Голая королева. Белая гвардия-3 - Александр Бушков

И, как будто она могла за ним сейчас подсматривать, в самом деле чуть прикусил большой палец левой руки — ну да, нужно, что бы непременно левой… Здешний жест, абсолютно аналогичный русскому «трижды плюнуть через левое плечо». Чтобы отвести беду…

— Ну вот, — сказал он. — Прикусил…

— Значит, вы ничего еще не знаете…

— Что случилось? — спросил он, чувствуя, как побежали по спине неприятные ледяные мураши.

…Выслушав не столь уж долгий ответ, выразил соболезнования, попрощался и положил трубку на рычажки так осторожно, словно она была выдута из тончайшего, как мыльный пузырь, стекла. Тяжко вздохнув, подперши подбородок кулаком, тоскливо уставился в пространство.

Сегодня утром камердинер доктора Катуми, пришедший разбудить хозяина в установленное время, обнаружил его в постели бездыханным, уже закоченевшим. Эскулапы уверенно диагностировали обширный инфаркт… в естественное происхождение коего Мазур сейчас не верил ни капельки. С чего началась череда скоропостижных смертей, тем и завершилась, на сей раз оригинальничать не стали. Личный врач Катуми — агент Мтанги, и он ни разу не упоминал, чтобы хозяин жаловался на сердце, оно у доктора было бычье, несмотря на солидный возраст, напряженную работу и весьма частые развлечения на всю катушку…

Нерационально было бы сейчас ломать голову, кто мог это сделать и как — ясно, что кто-то из многочисленной прислуги постарался. Теперь у Мазура не было надежного союзника, способного произвести в особняке квалифицированное расследование.

А главное — у Натали больше не было семьи, выбита полностью, до последнего человека, правда, доктора «последним» никак не назовешь, наоборот, это был ферзь. В некоторых смыслах Натали осталась одна-одинешенька — как и он сам, бесповоротно лишившийся большинства прежних возможностей…

Все это должно было укладываться в некую версию — но то, что она имелась, не могло ни утешить, ни помочь, ни поправить хоть что-то… Совершеннейшее одиночество в толпе…

…Рональд говорил бесстрастно, в своем обычном стиле:

— Очередное донесение от нашего человека в «Гэмблер даймонд», того самого. Примерно в девять пятнадцать завтра утром — или чуть попозже, делая поправку на нерадивость местных железнодорожников — границу пересечет товарный состав. Якобы везущий соседский кофе в наш порт. Ну, вроде бы обычное дело, подобных поездов уже и не счесть… но сейчас там, в мешках, среди кофе упрятано оружие. Примерно двести автоматов, гранаты, боеприпасы… В точности как на том либерийском корыте. Охраны не будет, конечно, для пущей конспирации — но кто-то из поездной бригады наверняка знает о грузе. Наш агент не знает, кто именно, но считает, что такой человек просто обязан быть — кто-то же должен организовать передачу оружия…

— Логично, — проворчал Мазур. — Такой человек просто обязан быть, тут вы правы… Оружие выгрузят в столице?

— Он не знает точно. Если рассуждать самим, я считаю, что они вовсе не обязательно будут выгружаться в столице. Вот, посмотри те, я изучил… — он положил перед Мазуром крупномасштабную, десять миль в сантиметре, карту: железная дорога, населенные пункты, все дороги сухопутьем, от широких и оживленных трактов до захолустных поселков (больше всего похоже не на отпечатанную типографским способом карт, а перенесенную на тонкую бумагу спутниковую фотографию. У самих юаровцев разведывательных спутников нет, значит, без угрызений совести сперли у кого-то, у кого они есть). Железная дорога проходит через четыре относительно больших городка — здесь, здесь, вот тут, и здесь… — он показал тупым концом карандаша. — Никто ничего и не заподозрит, если в каком-то из них подойдет парочка грузовиков и перегрузит часть мешков. Я уточнял, такое случается: порой часть кофе не уходит на экспорт через здешний порт, а остается местным предпринимателям. Все привычно и законно, и потому в каждом из четырех городков есть таможенные служащие… которых легче легкого подкупить, чтобы не особенно интересовались грузами. А впрочем, все они, подозреваю, давно куплены контрабандистами, а потому будут считать снятый груз обычной, очередной порцией контрабанды.

— И снова — примерно двести стволов, — сказал Мазур. — Для той же группы, а?

— Надо полагать. Значит, они намереваются все же…

— Да, другого объяснения нет, — сказал Мазур. — Но вашему человеку, я думаю, можно доверять полностью?

— За три с лишним года, что он там, все его сообщения подтверждались, — твердо сказал Рональд. — Дважды вы сами имели случай в этом убедиться: истории с рейдом и с либерийским корытом…

Мазур кивнул. Все было правильно. В рейде он участвовал самолично, а неполные сутки спустя после потопления «либерийца» точно выяснилось, что оружие там все-таки есть. Мтанга подмел весь его экипаж и довольно быстро отыскал среди него «хранителей клада» — капитана и штурмана. Вот только дальше следствие уперлось в тупик: как их ни убеждали, оба стояли на своем: в Либерии человек, сговоривший их посредством немалых денег провезти оружие, был явным посредником, одним, быть может, из цепочки. А здесь этот, кто должен был оружие принять, сам должен был выйти на связь. Вряд ли они лгали. Главное, оружие там было: Мазут, самолично навестив затопленный корабль, под надежной страховкой Лаврика и Фантомаса, следуя полученной от морячков инструкции, без всякого труда отыскал в трюме первый же тайник, открыл его без особого труда и убедился, что внутри и в самом деле полно хорошо упакованных автоматов. Поднимать их не стали, оружие в трюме, и рассаженные по камерам мореманы (весь до единого экипаж, чтобы кто-то не проболтался о происшедшем) стали этакими консервами, которые Мтанга собирался вскрыть лишь после коронации, устроив роскошный судебный процесс, открытый для журналистов и публики. «Правовое государство? — ухмылялся он тогда. — Демократия и торжество закона? Отлично, все так и будет…»

— Верю, — сказал Мазур. — Только что ж делать?

— То есть как это — что? — удивленно воззрился, прямо-таки вытаращился на него Рональд. — Вы же сами должны прекрасно поймать, что делать! Поставить наружку во всех четырех городках, чтобы проследили, где выгрузят оружие — если все же выгрузят — и куда отвезут. А если оружие все же довезут до столицы, вести их в столице, это же азбука!

— Я сам прекрасно все понимаю, — поморщился Мазур. — Одна беда: у меня нет теперь никакой наружки, и возможности ее заполучить тоже нет. Вы же не можете не знать, что вся семья вырезана. Никто не даст мне наружку в достаточном количестве… Юаровец моментально сник. Понурился, сказал тихо и зло:

— Дьявол, я совсем забыл… Привык действовать, зная, что всегда получу поддержку и содействие… А на преемников вы никак не можете надавить? Рассказать им чистую правду: у вас есть оперативные данные, что поезд везет оружие для банды, состоящей как минимум из двухсот человек? Неужели и тогда не почешутся, обормоты?

— Может оказаться и так, — сказал Мазур мрачно. — Ни я, ни кто-то из убитых так и не успели отыскать корней. Мы знаем лишь, что тут действуют две силы, одна прямо заинтересована в устранении Натали, другая, судя по всему, этого никак не хочет, но ослабить ее позиции постаралась по максимуму. Кто они, я представления не имею, ни в первом, ни во втором случае. И еще. Даже если преемники все же почешутся, очень даже свободно может произойти утечка информации — не они сами, так кто-то из их окружения. Никому сейчас нельзя верить, вражеских агентов следует видеть везде…