Убийства в "Маленькой Японии" - Барри Лансет

Он попробовал на ощупь материал сначала у лодыжки женщины, а потом у грудной клетки.

– Тонкий. Сверхлегкий. Сделан на заказ.

Примыкавшие к отверстиям в масках участки кожи они покрыли сажей. Белки глаз прятали затемненные контактные линзы, прозрачные только на зрачках. Я опять невольно содрогнулся. Нет, это не обычные наемники. Слишком уж все продумано и доведено до совершенства.

– Ты поступил правильно, – тихо произнес я.

Под тонкой черной тканью прощупывались мускулистые тела, причем это были тренированные мышцы, какие встречаются у профессиональных спортсменов. Мне захотелось взглянуть на лица под масками. Встречал ли я этих двоих ранее? И не этот ли мужчина смотрел мне в спину полным ненависти взором, когда я внезапно обернулся?

– Примечательно, что они не потрудились даже запугать нас угрозами, – заметил я.

– Им это было ни к чему.

– Похоже, мы и так загостились у них.

– Как теща в ночь свадьбы.

– Задняя дверь из гостиницы находится в кухне.

– Да. Собери наш багаж, – сказал Нода. – Переоденемся уже снаружи. Ты проявил себя молодцом.

– Чем же?

– Хотя бы тем, что не позволил убить себя.

Я забросил на плечи две наши дорожные сумки, размышляя о том, что спасло нам жизни: развитые инстинкты, предвидение нападения и четыре нажатия пальца на спусковой крючок пистолета. С чем же нам пришлось столкнуться?

Я не знал ответов на вопросы «кто?» и «почему?», и хотя теперь мне было понятно «как», от этого не становилось легче.

Бросив последний взгляд на сцену, которую мы оставляли позади, я не сомневался, что за ее пределами нас ждет более грозная опасность.

Одна из досок под моей ногой скрипнула, когда мы спускались по лестнице, и хозяйка гостиницы почти мгновенно чуть приоткрыла дверь своей комнаты, уставившись на нас в немом изумлении. Потом она заметила сумки и спросила:

– Вы уезжаете?

– К нам наведались нежданные гости, – ответил Нода, державший пистолет в руке, вытянутой вдоль тела так, чтобы он не был виден.

– Но ведь вы живы!

– Как видите.

– Кто же вы на самом деле?

– Это сейчас не имеет значения.

Словно в ответ на какие-то собственные мысли Оками-сан кивнула, а потом поспешно заговорила:

– Мы их называем невидимками. Чаще всего мои постояльцы просто исчезают. Но иногда, делая уборку в номере, я замечаю на футоне кровавое пятно. Будто кто-то раздавил насосавшегося крови москита.

– Так произошло и с Мори? – спросил я.

У нее задрожали губы.

– Да. Во время послеобеденного сна. Я как раз отправилась тогда по магазинам.

Ее слова хлестнули меня сильнее, чем пощечина. Я даже слегка отшатнулся, ощутив поднимавшуюся изнутри волну тошноты.

– Но вы же заявили, что он просто не вернулся с прогулки.

– А что еще мне оставалось вам сказать?

– Если вы не возражаете, мы воспользуемся задней дверью, – вмешался Нода.

Неожиданно черты ее лица приобрели несвойственную им прежде решительность.

– Нет. О задней двери забудьте.

– Почему?

– Они за ней наблюдают. Уходите через люк, куда сгружают припасы. Он в противоположной стороне и не виден со стоянки.

– Мы сможем воспользоваться нашей машиной? – спросил я.

Оками-сан покачала головой:

– Нет. Ее наверняка заминировали. Вам придется бросить ее здесь.

Она сделала шаг в направлении входной двери.

– Куда вы? – вскинулся Нода, теперь уже не пряча пистолет, а, наоборот, направив ствол в ее сторону.

– За вашей обувью.

Пистолет мгновенно пропал из поля зрения.

Забрав наши ботинки, хозяйка повела нас по темному коридору в подсобные помещения гостиницы. Мы миновали несколько поворотов при редких проблесках луны, свет которой падал через немногочисленные здесь окна. Света она не включала нигде. Позади служебной душевой поставила нашу обувь на пол и протянула руку к двери, напоминавшей люк.

В этот момент Нода крепко ухватил ее за запястье и с силой вывернул его. Послышался сдавленный вскрик от боли. Странным образом я почувствовал вину перед этой женщиной, хотя Нода делал все абсолютно верно.

– Почему вы нам помогаете? Отвечайте быстро!

Он говорил шепотом, но с угрожающей интонацией. В его голосе звучали подозрительность и недоверие. Но слепо доверять нашему новому поводырю мы тоже не могли себе позволить. Почему Оками-сан вдруг встала на нашу сторону, если недавно играла на руку врагам? Не в очередную ли ловушку она нас заманивала? Лично я испытывал в эти секунды уверенность лишь в одном: сделай мы единственный неверный шаг, и нас прикончат, как свиней на бойне.

Испуг опять отразился на лице хозяйки. Напугал ли ее Нода, или она пришла в ужас, предвидя, чем обернется для нее отказ привести нас прямиком к врагам в лапы?

– Отвечайте без утайки! – велел я. – Немедленно.

Ее глаза нервно перебегали с одной руки Ноды, вцепившейся в ее запястье, на другую, в которой он держал пистолет.

– У них мой сын.

– Как его зовут?

– Рио Нагаяма. Мой единственный ребенок. Лишь немногие из нас пытаются иногда оказывать им сопротивление, и это в основном матери сыновей. Несколько столетий назад здесь была нищая крестьянская деревушка. Страной правили самураи, а в наших краях всю власть прибрал к рукам клан Оги.

Мне сразу припомнился ухоженный монумент в честь генерала Оги, возвышавшийся в центре деревни.

– Они нашли способ сделать наш народ немного богаче, – продолжила она, – но это был дурной способ. Они воспользовались тем, что всегда существовал спрос на людей, готовых участвовать в грязных делах. Причем работу им дают сами же наши власти. Вот в умении подбирать таких людей клан не знал себе равных, а наша деревня стала центром для их преступных махинаций. Оги уважают и по сей день. Мы живем лучше, но не можем пользоваться благами свободы. О нас заботятся, но держат под контролем. И сманивают наших сыновей деньгами и играми, которые мы не можем себе позволить.

Нода внимательно наблюдал за хозяйкой гостиницы, как и я. Ее лицо помрачнело, стало очень серьезным, а слова звучали искренне. Мне не удалось уловить в них ни нотки фальши. Она либо действительно заслуживала доверия, либо обладала талантом актрисы.

Нода отпустил ее.

– Так кто же вы такие? – повторила свой вопрос она.

– Не имеет значения, – ответил ей я.