От А до А - Алина Ланская

– У меня не было семьи, я не очень все это понимаю… Мы всегда были каждый сам за себя. Так когда вернешься?

– Я здесь на месяц увяз, не меньше, – огорченно признался Андрияш. После таких слов Лады он хотел бросить все и купить билет на ближайший рейс до Москвы.

– Андрияш?! Сынок, ты где?! – Андрияш услышал голос матери в коридоре. И не только он.

– Ну, мне пора, – заторопилась куда-то Лада. – Завтра созвонимся?

– Обязательно!

Они едва успели попрощаться, Андрияш отложил мобильный и повернулся к двери.

– Я не помешала? – Полина Андреевна прошла в комнату. – Там юристы, которых ты нанял, не могут до тебя дозвониться.

– Я был занят.

– Занят? Чем?

– Я разговаривал с Ладой. – Андрияш не видел смысла скрывать, что продолжает общаться со своей бывшей девушкой.

– Опять? – Мать демонстративно завела глаза под потолок. – Она же замуж за другого вышла!

– Не вышла. – Андрияш встал и, подойдя к матери, ласково положил ладони ей на плечи. – Пора бы тебе уже осознать, что Лада – единственная женщина, которая может подарить тебе внуков от твоего старшего сына. Или Лада, или никто.

Мать его детей…

Слова про нее, но не для нее.

Лада отложила в сторону книгу и медленно поднялась с дивана. Да, нужно немного погулять, движение ей сейчас необходимо, а еще поможет прогнать навязчивые мысли. Она до сих пор ощущает в себе волнение, радость и… боль от тех слов, которые Андрияш сказал тогда матери.

«Единственная женщина, которая может подарить тебе внуков от твоего старшего сына».

Она не успела нажать на отбой, когда услышала голос его матери, еще удивилась, что Андрияш сам не отключился. А потом разговор зашел о ней, о Ладе…

И она уже не смогла нажать на отбой.

На глазах выступили слезы – Лада по-прежнему не могла спокойно вспоминать о случайно подслушанном разговоре. Андрияш все равно ее любит и хочет быть с ней, несмотря на их разрыв. Несмотря на то, что она выбрала Андрея, попросив Разумовского уйти. Несмотря на то, что тогда он ее отпустил, приняв ее решение, хоть и не был с ним согласен.

Слезы продолжали катиться по щекам, а Лада улыбалась. Она навсегда запомнила его слова: «Все можно изменить, пока люди живы и хотят меняться». Увы, не все.

– Эй! Ты чего? – Огромная ладонь Фридмана коснулась заплаканного лица. – Что случилось?

– Ничего. – Она уткнулась головой в широкую грудь Марка. – Все хорошо.

– Дурень опять чего учудил?

– Не называй его так, – тихо вздохнула Лада. – Он не дурень.

– Не дурень? Разумовский? – Фридман недоверчиво хмыкнул, за что тут же получил легкий удар по плечу.

– Мы никогда так не разговаривали с ним, как сейчас. Почему раньше мы так не говорили друг с другом?

Они и правда «залипали» в онлайне на час, а то и на два каждый день. Лада даже не смогла бы сказать, что разговор шел о чем-то важном или интимном. Ей было просто хорошо, она без стеснения хохотала, когда Андрияш, чертыхаясь, рассказывал о взбалмошной покойнице, которая, оказывается, составила еще три разных завещания в пользу своих любовников. Переживала вместе с ним, когда на Разумовского наседали родственники, считавшие, что он просто обязан им помогать.

Впервые в жизни она спокойно вспоминала с ним их прошлое…

– Я не знаю. – Марк ласково гладил Ладу по голове. – И так ли это важно? Может, пора о будущем говорить?

– Не могу. Я до сих пор не сказала про операцию, про свое бесплодие. А он хочет детей, понимаешь? Так своей матери и сказал. Андрей вот тоже хотел.

– Он не Мамаев, Лада. Дурень тебе это доказал. Прекращай в нем сомневаться. И в себе тоже. Дай уже себе второй шанс.

Лада промолчала. Понимала, что Марк сто раз прав, как и то, что пережить отказ Андрияша ей будет куда сложнее, чем расставание с Мамаевым.

– Скажи ему. Он же любит тебя, а не то, какой ты должна быть. Ладно, вечером поговорим. – Марк забрал со стола брелок от машины. – Я поехал. Если что, звони.

– Все-таки поедешь? – Лада обеспокоенно посмотрела на друга.

– А как же. – Фридман добродушно улыбнулся. – И так неделю откладывал.

Он говорил Ладе, что у него есть дела в Москве – какие именно, она не знала. Марк, при всей своей доброте и открытости, секреты хранить умел.

– Обещают ураган, – напомнила девушка.

Метеорологи вот уже неделю предвещали непогоду в столичном регионе, но природа словно издевалась над ними, каждый день радуя людей чистым небом и ясным теплым солнцем.

– Не волнуйся. И далеко не уходи от дома, ладно? Все-таки одна остаешься.

– Это ты не волнуйся. Все будет хорошо!

Лада и не волновалась, пока Марк не позвонил в девятом часу и не сказал, что не сможет вернуться сегодня. Она как раз вышла из дома на свою вечернюю прогулку – по дорожке прямо к озеру, побродить немного по безлюдному пляжу, а потом домой.

– У тебя точно все хорошо? – спросила Лада, ей показалось, что голос у Фридмана уставший и немного напряженный.

– Нормально, нормально. Обязательно закрой на ночь дверь. Поселок тихий, конечно, но все же…

Лада неторопливо шла к озеру, на ходу застегивая кофту на все пуговицы – ветер усиливался, становясь все холоднее. Она даже решила немного сократить прогулку и не идти до края пляжа, а лишь недолго постоять у берега.

Подойдя ближе, Лада обратила внимание на небольшую моторную лодку, которая качалась на волнах – озеро было неспокойным.

Странно, обычно в это время здесь никого не бывает, да и лодку эту она видела впервые.

– Девушка! Вы здесь одна? – раздалось откуда-то сбоку.

Повернувшись, Лада заметила двух молодых парней, которые медленно шли по берегу.

– Нет, не одна, – инстинктивно соврала Кулакова.

Поселок хорошо охранялся, чужих сюда не пускали, но эта пара не была похожа на местных жителей: неопрятные, в засаленной одежде, но главное – взгляды у них мутные.

– Не одна? – с ухмылкой повторил один из парней, что был ближе к ней. – Может, с подружкой?

«Ну только этого мне не хватало!»

– С мужем. Ребята, вы здесь живете?

Голос Лады звучал совершенно спокойно, но на всякий случай она решила больше не задерживаться на пляже. Завтра здесь погуляет, когда Марк вернется.

– А где муж? Может, с нами покатаешься?

Вблизи парни казались еще более неприятными, Лада даже поежилась. Глянула на ближайший к воде дом, но оттуда не доносилось ни звука. Возможно, там вообще никто сейчас не жил.