Президент заказан. Действуйте! - Сергей Зверев

– Внимания не обратил. А что это ты на посторонних мужчин заглядываешься, когда я рядом?

– Ревнуешь?

– Есть немного.

И они вновь принялись целоваться.

Чудин тем временем уже торопливо шел над рекой, поглядывая на лоснящуюся далеко внизу воду. Мимо него со свистом пролетали машины, ветер холодил разгоряченное лицо.

Дойдя ровно до середины моста, Юрий остановился, оперся на литое чугунное ограждение локтями. Он ощущал, как покачиваются, словно вздыхая, стальные конструкции. Дальше река делала изгиб, золотые пылинки фонарей отражались в ней.

Чудин извлек из кармана завернутый в салфетку нож, сквозь рыхлую бумагу темными пятнышками проступала успевшая запечься кровь. Пальцы разжались, и орудие убийства полетело в воду, снизу донесся чуть слышный всплеск, по поверхности прошла легкая зыбь, сносимая неторопливым течением. Юрий повертел в пальцах кредитную карточку Бондарева, сжал в пальцах, словно раздумывал, а не запустить ли ее щелчком над рекой, но потом торопливо бросил ее в карман.

Остановить машину на мосту проблема – правила запрещают. Но Чудин умел добиваться чего угодно, если хотел. Он вскинул руку с зажатой в ней купюрой, точно угадав водителя, способного с первого взгляда соблазниться видом денег. Потертая «копейка» вильнула к высокому бордюру.

– Скорей запрыгивай! – водитель выдернул кнопку дверцы и покосился на заднее зеркальце, в котором стремительно разрастались огни приближающегося фургона.

– Можешь трогать, – Чудин захлопнул дверцу и уже на ходу передал купюру водителю. – Пока прямо, а там скажу.

Четыре покашливания услышал абонент в трубке, когда Юрий звонил ему с чужого сотового, хотя собственный, исправный, лежал у Чудина в кармане. И без малого через сорок минут функционер охраны «Лукоса» уже выходил из машины напротив адвокатской конторы Дмитрия Антоновича Логвинова, одного из адвокатов опального олигарха Аркадия Холезина.

Но Чудин не стал переходить улицу, не стал даже смотреть в сторону окон конторы, откуда сочился свет сквозь закрытые жалюзи. Он быстрым шагом подошел к невысокому крыльцу – облезшему, старому, позабытому всеми. Оно сиротливо возвышалось перед годами не открывавшейся дверью. Поставил ногу на вторую ступеньку и принялся делать вид, что завязывает шнурки.

Из-под руки Чудин глянул через улицу на окно адвокатской конторы, свет внутри погас, шевельнулись планки жалюзи, кто-то развел их пальцами, из-за стекла на мгновение блеснул любопытный глаз, но тут же планки вновь сошлись.

На второй от уровня тротуара ступеньке слева от себя Чудин нарисовал кусочком мела цифру «2», поставил другой ботинок, но уже на третью по высоте ступеньку и чиркнул справа от себя цифру «5». После чего сунул мелок, завернутый в салфетку, в карман и быстро зашагал по улице – подальше от адвокатской конторы.

Никому из прохожих на людной улице не было дела до только что перевязавшего шнурки мужчины, спешившего к станции метро. Не обратили на него внимания и двое казенного вида мужчин, сидевших в «Волге». Машина стояла прямо на тротуаре под знаком, запрещающим парковку, но почему-то милицию она не интересовала. Следившие за офисом особо и не прятались.

Адвокат Логвинов стоял в темном кабинете перед закрытыми жалюзи. Холеный палец, тонкий и длинный, как у пианиста, раздвинул планки. Меловые цифры на противоположной стороне улицы читались вполне внятно.

– Цифра «2» на второй ступеньке, – беззвучно пошевелил губами адвокат, – это значит – 22. На третьей – «5». Итого мы имеем 22.35, – высчитал он назначенное время встречи.

Щелкая, гибкие планки жалюзи выскользнули из-под его пальца. Логвинов неторопливо собрал портфель, вышел из кабинета. Миловидная секретарша конторы все еще дежурила за стойкой.

– Будут меня спрашивать, скажи, что сегодня я уже не вернусь, – Дмитрий Антонович улыбнулся несколько нервно: просто дернулись уголки губ и тут же опали.

* * *

Полковник Сигов и его люди стояли на крыльце дома Бондарева в Коломенском. Яркий фонарь бил прямо в лицо Климу Владимировичу. Хозяин дома явно не собирался впускать визитеров.

– Однако, – промолвил полковник Сигов, заглядывая через плечо Бондарева в прихожую.

Естественно, что его поразил не беспорядок – разбросанные и потоптанные шляпы, раскатившиеся грузила с поплавками. Среди всего этого бытового безобразия виднелись два трупа.

– Случается, – негромко ответил Клим. – Я не один. В том смысле, что эти – не в счет. Женщина. Надеюсь, это не ваши люди?

– Мы знаем, что вы не один, – плохо сдерживая злобу, прорычал Сигов, и тут его прорвало: – Вашу мать!.. Да если бы... – Он махнул рукой. – Ну вот, все, чего вы добились! Если бы нам не запретили устроить засаду в вашем доме! – Полковник шептал, все-таки они были на улице, и могли услышать соседи, но шептал грозно.

Бондарев указал взглядом на неподвижно лежавшего «пришельца», у головы которого лоснилась солидная лужа крови, и тут же практически беззвучно проговорил:

– Вы самостоятельно, на свой страх и риск, установили прослушку. Но присосаться к ней могли и другие люди. Хотя бы и эти. Так что будем осторожны.

Полковник, как всякий, имеющий специальную подготовку, отлично читал «по губам», повторять не надо. Сигову пришлось умерить пыл и согласно кивнуть.

– Пройдем в дом, – уже не таясь, произнес Бондарев.

Слухачи из ФСО, стараясь ступать след в след, чтобы не нарушить расположение разбросанных вещей и не испачкать ботинки в крови, прошли в гостиную. Белкина сидела на диване, поджав под себя ноги, и смотрела перед собой абсолютно невменяемым взглядом, в руке продолжала сжимать пустую бутылку из-под коньяка.

– Кто они такие, знаете? – спросил Сигов.

– Понятия не имею. Но документов при себе не носят. Правда, я искал поверхностно, вы прибыли почти вовремя.

Сигов жестом показал, что готов приказать своим людям отключить прослушку, но Бондарев отрицательно покачал головой. Мол, еще не время.

– Займитесь убитыми, может, вам удастся найти что-нибудь для установления личностей, – распорядился заместитель начальника охраны президента.

Приехавшие с ним взялись за дело без особого энтузиазма.

– Если бы вы не ушли от наружки, ничего бы этого не случилось, – Сигов строго смотрел на Клима. – Если бы они были живы, мы бы мигом вытянули из них, кто их послал. Все это ваши безответственные выходки. Вы оборвали нить. Это наводит на размышления – не умышленно ли?

– Вы входите в дом, а в вас целят из пушки с глушаком. У меня не было выбора, или я – или они. К тому же со мной женщина. Ей я не хотел рисковать, – вполне правдоподобно объяснил Клим. – А к событиям в Бочкаревом Потоке они, скорее всего, не имеют отношения. Что-то другое, старые дела. У меня хватает врагов. А свои проблемы я привык решать сам.

– Может, так, а может, и нет, – проворчал Сигов.