Такое запутанное дело. Когда конец близок - Фрэнсис Дункан

– Спасибо, мисс Викери, – вежливо произнес инспектор. – Уверен, я выяснил все, ради чего вас побеспокоил.

– Простите, если не смогла помочь, – ответила она.

Пенросс уже повернулся к двери, когда Мордекай Тремейн тихо заметил:

– Думаю, вы могли бы помочь, мисс Викери.

Его слова заставили инспектора остановиться. На лице Матильды Викери снова появилось выражение страха.

– Что… что вы хотите сказать? – пробормотала она.

– Я хочу сказать, что вам не следует скрывать правду, – ответил Тремейн.

Наступила такая тишина, что стало слышно, как тяжело дышит бедная женщина. Пенросс замер, не сводя с нее глаз.

– Я… уже сказала правду, – с усилием проговорила больная.

– Боюсь, это не так, – не отступал Тремейн. – Вы почему-то не захотели сообщить, что видели, как по мосту прошел мистер Имлисон.

Матильда Викери приподнялась на подушках и воскликнула:

– Нет! Неправда! Я не видела Лестера!

Мордекай Тремейн приблизился к кровати и бережно сжал искореженную полиартритом руку.

– Понимаю, как вам хочется защитить своего дорогого мальчика. Вы всегда его любили, не так ли? Но, к сожалению, ничего не получится. Правда все равно скоро откроется, а ваше добровольное признание поможет мистеру Имлисону. Дело в том, что если человек утаивает истину – пусть даже из лучших побуждений, – кажется, что ему есть что скрывать. И в итоге тому, кого он пытается защитить, становится еще хуже.

– Лестер не совершал этого! – воскликнула Матильда Викери. – Он не убивал!

– Никто не утверждает, что мистер Имлисон убил мистера Картхэллоу, – невозмутимо произнес Мордекай Тремейн. – И все же вы должны понять, что если будете и впредь утаивать важную информацию относительно его перемещений, то инспектор заподозрит неладное. Ведь вы видели Лестера, правда?

Мисс Викери не выдержала его прямого взгляда и опустила голову.

– Да, – прошептала она. – Я его видела.

Пенросс сделал шаг вперед, однако Мордекай Тремейн остановил его жестом.

– Это случилось после возвращения мистера Картхэллоу?

Она кивнула и пролепетала:

– Сначала по мосту прошел мистер Картхэллоу, а потом показалась миссис Картхэллоу. Лестер появился позднее.

– А когда он покинул дом?

– После ухода миссис Картхэллоу.

– То есть позднее, чем миссис Картхэллоу спустилась на пляж, чтобы позвать меня, но раньше, чем мы с ней вместе вернулись?

– Да, – подтвердила Матильда Викери. – Верно.

Ее глубокое горе вызывало столь же глубокое сочувствие. Сентиментальная душа Мордекая Тремейна болела, однако он понимал, что поступить иначе не имеет права.

– Только не думайте, что мы собираемся преследовать мистера Имлисона, – попытался успокоить он. – Если Лестер не виновен в гибели мистера Картхэллоу, то инспектор сделает все, чтобы доказать это. Поверьте.

– Конечно, – угрюмо подтвердил Пенросс. – Буду вынужден просить вас о новых показаниях, мисс Викери, с учетом последних фактов. Жаль, что вы сразу всего не сообщили.

В его голосе прозвучало раздражение. Мордекай Тремейн поспешил вмешаться:

– Строго говоря, не раскрыв фактов в полной мере, вы совершили правонарушение. Но полагаю, что инспектор учтет сопутствующие обстоятельства, закроет глаза и ограничится новым показанием. Правда, инспектор?

Пенросс все еще выглядел недовольным. Но сохранить официальную непреклонность рядом с несчастной Матильдой Викери не удалось даже ему.

– Да. Закрою глаза. Учитывая сопутствующие обстоятельства.

И все же через несколько минут, на обратном пути, верный служитель закона дал волю своему негодованию:

– Какого черта она не могла сказать все и сразу? Будь я проклят, если что-нибудь понимаю!

– В таком случае, вас ждет мрачное будущее, Чарлз, – мирно заметил Тремейн. – Потому что вы отлично все понимаете.

– К чему вы клоните?

– Матильда Викери обожает молодого Имлисона. Тот часто навещает старушку и балует ее подарками. Она знает его с детства и готова ради любимца на все. Естественно, роман между Хелен Картхэллоу и ее дорогим мальчиком не остался тайной за семью печатями. Услышав о смерти Картхэллоу, бедняжка связала трагическое событие с появлением Имлисона на мосту в опасное время. Она умная женщина, а потому сразу догадалась, что правдивое свидетельство способно затянуть петлю на его шее, и решила промолчать.

– Вряд ли ее можно винить, – смягчился Пенросс. – Интересно, знал ли Имлисон, что преданная Матильда поддержит его алиби?

– Сомневаюсь. Скорее всего, утверждая, что не появлялся в «Парадизе», он не думал о том, что из ее окна виден мост. Имлисон принял обычные меры предосторожности и решил, что он в безопасности. А вот что думает наш герой теперь, зная, что несчастная женщина пошла ради него на лжесвидетельство? Большой вопрос.

Инспектор потер подбородок:

– Да. Ситуация действительно занятная. Если он убил Картхэллоу, то, наверное, сейчас места себе не находит от страха. Ждет, когда же наконец всплывет правда.

Мордекай Тремейн поправил пенсне:

– Не так давно, Чарлз, вы сетовали на недостаток подозреваемых лиц. Теперь же, как видите, их круг заметно расширился.

– Больше и не надо, – отозвался Пенросс.

Его слова прозвучали мрачно, и угадать ход мыслей инспектора не составило труда. Если Лестер Имлисон прошел по мосту, то вполне мог застрелить Адриана Картхэллоу и уничтожить портрет Хелен.

Тем более что он обладал вескими мотивами для каждого из преступлений.

Еще издалека Мордекай Тремейн узнал в сидящем на скамейке человеке Льюиса Холдена. Светлая борода и характерный профиль викинга не оставляли сомнений.

Хорошая погода сдавала позиции, уступая место неприятным, не по сезону холодным ветрам. Наверное, поэтому защищенный крутым холмом парк казался особенно уютным. Расставшись с инспектором Пенроссом, Тремейн отправился туда, чтобы провести полчаса в уединенном размышлении. В голове крутилось сразу несколько туманных, но настойчивых версий.

Встреча с Холденом, однако, изменила планы. Мордекай Тремейн всегда считал, что беседовать намного приятнее, чем думать. К тому же, хотя он и не хотел этого признавать, значительно легче.

Услышав его приветствие, Льюис резко обернулся:

– Доброе утро, Тремейн! Не заметил, как вы подошли.

Мордекай Тремейн присел рядом с ним:

– Выглядите встревоженным.

– Да, я встревожен. Дела обстоят из рук вон плохо. Что задумал ваш друг инспектор?