Мустанкеры - Ник Одинцов

– Мира тебе! Мира и процветания, добрый человек! Пакс, пакс! Нихао и трижды конитива! Гамарджоба и шалом во веки веков! Ты же не будешь грабить бедного фишермана, мон шер?

Тихон тряхнул головой, пытаясь отыскать смысл в мешанине слов, единовременно вылетевших из большого рта шляпника.

– Грабить? Я не собирался грабить…

– Не собирался? Аллилуйя! Хвала небесам! Ты слышишь, Мотя, нам встретился добрый человек!

Но Мордехай не слушал. Он низко заурчал и прыгнул, оказавшись рядом с Дежневым. Надул зоб и плюнул, обрызгав мустанкера зеленоватой слюной.

Капли жидкости попали на щеки и лоб Дежнева. Пахнуло рыбой и чем-то резким, химическим.

– Мордехай! Ехидная скотина! Ты зачем обхаркал человека? Он не желает нам зла. Нес па?

Тихон почувствовал, что мир вокруг начал медленно вращаться. С каждым оборотом картинка плыла все сильнее. Навалилась тьма. Сквозь забытье до него долетел пронзительный голос шляпника:

– Только не волнуйтесь, донт би нервес, вы сейчас немножечко лишитесь чувств. Мотя! Как не стыдно?..

Очнулся Дежнев от того, что об него терлись. Причем с двух сторон! Тихон осторожно приоткрыл один глаз и увидел в надвигающихся сумерках Алису. Впрочем, родную животину он мог почувствовать и с закрытыми глазами. Вид безмятежной кошки его успокоил. С другой стороны к нему прильнул давешний проказник – Мордехай. Ловчий жаб издавал нежные воркующие звуки и вел себя более чем дружелюбно. Дежнев ощущал жар и слышал звук костра. Над треском горящих дров возвышался пронзительный голос шляпника, он рассказывал длинный анекдот. В паузы врывались смех и оживленные комментарии Жанны.

Тихон окончательно успокоился. Похоже, судьба решила сжалиться над ними и послать навстречу хорошего человека. Мустанкер приподнялся на локтях, и Мордехай тут же отпрянул от него, а кошка осталась.

– О! Вы очнулись! Манифик! – тут же воскликнул говорливый рыбак. – А я как раз рассказывал прекрасной леди о своем бон вояж на Урал.

– Сколько… Сколько времени я был без сознания?

– Ну, если подумать, часа два. Вы только не обижайтесь на Мордехайчика. Он совершенно не переносит фоекрафт. Сразу начинает горячиться и вытворять черт-те что.

– Где вы его раздобыли?

– Чтоб вы знали, это такая история! Картинка! Но рассказывать сейчас долго, а вам нужно срочно принять декокт. Жанночка, ма шерри, будьте так любезны.

Жанна легко поднялась и подошла к Дежневу с флягой в руках.

– Вот, пейте, – сказала она мягко.

В полумраке наступающего вечера сложно было различить выражение лица девушки. Дежневу вдруг захотелось, чтобы она беспокоилась за него. Он послушно сделал глоток. На вкус декокт оказался мерзким, но терпимым. Действие же напитка было поистине чудесным: почти мгновенно отступили слабость и головокружение. Дежнев наконец смог по-человечески сесть и оглядеться. Бивак был разбит у того самого пруда, где мустанкер столь опрометчиво подставился под плевок прыткого Моти. На костре из старых досок жарился пойманный Мордехаем левиафан.

– Дерево в степи – на вес золота, – заметил Тихон.

– А! Вы про это? Но, видите ли, случай особый: такого роскошного усача удается добыть крайне редко. А живем мы один раз. Се ля ви! Мордехайчик у меня молодец, а ваша кетхен просто прелесть что такое! Бессовестно умный зверь! Я знаю, вы делали ей апгрейд. Ну, признайтесь, делали?

– Откуда вы это взяли?

– Я, друг мой, чувствую так, – развел руками шляпник.

– А что же вы не почувствовали, как мы обрушили свод пещеры?

– Почему не почувствовал? Прекрасно почувствовал и услышал!

– И остались на месте. Даже прятаться не стали.

– Май френд, я слишком стар, чтобы бежать от опасности. И потом, у меня был царский клев! И я сказал себе: «Да, твои стихи не так хороши, как могли бы быть, но Господь добр, он не лишит тебя лучшего улова в жизни!»

– Вы стихомант?

– Был стихомант. Ныне изгнан из ордена за смелость взглядов и живой ум. Теперь – вагабонд, престидижитатор, артист разных жанров и, можете заметить – немножко рыбак! От руин Стамбула до отрогов Урала я известен как Старый Исайя! Не путать с молодым! Тот сопливый ишак мне в подметки не годится. Доннер веттер! Да как женщина может вообще родить такое недоразумение без стыда и совести?

– И вы не боитесь странствовать один? – поспешил прервать монолог вагабонда Дежнев.

– Страха нет. Опасение всегда со мной, но обороной мне служит моя доброта, – улыбнулся артист разных жанров.

– Ага, и токсичный жаб, – не удержавшись, уколол Тихон.

– Это на крайний случай, и потом, Мотя вас обездвижил, но он же и вернул к жизни. Он вырабатывает секрет от собственного яда. Чтоб вы знали, в декокте, что вы приняли орально, немало тертой чешуи.

Тихон с трудом сглотнул, подавляя рвотные позывы.

– И трясуны вас не трогают?

– Вы не поверите, но трясуны тоже любят сказки и стихи. Эти башибузуки точно большие непослушные дети.

– Только на завтрак вместо каши едят людей. Сразу после дозы.

– Увы! Это так, – печально закивал Исайя. – Но спросите себя, что лучше, людоед с доброй историей в сердце или людоед без нее? Вы скажете, Исайя – наивный дурак, но я знаю немало людей, которых вынимало из петли одно хорошее слово или приятное воспоминание.

– Не уверен, что это сработает с трясунами.

– А! Вы не уверены. Но не можете утверждать железно? Так ведь? Слушайте, что я вам скажу. Не далее как сегодня утром я столкнулся с этими троглодитами. Это было на западе, у самого Аманкаргая, у них был праздник. И что вы думаете? Меня не тронули! И даже заплатили! Я рассказал им историю Тристана и Изольды в моем переложении для Неудобий.

– Что за праздник?

Тихон подался вперед. От резкого движения закружилась голова.

– Вотс ап, уважаемый? Не нужно так волноваться! – захлопотал Исайя. – Я не очень вдавался в подробности. Зачем мне детали их быта? Они кого-то там выловили. Было сражение, стычка с местными. Ну, вы знаете, что там живет под землей… Так вот, я видел старика и здорового парня. Их держали связанными.

– Отец! Их поймали! Нужно немедленно ехать! – вскрикнула Жанна и вскочила, расплескав остатки декокта.

– Боже ж мой, да что с вами такое? Какой отец? А-а-а, я понимаю, эти пленники – ваши друзья, родственники, да?

Исайя вопросительно смотрел на Тихона. Тот неохотно кивнул, взглянул на девушку.

– Подождите, Жанна. Сейчас мы не можем ехать. Нужно обсудить, что нам делать.

– Обсудить? Что еще обсуждать? – накинулась Жанна на Тихона. – Это ты притащил нас в ту дыру! Вставай! – Она подскочила к мустанкеру, хотела пнуть его ногой. Тот увернулся, дернул, и девушка упала перед костром. Зашипела Алиса, тревожно заворчал Мордехай.