Чужие дети - Диана Машкова

– Но учиться-то нужно все равно.

– Закончится адаптация, и приступим, – Катя снова должна была объяснять и оправдываться, – до конца учебного года мы решили не ломать копья на тему учебы. А летом займемся уже всерьез.

Собеседница недоуменно пожала плечами. Как будто хотела сказать «какая безответственность». Катя расстроилась – и далась им всем эта школа! У ребенка и без того сейчас забот полон рот. Попробовали бы они переселиться с одной планеты на другую, сменив в жизни все – от пространства, запахов, ощущений до правил и принципов, по которым приходится жить с совершенно новыми людьми. Катя не сомневалась в Юлиных способностях – если наладятся отношения в семье, она сама захочет вкладывать силы в учебу.

Катя остановила машину около глухого забора, за которым возвышался огромный трехэтажный дом.

– Ничего себе, – не удержалась она.

– У нас большая семья, – объяснила хозяйка, – муж, я, четверо детей, и еще моя мама с нами живет. Так что шестьсот метров оказались в самый раз.

– Да-а-а, – Катя только и смогла покорно кивнуть, – хорошо, когда места много.

Они вошли в прихожую, где уже ждал муж хозяйки, чтобы проводить всех в гостиную. Там был накрыт огромный овальный стол, окруженный изящными белыми стульями с парчовыми сиденьями, стилизованными под XIX век. А может, это и была отреставрированная антикварная мебель, откуда Кате было знать? За столом прислуживала работница – проворная женщина лет пятидесяти в нарядном фартуке. Она готовила в доме, прибирала, а когда работа заканчивалась, уходила к себе – жила на соседней улице в их же деревне.

За ужином много рассказывали о маленькой Юле – кто и какой ее помнил. Показывали семейные фотографии. Тетя Оля, родная сестра усопшей, поведала смешную историю о том, как пятилетняя Юля пришла к ней в гости вместе с мамой. Они сели обедать, было и первое, и второе. Юля все съела. А потом, пока тетя Оля разговаривала с племянницей, девочка незаметно исчезла. Стали ее искать. А она, оказывается, взяла со сковороды в кухне котлеты – по одной в каждую ручку и спряталась с ними в ванной комнате. Ела их там втихаря. Надо же, какой аппетит! Но ведь могла просто попросить, ей бы дали. Все за столом смеялись.

Одна только Юля хмурилась, слушая эти истории. И Кате было не до смеха. Наоборот, горько до слез.

Потом переключились на собственных детей: шестилетнего фортепианного гения Санечку, десятилетнего математического гения Ванечку и остальных. Про усопшую в этот день почти и не вспоминали…

– Мы вам очень благодарны за Юлю, – прошептала хозяйка Кате на прощание, уже на пороге, – сами много об этом думали, но не решились ее забрать. У нас много детей, а у Юли такой характер.

– Я понимаю, – Катя кивнула, – конечно, это непросто.

– Вот-вот! И мы же знаем, что там в анамнезе.

– А что? – Катя изобразила непонимание.

– Ну как, наркотики, тюрьмы. Все же сидят. Неудачная эта ветка в нашей семье, гнилая какая-то…

– Достали! – Юля по дороге домой сидела в машине, крепко сжав кулаки. – Манечка это, Ванечка то, Варечка се… Там все лауреаты да кандидаты на Нобелевку. И я тут сижу рядом с ними, полное говно.

– Юля, это не так!

– Так, еще как!

– У тебя был трудный период в жизни, – Кате снова хотелось прижать Юлю к себе, утешить, – скоро он закончится, и все наладится.

– Ты так думаешь? – Она с надеждой посмотрела на Катю.

– Конечно, ты же сама так говорила. Все у тебя получится, а я помогу.

Неожиданно в Катиной сумке зазвонил телефон. Чтобы не отрываться от дороги, Катя попросила Юлю достать аппарат и посмотреть, кто там звонит.

– Это Влад, – доложила она.

– Нажми, пожалуйста, я поговорю.

Катя высвободила одну руку и прижала трубку к уху.

– Влад, алло! Пожалуйста, говори громче, мы в дороге. Я тебя плохо слышу.

– Катя, – голос мужа звучал глухо и отстраненно, – громче не могу. Я в больнице.

– Где?! – испуганно выкрикнула она. – Что случилось?!

– Ногу сломал. Говорят, разрыв связок, разбит мениск и что-то там еще. Придется делать операцию.

– Когда?

– Пока я не знаю.

– Как это произошло?! – От страха на глаза Кати навернулись слезы.

– Не важно, – сказал Влад, как отрезал, и расспрашивать было бессмысленно.

– Скажи мне номер больницы, – Катя в панике думала, как бы быстрее добраться до центра Москвы, – я к тебе уже еду.

– Не надо, – Влад глубоко вздохнул, – дома дети. Занимайся ими.

И положил трубку. Он не сказал ей ни адреса, ни номера больницы. Не объяснил, что именно с ним произошло. Катя задрожала мелкой дрожью и крепче, до побелевших костяшек на пальцах, сжала руль. Она почти не видела дороги, которая расплывалась перед глазами из-за слез и внезапно начавшегося дождя. Воздуха перестало хватать, перехватило дыхание. Пришлось включить аварийку и осторожно прижаться к обочине, чтобы, не дай бог, в кого-нибудь не врезаться. Ребенок в машине.

– Мамочка, что случилось? – встревоженно спросила Юля и положила горячую ладонь Кате на колено.

И она не выдержала, рассыпалась от такой малости, от одного-единственного ласкового слова – упала на руль и, не прячась, заревела.

Леха не сразу узнал место, хотя был здесь всего несколько дней назад. Вечером, как он и предполагал, все выглядело иначе. Неоновые огни опоясывали крыльцо, словно новогоднюю елку. Красиво. И сразу становится видно, что заведение для богатеньких. Он специально привел сюда Игоря только вечером – хотел, чтобы тот увидел клуб его братьев во всей красе. Чтобы обалдел от их бабок и сразу понял – с самого начала Леха был прав.

Они специально шатались по городу до темноты и вот теперь добрались до модного заведения.

– Э-э-э, ребята, вы куда? – Огромный охранник на входе остановил их, впечатав по медвежьей лапе каждому в грудь.

– А че такое?

– У нас фейс-контроль, – сообщил он бесстрастно.

– И че, рылом не вышли? – Игорь моментально вспыхнул.

– Николай и Василий мои старшие братья, – поторопился объяснить Леха, выворачиваясь как уж из-под гигантской ладони, – мы пришли к ним.

– Не положено!

– Ты обалдел, что ли, – теперь уже Леха закусил удила, – пропусти, иначе тебя уволят!

– Что?! – Громила неожиданно захохотал. – Они – меня?! Ребят, вы откуда такие дерзкие?

– Из детдома, – пробурчал Игорь, успев испугаться и включить проверенный механизм защиты, – си́роты мы.

– А-а-а, – охранник сразу изменился в лице, – бедняжки. А я думаю, откуда такие тощие. Голодные небось?