Идея фикс - Софи Ханна

В чайных залах «Силсфорд-касл» царили ароматы корицы, имбирного печенья и роз – они помнились мне с детства. У здешних официанток не изменились и переднички с оборочкой – все такие же голубые с россыпью крошечных розовых бутонов. Не поинтересовавшись моими предпочтениями, Фрэн заказала две чашки лавандового «Эрл Грея» и направилась к круглому столику в углу возле окна. Именно к нему всегда прямиком направлялась мама, приводя нас, детей, на «субботнее угощение», как она называла чаепитие, после нашего утреннего захода в библиотеку.

«Вот и славно, девочки… не хотим ли мы, пока нам готовят шоколадные тортики, вытащить библиотечные книжки и почитать?»

– Зачем ты привезла меня сюда? – спросила я Фрэн.

– Это все из-за Бенджи? – прищурив глаза, она пристально взглянула на меня. – Должно быть, да.

– При чем тут Бенджи?

– Причина твоего раздражения.

– Он меня вовсе не раздражает.

– Если тебе не хочется сидеть с ним по вторникам, то и не надо… только скажи. По правде говоря, нам с Антоном это не нравится даже больше, чем тебе. Не слишком приятно осознавать, что наш сын поступает в твое временное пользование. Чаще всего нам и по вторникам хочется жить своей семьей, но мы не можем… как будто решено и подписано, что по вторникам именно ты должна сидеть с Бенджи; по крайней мере, так иногда кажется. – Фрэн вздохнула. – Сколько раз я подходила к телефону, собираясь позвонить тебе и спросить, не возражаешь ли ты, если на сей раз он останется с нами, и всегда трусливо отступала, боясь обидеть тебя. Смехотворная ситуация. Почему я боялась быть честной с тобой? Всегда боялась.

Я не могла понять, на кого она злится, на себя или на меня.

«Наш сын поступает в твое временное пользование», – эту фразу сестра явно придумала заранее. Они с Антоном наверняка брюзжали, перемывая косточки нам с Китом, вероятно, не меньше, чем мы с ним перемывали их.

После того как я первый раз забрала к себе Бенджи, наша мама радостно заявила: «Это может стать хорошей традицией. Вы с Китом могли бы забирать его вечером по вторникам на всю ночь, давая Фрэн и Антону передышку… к тому же, у вас будет возможность получше узнать его, не говоря уж о практической пользе для воспитания ваших собственных будущих детей». Не имело значения, что думали по этому поводу я или Фрэн: как мама хотела, так и должно было быть.

Но не затащила же меня Фрэн сюда, чтобы обсудить присмотр за ребенком?

– Мне все равно, – сказала я ей, – я с удовольствием готова забирать Бенджи каждый вторник, или забирать его иногда, или никогда этого не делать – меня устраивает любой вариант. Решать вам с Антоном.

Сестра укоризненно покачала головой, словно я сказала не то, что полагалось. Порой мне кажется, и это происходит все чаще и чаще, что я говорю на языке, недоступном пониманию моих родственников. А пояснительный перевод с каждой стороны добавляет нотку провокации, налет обиды, которых и в помине не было в оригинале.

– Тот дом в Кембридже, дом одиннадцать по Бентли-гроув… ты ведь говорила, по-моему, что вы не собираетесь покупать его? – сменила тему Фрэн.

С чего вдруг она так ехидно торжествует, словно уличила меня в чем-то предосудительном?

Я уже открыла рот, собираясь напомнить ей, что не могу позволить себе дом стоимостью в миллион с лишним фунтов, но она опередила меня.

– Вы ведь продаете его.

– Что?

– Брось, Конни, не пудри мне мозги! Это ваш дом. Вы им владеете, ты и Кит. И именно вы выставили его на продажу.

Ничего более абсурдного я еще не слышала за всю свою жизнь. Я даже повеселела слегка и начала смеяться, но умолкла, заметив, что к нам направляется официантка с сервировочной тележкой. Пока она накрывала столик, обеспечивая нас ложками, чайными фильтрами, чашками с блюдцами, молочником и сахарницей, я чувствовала, что Фрэн словно излучает поток нетерпения: ей хотелось поскорее услышать ответ.

– Итак? – продолжила она, как только официантка удалилась.

– Я впервые услышала столь безумное предположение. С чего тебе взбрела в голову такая мысль?

– Не лги мне, Кон. Не знаю, как укладывается в эту историю та уткнувшаяся носом в лужу крови женщина… Может, ты и выдумала ее, хотя не могу понять, зачем тебе понадобилось…

– Не хочешь ли ты заткнуться и выслушать меня? – резко бросила я. – Я ничего не выдумывала; я рассказала вам только то, что сама видела. Неужели ты думаешь, что я ради забавы, не имея никакой серьезной причины, провела целое утро в полицейском участке? Мне плевать, веришь ты мне или не веришь, – я говорила правду. И дом одиннадцать по Бентли-гроув принадлежит вовсе не мне. Его владелица – доктор Селина Гейн. Спроси в полиции, если не веришь мне.

– Тогда зачем тебе посреди ночи просматривать сайт «Золотая ярмарка», если он тебе не принадлежал и ты не могла позволить себе купить его? – спросила Фрэн. – Не прикидывайся, будто ты просто просматривала его ради удовольствия. У вас с Китом определенно есть какая-то заинтересованность в этом доме.

– Откуда тебе знать?

«Черт ее побери! – мысленно выругалась я, – Должна ли я признаться, что она права? А ведь она так и думает, судя по торжествующему блеску в ее глазах. Почему я не умею ловко врать?»

– С чего вдруг такой интерес к дому одиннадцать по Бентли-гроув? – с горечью произнесла я. Проще ведь сердиться на Фрэн, чем на себя. – В субботу, блин, тебя он ничуть не волновал! Я спрашивала тебя, не думаешь ли ты, что мне это могло привидеться… и помнишь, что ты промямлила в ответ? «Не знаю. Не обязательно. Возможно», – вот она, общая сумма твоего отклика, прежде чем все твое внимание вновь поглотил процесс кормления Бенджи ужином.

Фрэн налила нам обеим по чашке чая. Я ждала, как она попытается защитить себя, но сестра лишь пожала плечами.

– А что мне следовало сказать? Я не знала, что думать… Откуда я могу узнать, действительно ли ты видела какую-то мертвую женщину на сайте «Золотая ярмарка»? Мама с папой набросились на тебя с разных сторон… и я, прикинув, что тебе и так досталось от них, решила отойти на второй план, – поставив чашку, она пристально взглянула на меня. – Немного позже тем вечером, уложив Бенджи спать, я сама подключилась к этой «Золотой ярмарке». Пока ты кипятилась из-за моего равнодушия и наверняка охаивала меня перед Китом, я просматривала фотографии дома одиннадцать по Бентли-гроув. Только этим и занималась целый вечер, хотя изображения ничуть не менялись. Вот откуда взялся мой интерес.

«Что-то побудило ее связать этот дом со мной и Китом», – подумала я, с трудом проглотив набранный в рот чай.

– Что ты там увидела? – дрогнувшим голосом спросила я. – Скажи мне!

Почему я сама этого не заметила, что бы то ни было? Ведь я разглядывала его так долго…

– Какая трогательная печаль, Конни, – прозаично произнесла Фрэн, игнорируя мой вопрос. – Копаешься в себе, думая обо всех самое плохое, прячешь свои тайные обиды и негодования, раздуваешь всякие глупости до чудовищных проблем и зацикливаешься на них, вечно стараясь не проговориться о том, что мучает тебя на самом деле… Ты же не даешь никому ни единого шанса показать, что окружающие не так плохи, как ты решила.