Игрушка богатого человека - Тереза Вейр

Сара согнула ноги и развела пошире колени, приглашая его.

Она почувствовала, как по его телу прошла судорога. Нэш шумно, прерывисто вздохнул и устремился вперед.

Одним сильным движением он вошел в нее, до отказа наполнил ее и замер. Его губы нашли ее рот. А потом он начал двигаться.

Сара даже не представляла себе, что близость с мужчиной может быть такой чудесной.

Их тела словно бы слились воедино, он плавно скользил у нее внутри, и в глубине души она подивилась, почему ей совсем не больно.

— Мне нравится… — Нэш рассмеялся коротким, отрывистым смешком, — делать это не торопясь.

При этом его движения все убыстрялись, а его дыхание, отдававшееся у нее в ушах, становилось все более прерывистым и хриплым. И опять ее тело наполнилось уже знакомой сладкой болью — той самой, что он вызвал своим ртом.

Он проникал в нее раз за разом все глубже и глубже. И вот его тело содрогнулось. Еще и еще раз.

— Сара, — прошептал он, прижимаясь губами к ее шее. — Милая, милая Сара.

Ей показалось, что она вскрикнула, хотя утверждать с уверенностью она бы не могла. Может быть, она застонала. Может быть, крепко обняла его, когда они оба добрались до вершины и сорвались вниз. Сара точно знала одно: впервые за всю свою никчемную, постыдную жизнь она на краткий миг достигла высшей точки наслаждения.

— Икс-фактор, — пробормотал Нэш какое-то время спустя. Его тело все еще давило на нее своей тяжестью.

— Что?

— Икс-фактор. Это когда происходит идеальное стечение обстоятельств. У пилотов это означает разницу между жизнью и смертью.

Он скатился с нее, и Сара всей кожей ощутила зябкий холод там, где ее только что согревало тепло его тела. Но не успела она огорчиться этому обстоятельству, как Нэш снова привлек ее к себе, укрыл собой. Он нащупал ее руку, поднес к своему лицу, провел губами по костяшкам пальцев, и ей все-таки стало грустно, боль расцвела в ее груди.

— Счастливый случай… — прошептала она.

* * *

Нэш проснулся и не сразу понял, где он. Он лежал на животе и ощущал прикосновения гибкого тела Сары. Она устроилась у него на спине и вытянулась во весь рост. Он почувствовал, как нежные упругие полушария ее грудей упираются ему в спину чуть ниже лопаток, почувствовал жар ее бедер, ее стройные ноги обхватили его с обеих сторон.

Он опять напрягся, чувствуя нарастающее возбуждение.

Сара наклонила голову и начала покусывать мочку его уха.

У Нэша захватило дух. Он быстро перевернулся, придерживая ее за бедра, чтобы она осталась наверху, притянул к себе ее голову и поцеловал отчаянно, страстно, проводя обеими руками по ее плечам, по изгибу спины, по ягодицам и бедрам.

— Позволь мне поцеловать тебя там, — умоляюще прошептал он.

— Мне страшно.

— Почему?

— Это слишком хорошо.

— Слишком хорошо?

— Ты… заставляешь меня терять голову, — призналась Сара. — Я не хочу терять голову.

— Но ведь все дело именно в этом! Это для того и делается, чтобы ты потеряла голову.

— Ну… я не знаю.

Нэш знал, что ей понравилось, знал, что может снова доставить ей наслаждение, если только она ему позволит.

— Если хочешь, чтобы я остановился, я так и сделаю.

Сара перевернулась на спину, откинула голову на подушку. Нэш покрыл поцелуями ее лицо, потом грудь.

— Я не знаю, что мне делать…

— Ничего не нужно делать. — Он взял ее руки, завел их ей за голову и заставил ее взяться за решетку кровати. — Держись. Просто держись, и все.

Такая поза заставила ее выгнуть спину и дала ему полную возможность насладиться округлыми грудями с розовыми сосками. Он обхватил их, упиваясь их тяжестью, сделал круговое движение руками, чувствуя, как ее соски обжигают ему ладони. Он провел руками от груди к ребрам, подсунул ладони ей под спину, приподнял, пробежался пальцами по хрупкому позвоночнику. А потом он двинулся вниз.

Его губы скользнули по ее животу, ниже, ниже… прямо к горячей трепещущей женской плоти.

По ее телу прошла дрожь.

Ему не хотелось отрываться от нее, но он вспомнил свое обещание и поднял голову.

— Все в порядке? — Дыхание у него было такое же беспорядочное и неровное, как и сердцебиение.

— Да, — прошептала она в ответ, и этот шепот был полон желания. Он поцеловал ее.

Сара чуть приподняла бедра. Это был сигнал. Из ее горла вырвался тихий стон.

Нэш поцеловал ее снова и на этот раз не оторвал губ. Его язык задвигался, лаская переполненную томлением плоть. Сара заерзала под натиском его ласки. Она стонала от наслаждения, еще больше возбуждая его. Она выгнулась, придвигаясь ближе к нему, стараясь его коснуться.

— Ты мне нужен, — проговорила она, задыхаясь, зарывшись пальцами ему в волосы, то отталкивая, то вновь привлекая его к себе. — Я хочу обнять тебя.

Не отрывая рта, Нэш придвинулся ближе, чтобы она могла до него дотянуться, если захочет. Он ласкал ее ртом, обводя нежную, бархатистую плоть языком, всасывая ее губами.

Ее руки легли ему на бедра. Она подтянула его ближе к себе. Он ощущал кожей ее теплое дыхание. По его телу прошла судорога, потом еще и еще одна. Ее губы коснулись его губ. Бархат к бархату. Он застонал, и она вскрикнула в ответ, приникнув к нему.

Нэша разбудил серый зимний свет, наполнивший крохотную комнатку то ли мрачными сумерками, то ли уютным полумраком, в зависимости от точки зрения. Выглянув в окно, он увидел, что валит густой, мокрый снег.

Нэш лежал, не смея шевельнуться. Темноволосая головка, покоившаяся на его груди, вызывала в нем сладкую боль, совершенно ему не нужную. Им овладело давно забытое чувство, тоска по близкому человеку, которого у него никогда не будет.

Сара закуталась до подмышек в белую простыню. Одеяла, отринутые за ненадобностью, к утру оказались на полу.

Они провели вместе ночь, но у Нэша было такое ощущение, что он и сейчас знает о ней не больше, чем при первой встрече в переполненном зале отеля “Ренессанс”. В тот вечер у него впервые появилось совершенно безумное желание взять ее на руки, прижать к себе и унести куда-нибудь в теплое, безопасное место.

Он потер колючий, заросший щетиной подбородок, стараясь свести движения к минимуму, чтобы не разбудить Сару. Надо спуститься вниз и сварить кофе. Ей нравится кофе или она предпочитает чай? А как насчет еды? Что бы ей хотелось съесть? А она вообще-то ест хоть когда-нибудь? Он ничего о ней не знал.

Если не считать того, что она слишком много пьет.