Смузи для счастья. 7 озарений, которые изменят твою жизнь - Стефан М. Мардикс

С момента расставания, которое случилось десять месяцев назад, они проделали долгий путь. Алекс отчаянно желал воссоединения, но понимал, что на это может понадобиться время. Ким планировала продолжить работу в Сан-Франциско, и Алекс не хотел давить и торопить ее.

Пролетели два месяца. Алекс приехал в Гонолулу на стартовую программу. Он запланировал эту поездку на весенние каникулы детей, чтобы они тоже смогли поехать с ним. С тех пор как был запущен бизнес Алекса, Лора работала в нем с неполной занятостью, одновременно заканчивая учебу в школе. Задачей Лоры было управление логистикой программы. Майкл поехал вместе с отцом и сестрой ради солнца и серфинга, и ему предстояло развлекать себя самостоятельно, пока шла программа. К счастью, они прибыли на остров за пару дней до ее начала, и у них было полно времени, чтобы подготовиться к великому событию. Новый приезд на Гавайи напомнил Алексу, что прошел год с момента его расставания с Ким.

Поскольку Алекс вел программу в отеле, им отвели красивый люкс с двумя спальнями и видом на океан. Бирюзовые воды простирались во все стороны, насколько хватало глаз. Пальмовые деревья мягко покачивались под бризом, и зрелище накатывающих и отбегающих волн, как и всегда, оказывало на Алекса гипнотизирующее воздействие.

Он начал выгружать одежду из чемодана в шкаф-гардероб. Майкл и Лора только забросили в номер сумки и помчались наперегонки, споря, кто первый добежит до бассейна. Приятно было побыть в тишине наедине с самим собой. Стоило ему это подумать, как зазвонил телефон. Вздрогнув, Алекс поднял трубку и сказал:

– Алло.

– Привет, это я, – уверенно произнесла Ким.

– О, привет, Ким! Что-то случилось? У тебя все в порядке?

– Вообще говоря, лучше не бывает. Я просто хотела пожелать тебе больших успехов с твоей программой.

– Спасибо! Мне очень приятно, что ты позвонила. У нас ожидается прекрасная явка, – с оптимизмом проговорил Алекс.

– Это отличная новость! И сколько ждете народу? – спросила Ким.

– При последнем подсчете, кажется, было сорок восемь человек.

– Ну… – осторожно начала Ким, – я тут как раз думала, найдется ли у вас местечко для еще одного участника…

– Может быть. Мне придется узнать у Лоры, можем ли мы внести такое позднее добавление. А для кого это? – спросил Алекс.

– Для меня!

– Что? Ты серьезно? Ты хочешь прилететь на Гавайи, чтобы увидеть мою программу?

– Алекс, я хочу, чтобы мы снова были вместе. – Эти слова вырвались у нее прежде, чем она сумела себя остановить.

Сердце Алекса глухо забилось. Должно быть, он все это нафантазировал.

– Что это было? – Вместо обычного голоса из его горла вырвался придушенный писк.

– Ты что, не слышал, что я только что сказала? – нервно спросила она.

– Мне на мгновение показалось, что я сплю и вижу сон, – выдохнул он.

– Алекс, я хочу, чтобы мы снова были семьей, – выпалила Ким.

Все еще ошарашенный, Алекс не находил слов для ответа. Ким продолжала:

– Я восхищаюсь тем, что рассказывают дети обо всех ваших переменах. Майкл только и твердит о том, какой Флоренс Найтингей[12] ты стал дома и как поддерживаешь обоих в их интересах. Вся эта история с долговой змеей – просто чудо! Я потрясена. Я и помыслить не могла, что человек может так разительно измениться к лучшему за столь короткое время. Какая-то часть меня не в состоянии в это поверить – честное слово, мне надо приехать и увидеть это собственными глазами.

Алекс едва не уронил телефон в ответ на признание Ким. Он-то думал, что дорога к примирению будет длинной и трудной, и в некоторых отношениях так и оказалось. Однако вот она, Ким, как гром с ясного неба, и говорит, что хочет вернуться?! Он был поражен.

Слова Ким вернули его в реальность.

– А больше всего, Алекс, я скучаю по тебе. Мне было так одиноко без тебя! – Ее голос задрожал от эмоций. – Алекс, я теперь понимаю, как сильно я тебя люблю.

Глаза Алекса наполнились слезами.

– Ким, я тоже тебя люблю.

– Это все, что мне нужно было услышать. А теперь ты откроешь дверь?

– Погоди-ка… что? – воскликнул Алекс.

– Открой дверь, – повторила Ким.

– Какую дверь? – не понял Алекс.

– Алекс, открой дверь своего гостиничного номера, – твердо сказала она.

Алекс выронил телефон и, подскочив к двери, распахнул ее настежь. За дверью стояла Ким, такая же прекрасная, как всегда.

– Ким, – ахнул он, – не могу поверить, что ты здесь!

Она упала в его объятия, неудержимо заливаясь слезами. Они стояли так долго-долго, ни один из них не желал спугнуть этот момент. Наконец, она отстранилась и подняла глаза на мужа.

– Я больше не могла это выносить. Села в самолет и даже не оглянулась.

– Но как же твоя работа? Ты же любишь свою работу, Ким! Ты не можешь все это бросить, – напомнил ей Алекс.

– Я знаю, знаю, – покивала она, вытирая со щек слезы. – Мы пока не состыковали все детали, но я уверена, что мы сможем найти способ сделать так, чтобы все получилось.

Алекс притянул ее к себе.

– Дети знают, что ты здесь?

– Понятия не имеют. – Ким посмотрела на него и широко улыбнулась.

Как раз в этот момент до них донеслись из коридора задорные голоса детей. Дверь распахнулась, и Лора с Майклом, добродушно пихаясь, поспешили ввалиться внутрь.

– Привет, ребята! – засияла улыбкой Ким, широко разведя руки.

– Мама! – одновременно взвизгнули они и рванули к ней через всю комнату, едва не сбив с ног. Алекс присоединился к групповому объятию, и вскоре все они уже смеялись сквозь слезы.

– Мам, что ты здесь делаешь? Что происходит? Пап, ты знал, что она приедет? – Вопросы сыпались быстрее, чем родители успевали отвечать.

Ким прижала их к себе еще крепче.

– И как я только жила без всех вас так долго?

Они решили не идти на ужин, а заказать обслуживание в номер. Еда оказалась на удивление вкусной, и после стольких месяцев разлуки они чувствовали, какое это целительное чудо – быть вместе как семья!

Попозже вечером Алекс и Ким пошли прогуляться по пляжу. Алекс только дивился тому, каким значением может обладать простой жест – держаться за руки. Они оба наслаждались ощущением мелкого песка под ногами и тихим плеском прибоя, когда накатывала волна. Алекс ощущал глубокое чувство покоя и благодарности. Он знал, что больше никогда не позволит себе считать жену и детей обыденной данностью.