За гранью - Светлана Литовкина

зажмурилась и наклонилась немного вперед, чтобы кровь прилила к голове.

— Марина! — словно издалека слышался голос Роми. — Марина…

Казалось, что уши были плотно забиты ватой. Я с трудом подняла руки, потерла виски холодными пальцами, пытаясь прийти в себя. Что-то возникло перед лицом.

— Дыши!

Я судорожно вдохнула резкий неприятный запах, чувствуя, что сознание медленно проясняется. Звон в ушах стихал, отступала тьма.

— Я ведь говорила, что нужно было отдохнуть, — Роми сидела рядом на корточках, нахмурив брови и вглядываясь в мое лицо. — Ну вот, вроде бы отпустило.

Я рассеянно крутила головой, словно только сейчас осознав, где нахожусь. Дверь, перед которой мы остановились, теперь была открытой.

— Все визиты переносим на завтра! — Роми поднялась. — Поехали отсюда.

— Нет! — я со всей силы вцепилась в обода колес, не давая сдвинуть кресло с места. — Нет… Я не могу так просто уехать. Не сейчас! Со мной все нормально, просто… просто перенервничала.

— Ну вот за что мне все это? — проворчала Роми. — Мало было того, что сын упрям как верблюд, так и жену себе нашел такую же! Ладно, иди. У тебя десять минут. Я пока перекинусь парой слов с коллегами.

Она улыбнулась, убирая руки от кресла и направляясь дальше по коридору.

Я остановилась перед открытой дверью, зажмурилась, сделала глубокий вдох и въехала внутрь. В центре комнаты стояла широкая кровать, окруженная непонятной для меня, мигающей и попискивающей аппаратурой.

— Ник! — выдохнула, чувствуя, как тело бросило в жар.

Я с трудом выбралась из кресла и, на подгибающихся ногах, подошла ближе к кровати. Его лицо было осунувшимся и бледным, волосы отросли. Руки, лежащие поверх одеяла, теперь почти не имели мышц, но это был он.

— Ник, — прошептала я, — Наконец-то я нашла тебя…

Тихо пищала в изголовье кровати аппаратура, тикали часы, висящие на стене. Я осторожно, стараясь не зацепить тонкие нити проводов, идущие к датчикам, прилегла с краю и обняла его.

— Проснись, — шептала я, словно в бреду. — Вернись ко мне. Ты ведь просил, чтобы я нашла тебя. Я здесь, Ник…С тобой. Я больше не уйду. Не смогу…

Я что-то говорила ему, рассказывала, как очнулась после комы, как искала его. Рассказывала обо всем, словно он мог меня слышать. Я надеялась, что он вспомнит мой голос. Вспомнит и вернется. Но Ник не просыпался…

За окном медленно темнело. Десять минут давно прошли, но меня никто не тревожил. Видимо, у Роми возникли какие-то дела неотложные дела. Она, словно услышав мои мысли, неожиданно появилась в дверном проеме.

— Пойдем, Марина. Пора тебе отдохнуть. Завтра вернешься сюда.

Я грустно вздохнула. Уходить не хотелось, но я понимала, что лучше не спорить. Ехать пришлось в кресле. Она и слушать не захотела, что я могу пройти путь до ее дома своими ногами.

— Он не проснулся, — с горечью произнесла я, когда она вывезла меня на улицу.

Роми грустно вздохнула. — Понимаю тебя. Мне тоже хотелось бы, чтобы все было как в сказке. Спящий принц услышал голос своей возлюбленной и очнулся от заклятия, наложенного на него злобной ведьмой.

Я невольно засмеялась. — Роза-Мария, вы прирожденный сказочник!

— Надеюсь, когда-нибудь смогу реализовать свои таланты, в старости рассказывая сказки внукам, — улыбнулась она.

Мы подошли к ее дому и поднялись в лифте наверх. Возле двери ее квартиры так же был встроен в стену сенсорный экран, который уже не вызвал у меня ни удивления, ни восторга.

Роми приложила к нему ладонь, и дверь открылась, впуская нас внутрь. Я осмотрелась. Знакомая обстановка.

— Располагайся, — пригласила она. — Экскурсию по квартире, думаю, делать нет смысла, ты ведь уже была у меня.

— Да, — я кивнула. — И не раз.

— Комната для гостей в твоем распоряжении.

— Спасибо.

Я осторожно приподнялась с кресла, держась рукой за стену, чтобы не потерять равновесие, и медленно направилась в комнату, которую Роми отдала мне.

— Я отнесу твою сумку, — тихо произнесла она.

— Спасибо, — снова повторила я.

— Проходи, — она придерживала меня за руку, видимо опасаясь, что я могу рухнуть на пол в ее прихожей. — Надеюсь, тебе будет здесь уютно.

— Мне будет очень хорошо, не переживайте, пожалуйста. Я постараюсь не причинить Вам неудобств.

— Отдохни. Я сейчас приготовлю что-нибудь на ужин.

— Роза-Мария, я не голодна…

— Это не обсуждается, — тихо сказала она, глядя мне в глаза. — И еще… Зови меня Роми…

Глава 29

Мне не хотелось есть, но я молча проглотила все, что оказалось в моей тарелке. Разговаривать не было сил. Думать о чем-то тоже. Желание было только одно — лечь в постель и закрыть глаза.

Я поблагодарила Роми за ужин и вызвалась помочь убрать со стола, как велят правила приличия.

— Марина, иди поспи, — отмахнулась она, составляя тарелки в раковину. — Посуда никуда не убежит.

Я поплелась в свою комнату, оставила голосовое сообщение для мамы, погасила свет и, не раздеваясь, рухнула на кровать.

Меня разбудила пронзительная трель телефона. Я вздрогнула, прогоняя остатки сна и не сразу понимая, где нахожусь.

За окном чернело небо, сверкающее россыпью звезд. Ночь…

— Да, — послышался из гостиной приглушенный голос Роми. — Да, я слушаю.

Я перевернулась на другой бок и снова закрыла глаза. Тяжело все-таки быть медиком! Могут позвонить в выходной день, поднять посреди ночи, вызвать из отпуска, если что-то случилось и нужна помощь.

— Что? — сдавленно произнесла Роми, — Когда? Когда это случилось???

Сердце замерло, пропустив удар, потом больно стукнуло в ребра. Я поднялась с кровати, на ощупь подобралась к двери, стараясь не упасть в темноте, и вышла из спальни.

Роми стояла в центре гостиной, освещаемая неярким светом ночной лампы. Она замерла, слушая своего собеседника на другом конце провода, только по ее щеке медленно бежала слезинка.

У меня потемнело в глазах. Ледяной холод сковал мышцы, не давая возможности сдвинуться с места.

— Роми? — прошептала я, не слыша собственного голоса из-за гула в ушах.

Казалось, время замерло. Застыло глыбой тяжелого мутного льда. Пропали все звуки этого мира, оставив лишь мое хриплое дыхание и стук сердца.

Роми медленно перевела на меня взгляд, так же медленно положила на стол телефонную трубку.

— Ник… — беззвучно прошептала она и закрыла лицо руками.

Меня затрясло, словно в лихорадке, сердце колотилось возле горла, вызывая болезненные спазмы в груди. Ноги подогнулись в коленях, и я рухнула на пол, уже не чувствуя боли от падения. Пыталась вздохнуть и не смогла, только открывала рот, словно рыба, выброшенная на берег.

Свет ночной лампы, тускло освещающий комнату, вдруг начал тускнеть, погружая нас во мрак, пока вокруг не разлилась чернота.