Экспо-58 - Джонатан Коу

Но это еще не все. Люди будущего будут жить и работать совершенно по-другому, благодаря феноменальному развитию всех органов чувств. Например, зрение. Оно будет представлять собой более сложную и развитую систему организма. В конце ХХ века ученые постепенно будут наращивать возможности зрительного восприятия более широкого спектра электромагнитных импульсов, появится сложный электронный инструментарий, необходимый для этих целей. Благодаря таким устройствам, человеческий глаз будет способен видеть даже в кромешной тьме, а также он сможет улавливать инфракрасное и ультрафиолетовое излучение. Таким образом, мы получим способность проникать своим взором в самые запретные, скрытые от нас доселе тайны. Мы сможем видеть сквозь все преграды, заглядывая в суть материи, словно рентгеновский луч».

— Упаси боже! — воскликнула Эмили. — Вот еще не хватало, чтобы какой-нибудь мужик просверливал своим рентгеновским взглядом мою одежду или, еще хуже, рассматривал мои внутренние органы. Спасибо, не надо!

— «Благодаря электромагнитным манипуляциям станет возможно сократить частоту звука. И наш Человек Будущего услышит то, что не сможет увидеть: он услышит, как растет трава, как поют молекулы воды в стакане…»

— Ну, это еще куда ни шло, — сказала Эмили, мечтательно глотнув вина и устремив взгляд куда-то далеко-далеко. — Да, мне это определенно нравится — услышать, как растет трава… Вы уж простите меня, Андрей, я понимаю, что это строгая научная статья, но последний пассаж импонирует моей поэтической душе.

Андрей с улыбкой взял руку Эмили в свою:

— Не стоит извиняться. В этом мире всему есть место — и науке, и мечтам. Прелестная и абсолютно женская реакция.

Кинув недоуменный взгляд в сторону Черского, Томас продолжил:

— «Новые познания законов природы сделают возможным усилить наше обоняние. Человек Будущего способен будет распознавать тысячи всевозможных запахов. И более того: благодаря новым технологиям, через обоняние станет возможно определить и формы, а также и габариты предметов.

Новые изыскания в области коротковолновой природы запахов позволят передавать их на большие расстояния. Для этого будет изобретен специальный аппарат для телепортации. Каким будет воздух? Воздух в театрах, домах, на фабриках и в исследовательских лабораториях будет очень чистый, наполненный ароматическими примесями, оказывающими благотворный эффект на нервную систему.

Хотелось бы рассказать как можно больше о людях, которым предстоит жить и работать в 2058 году. Но главное то, что эти мечты уже сегодня становятся частью нашей повседневной жизни».

Закончив читать, Томас отложил газету и посмотрел на остальных. Каждый из них дорисовывал в уме свою картинку несбыточного будущего.

— Ну что ж, интересно в целом, — сказала Клара.

— Мне тоже понравилось, — согласилась Аннеке. — Особенно про передачу запахов на расстоянии.

— Ну да, — откликнулась Эмили. — Если такое и впрямь будет возможно, я первая сниму шляпу. Если кто-то научится вот прямо взять этот воздух и перекачать его в Нью-Йорк, то я «за»! Первая попрошу подышать. Вы чувствуете, какой тут чистый воздух? Ммм… какое разнотравье!..

Все начали дружно втягивать носом воздух.

— Кто-нибудь хочет сигаретку? — вдруг предложил Томас.

Он пустил пачку по кругу. Все закурили.

А потом все уехали, и они остались вдвоем.

Эмили лежала на боку, лицом к Томасу. Приложив ухо к земле, она закрыла глаза, словно заснула, хотя веки ее мелко подрагивали.

Томас раскрыл старую карту, пытаясь свериться с окрестностями, пытаясь представить, что где было пятьдесят лет тому назад, когда его мать была еще совсем девочкой. Потом он зашуршал картой, чтобы сложить ее поудобней, и тут Эмили открыла глаза:

— Т-с-сс!

— А что такое?

— Да я уже почти услышала, точно вам говорю.

— Услышали что?

— Как растет трава.

Томас улыбнулся, отложил карту и растянулся на траве рядом с Эмили. Они лежали, глядя друг на друга как два заговорщика.

— Ну, слышите? — спросила Эмили.

— Что-то пока не очень.

Томас тоже приложил ухо к земле и прислушался. Но ему очень трудно было услышать, как растет трава, потому что рядом находилась Эмили. Они лежали почти лицом к лицу, и можно было отчетливо разглядеть все ее веснушки и даже поры на коже. Веснушки были прелестны — особенно те, что рассыпались по носику. Взгляд ее серо-жемчужных глаз был устремлен на Томаса, отчего у него по коже пошли иголочки.

— Я, кажется, что-то слышу, — сказал он. — Какое-то шуршание.

— Может, это и есть звук растущей травы.

— Ну и как это можно объяснить? Ведь автор этой статьи…

— Это который заслуженный деятель науки?

— Да. Он же сказал, что только через сто лет! А мы уже слышим.

— Я даже не знаю. Может, это место обладает какими-то особыми свойствами?

— Вы так думаете?

— Почему бы и нет! Может, именно тут сконцентрировано большое количество электромагнитных вибраций, о которых говорилось в статье.

— Может быть…

— Вы тоже так считаете?

— Ну, вы же сами сказали.

То ли Томасу показалось, то ли они действительно подвинулись ближе друг другу.

— Мистер Фолей.

— Да, мисс Паркер?

— А что, если я задам вам один очень страшный вопрос?

— Страшный вопрос? — Томас даже напрягся. — Про что?

— А вот про что. Что вы думаете — только честно — про мистера Черского?

Секунду назад Томас представления не имел, что за страшный вопрос она хотела задать, но это точно был не тот вопрос.

— Ну, — сказал Томас. — Мне нужно подумать…

— А вы не спешите. Подумайте хорошенько.

— Если не в общих чертах, а по конкретным наблюдениям…

— Да.

— Тогда мне показалось, что ему не очень-то понравилось, когда вы не поехали с ним в Брюссель, а вместо этого остались со мной.

— Неужели вы заметили?

— Этого нельзя было не заметить.

И действительно — десять минут назад Андрей сказал, что ему пора уезжать: он должен вернуть машину в посольство до четырех. Он полагал, что Томас и Эмили к нему присоединятся. Но Эмили отказалась, заявив, что ей и тут хорошо и что два часа для такого удовольствия мало, и вообще — у нее выходной, и что ей делать в Брюсселе? Андрей был не очень доволен таким положением вещей, но кто он такой, чтобы приказывать Эмили, поэтому он ограничился одним-единственным вполне резонным вопросом: каким образом Эмили с Томасом будут добираться до Брюсселя? Решение было найдено почти сразу: Клара с Федерико, которые спешили на вечернюю смену, предложили оставить свои велосипеды Томасу и Эмили, а они, мол, поедут с Андреем. Пусть Эмили, Томас и Аннеке прокатятся втроем до Брюсселя! Сказать, что Андрей был недоволен — значит, не сказать ничего. Но скрепя сердце он согласился. Эмили такая — всегда своего добьется! Андрей, Клара и Федерико отправились в сторону моста, а Аннеке вызвалась их проводить, чтобы Федерико не сильно обижался на нее. Перед уходом Клара потихоньку наклонилась к Томасу и сказала ему на ушко: