Медвежий угол - Фредрик Бакман

Лит стоял посреди прихожей, открыв рот и не зная, что на это сказать. Кевин закатил глаза:

– Ты что, на причастии? Закрой варежку, твою мать. Пошли.

Лит стал напяливать ботинки и одежду, стараясь впопыхах не перепутать ноги и другие части тела. Всю дорогу Кевин не проронил ни слова. Наконец его огромный собрат по команде с довольным видом вынул из кармана сотенную купюру:

– Кажется, я тебе должен.

Когда Кевин взял деньги и спрятал в карман, Лит захихикал, не в силах сдержаться. Кевин как бы невзначай сказал:

– Только не болтай языком, о’кей? Сам знаешь, какие они, эти бабы.

Никогда еще Лит не был так счастлив, как сейчас, когда его капитан доверил ему свою тайну.

У Маи зазвонил мобильник, она так надеялась, что это Ана, но звонил Амат. Она спрятала телефон под подушку, словно хотела его задушить. Мая не знала, что ему сказать, она догадывалась, что Амат больше всего на свете хотел, чтобы это ему приснилось. Может, если она не будет отвечать на звонки, им обоим удастся сделать вид, что ничего не случилось. Просто небольшое недоразумение.

Она вынула батарейки из всех датчиков пожарной сигнализации, распахнула все окна, бросила блузку на пол в душе и подожгла. После этого она подожгла упаковку с йогуртом, тут же погасила и положила расплавившуюся коробочку на кухонный стол. Когда домой придет ее мама, женщина с обонянием голодного гризли, и спросит, почему пахнет горелым, она скажет, что нечаянно перевернула на горячую конфорку упаковку с йогуртом.

Мая аккуратно собрала с пола остатки блузки и заметила, что пуговицы расплавились и застряли в сливном отверстии, а синтетический материал вопреки ее ожиданиям не превратился в пепел. Ана бы сказала: «Фак, Мая, если я кого-то убью, напомни мне, чтобы я не просила тебя помочь мне с уборкой!» Мае так ее не хватало. Слов нет. Довольно долго Мая сидела на полу в ванной и плакала, пытаясь убедить себя, что надо позвонить Ане, но так и не смогла. Нельзя ее в это втягивать. Не надо вешать на нее свои тайны.

Уборка ванной заняла больше часа. Она отскребла остатки блузки от пола и положила в пакет. Затем подошла к двери и, дрожа, остановилась на пороге – мусорный контейнер стоял в десяти метрах от дома. На улице было светло, но это не имело значения. Она боялась темноты среди белого дня.

Ана шла в школу одна, вцепившись в телефон, будто это пистолет. Она держала палец на спуске, но не звонила. Самым главным из данных ими обещаний было никогда не бросать друг друга, и не ради безопасности: оно их уравнивало. Потому что в остальном они разительно отличались. Ане легко давалось все, что связано с природой, и в лесу Мая без нее бы не выжила, но как только они возвращались в город, Ана видела, что жизнь Маи не идет ни в какое сравнение с ее собственной. Мая жила с мамой и папой, у нее был брат, дом, в котором не пахло перегаром и куревом. Мая – умная, веселая и популярная. Лучше учится. У нее музыкальные способности. Она смелая. Умеет заводить друзей. И нравится мальчикам.

Если бы Ана оставила Маю в лесу, та бы погибла. Как же она не понимает, что, оставив Ану на вечеринке одну, она тоже обрекла ее на погибель. Они ведь пообещали, что никогда не оставят друг друга, только это обещание и делало их равноправными.

Ана держала палец на спуске, но не звонила. Много лет спустя она прочитает в одной старой газете про исследование, которое показало: за физическую боль отвечает тот же участок мозга, что за ревность. Ана сразу поняла, о чем речь. Вот почему ревность причиняет такую сильную боль.

Амат и Фатима, как обычно, стояли на остановке. Впрочем, обычного в их жизни осталось мало. Накануне Фатима зашла в супермаркет, так с ней все вдруг стали здороваться. А когда она расплачивалась на кассе, пришел Фрак, владелец этого магазина, и попытался уговорить ее взять продукты бесплатно. Сколько он ни упрашивал, Фатима, понятное дело, не согласилась. В конце концов этот великан развел руками и посетовал: «Ты упрямая, как сама зима. Теперь я понимаю, в кого Амат пошел».

Вот и сейчас, за несколько минут до автобуса, мимо проезжал Фрак на своем белом автомобиле. Притормозив, он сказал, что как раз случайно ехал мимо по дороге из другого своего супермаркета. Фатима и не знала, что подумать. Сначала она отказалась от его предложения подбросить их в ледовый дворец, но увидев, как Амат смотрит на белый автомобиль, передумала. Фатима села спереди, рядом с Фраком, и в зеркало заднего вида смотрела на сына, раздувающегося от гордости.

Во время утренней тренировки Амата на трибуне рядом с Фраком сидели Суне и Петер. А едва Фатима вошла в кабинет генерального директора, чтобы выбросить мусор, тот вскочил со своего места, протянул ей корзину и пожал руку.

Когда Кевин с Литом вошли в школу, там уже было полно народу. Все повернулись в их сторону. Никогда Лит так не радовался, что поблизости нет Беньи. Голова у него шла кругом от внимания тех, кто решил, будто он теперь лучший друг Кевина. Поэтому он даже не заметил, что Кевин со словами «пойду посру» удалился в туалет и запер за собой дверь. Старый друг знал, что Кевин никогда не пойдет за этим в школьный сортир.

Уединившись, Кевин порвал сто крон на мелкие части и спустил в унитаз. Не включая свет. Не глядя на себя в зеркало.

Амат догнал Закариаса возле шкафчика в коридоре. После матча они не встречались, и Амат только сейчас понял, что ему следовало позвонить другу. Закариас был зол и обижен, Амат тотчас понял, что звонком он бы не ограничился.

– Привет… прости за субботу, все так быстро произошло, я…

Закариас закрыл дверцу, покачав головой.

– Понимаю. Вечеринка для своих. С твоей новой командой.

– Да ладно тебе, я вовсе не… – начал было Амат, но Закариас не дал ему договорить:

– Все в порядке. Теперь ты звезда. Понимаю.

– Зак, ты чего, я…

– Папа передает привет и поздравления.

Последнее было для Закариаса мучительнее всего. Его отец работал на фабрике, где все обожали хоккей. Основал «Бьорнстад-Хоккей» ее бывший рабочий, и все фабричные до сих пор считали, что клуб принадлежит им. Закариас многое бы отдал за то, чтобы отец мог похвастаться на работе сыном-юниором. Даже тот факт, что Закариас дружит с одним из них, заставлял отца сиять от гордости. Амат проглотил слова, которые собирался сказать, и стал подыскивать другие, но вдруг бейсболка слетела у Закариаса с головы, а сам он повалился на шкафчик. Рядом громко хохотали двое парней из выпускного класса, чьих имен Амат не знал.

– Ой! Мы тебя не заметили! – хихикнул один.

– Надо же, не заметить такого жирдяя! Интересно, чего ты жрешь? Жир небось? – ухмыльнулся другой, ущипнув Закариаса за живот.

Такие шутки Закариас слышал постоянно в течение многих лет, поэтому сам был в шоке, когда внезапно бросился на одного из парней и со всей силы ударил его в грудь.

Парень попятился так, словно сэндбэг вдруг ожил и нанес ответный удар. Немного опешив, выпускник, однако, быстро пришел в себя и двинул Заку по челюсти. Закричав, Амат встрял между ними. Выпускники, видно, на хоккей не ходили – не раздумывая, они повалили Амата на пол.