Кундалини - Роберт Е. Свобода

Гуру Махарадж добавил его, просто чтобы преподать К. урок. Но какой урок! Двадцать или тридцать лет садханы впустую! Для Гуру Махараджа, конечно, двадцать или тридцать лет — это ничто, но для нас, простых смертных, — это наша жизнь. Такова была цена за разглашение мантры».

Я и раньше слышал истории о Гуру Махарадже, и когда позже встретил его, я убедился, что он действительно столь строг, как об этом рассказывал Вималананда. На этой стадии моей жизни подобные истории отбивали у меня всякий интерес к личной встрече с Гуру Махараджем, чего и добивался Вималананда. И он был прав: встреться в те времена Гуру Махараджа, мне бы, право, повезло, если бы он отпустил меня, не содрав трёх шкур.

«Вот почему люди ненавидят моего Гуру Махараджа, — продолжал Вималананда, с удовлетворением отметив мою реакцию. — Когда люди приходят к нему, он видит в этом повод, чтобы устроить их причинным телам хорошую чистку от дурных карм. А человек видит только то, что после того, как он пришёл к Гуру Махараджу, все его дела идут насмарку, и начинает обвинять в этом Гуру Махараджа. Но того это мало волнует. Можно сказать, что он просто делает свою работу. Он весьма требователен при её выполнении и редко позволяет улизнуть кому-то, если видит, что этот некто выходит за свои рамки. Его уроки воистину суровы.

«Скрытность — это всегда лучшая тактика в садхане. По этому поводу даже существует поговорка: «маунам сарвартха-садханам». Переведи, пожалуйста».

«М-м… «молчание совершенствует всё на свете».

«Правильно. Посуди сам: как только мы начинаем интересную дискуссию о духовности, всегда появляется какой-нибудь дурак и всё портит. Почему? Потому что Бог не любит, когда Его тайны открыто обсуждают. Как, должно быть, Он ненавидит, когда Его мантры произносятся вслух!

«Зная всё это, я тем не менее позволил себе дать К. эту мантру. Ну что ж, Гуру Махарадж преподал мне хороший урок: основательно испытай кандидата, прежде чем возьмёшься чему-нибудь его научить. Если дать обезьяне бритву, что она, на твой взгляд, будет делать: бриться или кромсать себе шею? Немногие могут понять суть той игры, в которую мы играем с моими учителями».

Я определённо её не понимал.

«Если бы я хотел этого, — продолжал он, — никто, включая и тебя, ни за что не смог бы ничего вытянуть из меня. Однажды, когда я вёл жизнь нагого садху в Гирнаре, один баба услышал обо мне и навестил меня с тем, чтобы понять, какой вид знания он мог бы из меня извлечь. С собой он принёс 5-канальный чиллум (прямую трубку для курения) и наполнил каждый канал особым типом наркотика: в одном содержалась марихуана, в другом — гашиш, в третьем — опиум, в четвёртом — чендул, а что было в пятом, не помню. Худшим был чендул. Я не знаю, как он называется на Западе, но от него впадаешь в очень сильную зависимость.

«Этот баба, который считал себя весьма искушённым, не понимал, с кем он имеет дело. Я выкурил этот чиллум и попросил ещё. Он снова наполнил его, я выкурил и попросил ещё. Для набивки третьей трубки у него остался лишь кусочек гашиша величиной с орех, я покончил и с ним.

«Потом я сказал ему: «Это всё? Мне очень жаль, но то, что я хотел сказать тебе, сгорело во время курения. А теперь убирайся!» Как мне это удалось? Ну, это мой секрет. Но это имеет некоторое отношение к мантрам».

Произношение

Я понимал, что мантры действительно очень полезны.

«Рассказывать свою мантру другому — губительно, но существуют и другие ошибки, которые тоже могут разрушить тебя. Неправильное произношение — одна из худших. То, как слово произносится, весьма тесно связано с его значением. Например, когда ты заходишь, я говорю: «Привет, Робби, как дела?». При этом мой голос приятен, а на лице сияет улыбка. Что ты чувствуешь?»

«Я чувствую, что ты, похоже, в хорошем настроении».

«Естественно. И вот твоё доверие растёт, и ты задаёшь мне вопросы. Но если я просто безразличным голосом брошу: «Доброе утро», ты сразу же подумаешь: «Ох, сегодня он не в настроении», и будешь сидеть молча или просто уйдёшь. Так ведь?»

«Скорее всего, так. Со мной такое уже случалось раньше».

«Да, я знаю. Ну так вот, то же самое относится и к мантрам. Когда мантра произносится чётко и правильно, результат не заставит себя ждать. Одна и та же мантра, произнесённая двумя разными способами, произведёт два совершенно различных (а иногда и прямо противоположных) эффекта. Вот почему Веды уделяют такое внимание просодии и интонации. Ты не сможешь извлечь из Веды ничего полезного, пока ты не произнесешь её совершенным и безошибочным образом. Сегодня простые смертные уже не знают, как делать это надлежащим образом, поэтому, хоть я и слушаю с удовольствием, как ты и Фредди произносите определённые ведические гимны, я не хочу, чтобы вы произносили вслух большинство остальных разделов Вед. Слишком велик риск для таких забав».

Он сделал паузу, с тем чтобы я выразил согласие с его просьбой, что я и сделал, сказав: «Я запомню этот совет и передам его Фредди».

«Хорошо. Я советую всем своим «детям» повторять свои мантры безмолвно, мысленно, и я хотел бы, чтобы ты поступал так же. Сколько людей сегодня владеют правильным санскритским произношением? Очень мало. Санскрит называют мантрическим языком, поскольку каждое его слово можно использовать как мантру. Вот почему не каждого можно обучать санскриту. Его следует преподавать лишь тем, кто имеет хорошее произношение, потому что, если имя неправильно, форма тоже будет неверна, а значит, всё превратится в сумбур.

«Давным-давно всё было совершенно по-другому. Например, встречаются два риши и собирают своих лучших учеников. Один риши говорит: «Этот парень произносит такую-то часть Веды с такой-то интонацией, и ты только взгляни на результат!» После чего этот юноша декламировал соответствующую часть, и все видели результат. Потом другой риши на примере одного из своих учеников показывал, как при использовании того же самого места, но с другой интонацией, получался совершенно другой результат. Вот как состязались риши».

Четыре уровня речи

«Конечно, ведь риши и их ученики владели правильным санскритским произношением».

«Да, это так, но они также знали и другие вещи, включая наилучшее использование всех четырёх уровней речи». Пока я напрягал свой мозг в поисках известной мне информации по этому вопросу, он продолжал: «Знаешь, речь не есть продукт ума, речь — это независимая творческая