Тёмные времена. Звон вечевого колокола - Илья Куликов

– А мы будем его просить, а коли Василий Ярославович придёт, новгородцы, думаете, легче наша доля станет? Рука Василия как бы не стала тяжелее руки Ярослава… – кричал Павша Ананьевич, но тут его голос сорвался, и он разразился кашлем. Долго кашлял посадник, сплёвывая и пытаясь прийти в себя.

Годы, злобно подумал Павша, но ничего, он ещё здоров и полон сил. Надо будет отварчика какого выпить, а то этот кашель уже начинает мешать.

– Дайте посаднику сесть, что мы отца нашего стоять заставляем! – закричал кто-то из толпы.

Павше Ананьевичу принесли скамью, и он уселся. Вот дожил, подумал Павша Ананьевич, скоро, если так дело дальше пойдёт, и на коня влезть не смогу. Может, и вправду настаёт время уйти на покой? Впрочем, отдышавшись, Павша Ананьевич готов был продолжить свою речь. Посадник, не вставая со скамьи, закричал что было мочи:

– Новгородцы, разве не понимаете вы, что коли Василий Ярославович придёт к власти, то будет он править нами железной рукой, так как его речи даже в Орде слушают? Погибнет свобода наша, новгородцы! Всё, чего добились мы долги…

Павша прервался на половине слова и вновь разразился кашлем. Нет! Только не сейчас и не в этот момент! Надо продолжать говорить и убеждать народ, думал Павша Ананьевич. Кашель пройдёт, вот привязался! Если не будет народной поддержки, то и те, кому он приплачивает, не смогут взять верх. Павша Ананьевич понимал, что Михаил Мишин на другой стороне тоже собрал вече и убеждает народ призвать на княжение великого князя. Это так может и впрямь получиться, что помру в изгнании.

– Прав посадник, – закричал один молодчик из толпы, – надо Дмитрия Александровича звать на княжение, а не то погибнет наша вольница! Новгородцы, помните, как с полками всей земли русской приходил к нам Ярослав Ярославович, требуя послушания? Помните? Так вот поэтому и стоит нам найти себе князя, чтобы служил нам, а не повелевал!

– А ты что из толпы-то кричишь, – сказал один из собравшихся, – вон, иди к посаднику и говори, чтобы тебя все слышали!

Парень поднялся на помост и встал возле посадника. Все стали смотреть на него, но парень не растерялся.

– Я Андрей Климович, простой гражданин Новгорода, и для меня вольность народа – единственное счастье! Князь нужен Новгороду, но не тот, что править и обогащаться за наш счёт будет, а тот, что верой и правдой будет нам служить или такого наместника нам поставит, который будет нам люб. Прав наш отец, посадник Павша Ананьевич, надо Дмитрия Переславльского звать. Он в своё время, когда была на то воля народа, покинул наш город и не стал войной решать дело, так как для него, как и для отца его Александра Невского, каждая капля крови русской, пролитая впустую, болью отдаётся! Вспомните, как под Раковором ударила его потайная тысяча! Слава князю Дмитрию Александровичу Раковорскому!

Народ загалдел. Только посадник Павша Ананьевич, хоть внешне и кивал головой, был недоволен. Это он хотел говорить народу эту речь. Откуда этот молодчик взялся? Вот такие вот и становятся посадниками! Как бы парень и его не сдвинул с места, хотя это едва ли возможно. Кашель опять стал душить посадника.

– А помните, какого наместника нам дал Ярослав, великий князь! Да он и под Раковором трусил! Видел я его там. Мы с братом Семёном кровь проливали, а он потом нас назад повёл. Да, да, о Юрке я веду речь! О Паскуде! Вот кого в наместники нам великий князь поставил. А он, Василий, родной брат Ярославу! Среди них только Александр был славным! Вон их люди уже идут на нас, засучив рукава!

Андрей поклонился посаднику и спросил голосом, полным уважения:

– Павша Ананьевич, батюшка, дозволь намять им бока!

Павша, хоть и не был доволен, понимал, что сейчас это единственный выход. Сам вести людей он не мог.

– Иди, сынок, за народную вольность идёшь!

Боярин Михаил Мишин давно хотел стать посадником. Несколько лет назад он даже вступил в борьбу за это место, но вынужден был уступить его более хитрому сопернику Павше Ананьевичу.

Теперь, когда Павша Ананьевич занял сторону князя Дмитрия Александровича, он принял сторону великого князя и собрал вече. На другой стороне реки Павша Ананьевич, давясь кашлем, убеждал простой народ в том, что Дмитрий Александрович сохранит все вольности и привилегии Новгорода. Михаил Мишин тоже обратился к народу.

– Новгородцы! Сколько можно ждать и смотреть в прошлое? Александр Невский, всеми любимый нами, почил, а его дети едва ли похожи на него. Новгороду нужен не молодой князь, а умудрённый и сильный. Новгородцы! Что даст нам Дмитрий? Василий Ярославович даст нашим купцам возможность свободно торговать в Владимиро-Суздальской земле!

– Боярин, – крикнул кто-то из толпы, – купцы переславские свободно торгуют в Луцке! А вскоре смогут торговать и во всей Галицко-Волынской земле!

– И что нам Галич? Нам Владимир интересен! Галич, не ровён час, и вовсе под латинян уйдёт! Новгородцы, князь Василий – друг Новгорода, и даже когда интересы его не распространялись на нас, он помог хлебом и отвёл людей хана, а князь Дмитрий с полками к нам пришёл вместе со своим дядей! Сейчас легко говорить, что он сечи не хотел. Как проверим? Помните князя Юрия? Вот что будет, коли молодой князь к нам придёт!

Народ загалдел. Речи Михаила Мишина были хоть и сладкими, но не очень убедительными. Но тут к новгородцам обратился боярин Фёдор Ростиславович.

– Новгородцы, я ближник великого князя Василия Ярославовича и им сюда послан. Вы хотите себе процветания? Хотите торговые интересы свои блюсти? Великий князь Василий Ярославович даст вам такую возможность. Вы сможете торговать не только в его землях без лишних поборов, но и по всей Руси! Великий князь не хочет смотреть, как племянники раздирают Русь на клочки. Уже наказан Юрка Паскуда и заперт в монастырской келье, чтобы он не позорил род свой! Уже вернули обратно князя Довмонта в Псков, и стоит он теперь на страже границ земли новгородской. Великий князь Василий всё равно рано или поздно станет хозяином Руси, и тогда вы пожалеете, что не пошли за ним сейчас!

Слова боярина произвели заметное оживление в рядах простых людей. Кто-то закричал, что пора бы уж перейти от слов к делу. Его радостно поддержали.

– Ну, новгородцы, – сказал Михаил Мишин, – айда на ту сторону! За Русь и Василия Ярославовича!

Толпа шла на другую сторону реки с радостными криками. Кто-то похлопывал по плечу Михаила, кто-то боярина Фёдора Ростиславовича, который, впрочем, в драке участие принимать не собирался и плавно отбился от общей массы.

На мосту новгородцы схлестнулись в яростной битве. Сначала драка шла по старинным правилам. Били сильно, но упавших не добивали. Сложно сказать, кто первым достал нож. После стороны не раз обвиняли друг друга в этом. Одни говорили, что первым его применил некий Лешко, который был на стороне Павши Ананьевича, а другие указывали на Клима Варяжку. На мосту упал первый убитый, пронзённый ножом.