Афера - Мэтью Кляйн

— А с чего вы взяли, что вы вообще попадетесь?

Я решаю ответить за Питера:

— Понимаете, в итоге всегда попадаешься. Это правило. Закон жизни.

Напье кивает. Он знает этот закон. Вся его жизнь — начиная с покупки первого казино на деньги мафии и заканчивая выплатой долга семье Дженовезе или взятками членам комиссии по азартным играм — это свидетельство того, как он чуть не попался. Он-то знает, что к чему.

— У нас есть один прибор здесь, у «Датека», — продолжает Питер, — еще один в Омахе, у «Америтрейд», а еще третий в другом районе, у «Е-Трейд», С их помощью мы просматриваем около сорока процентов сделок в рамках системы NASDAQ. Цифра, быть может, и не самая большая, но этого достаточно, чтобы практически наверняка предсказывать колебания рынка.

— Удивительно, — говорит Напье и тут же задумывается: — А с помощью этой коробочки можно выйти на вас? Если, скажем, ее кто-нибудь обнаружит.

— Раз в сутки они связываются с калифорнийскими серверами, — объясняет Питер. — Если серверы не выдают правильный код, то наши устройства стирают все данные. Они просто перестают передавать нам информацию. Как будто их вообще нет. Даже если кто-то сюда спустится, нам это ничем не грозит. На нас ничего не указывает. Детали, из которых сделаны приборы, можно купить в самом обычном магазине.

— Хорошо, — успокаивается Напье.

Я ощупываю языком дырки от выбитых зубов.

— И что вы обо всем этом думаете? — спрашиваю я Напье.

Он одобрительно кивает в ответ.

— Хоть вы и придурки, сработано неплохо.

* * *

В одиннадцать часов вечера мы приземляемся в Пало-Альто. Напье везет нас в свой особняк.

Вечер выдался теплый. Мы идем по веранде, вокруг стрекочут сверчки. Я чувствую аромат жасмина и розмарина. С того момента, как меня отметелили люди Напье, прошло часов двенадцать, и, пожалуй, мне надо выпить.

Хозяин ведет нас через гостиную прямо в столовую. Там накрыт стол — белые скатерти и свечи.

— Присаживайтесь, — говорит Напье.

Мы садимся за стол. Мужчина в костюме приносит бутылку вина на серебряном подносе. Он наливает всем по бокалу.

— А теперь давайте выпьем за наше новое соглашение, — предлагает Напье.

— Какое еще новое соглашение? — не понимаю я.

— Я дам вам денег. Вы продолжите заниматься тем, чем занимаетесь. Будете зарабатывать на бирже. И будете получать двадцать процентов от прибыли.

— Мы так не договаривались, — возражаю я.

— Я же объяснил, — отвечает Напье, — у нас новое соглашение.

— А если я откажусь? — спрашиваю я, хотя и знаю ответ заранее.

— Тогда я вас сдам. Позвоню в ФБР и расскажу, чем вы занимаетесь. И ты, Кип, вернешься в тюрьму, причем надолго. Ясно?

Я киваю в ответ.

— Да, и еще, — добавляет Напье. — Если вы вздумаете обмануть меня, если у меня возникнет хоть малейшее подозрение, вас убьют. Всех вас.

Он подолгу глядит на каждого из нас — быть может, в том порядке, в котором нас убьют? — желая убедиться, что мы все поняли.

— А теперь — тост, — поднимает он бокал. — За наше новое сотрудничество.

Остальные поворачиваются ко мне, словно ожидая какого-то решения. Я пожимаю плечами: я-то что могу поделать? Я поднимаю бокал.

— За наше новое сотрудничество, — повторяю я за Напье и добавляю: — А еще за абсолютно кристальную честность.

Вслед за нами и остальные поднимают свои бокалы.

Я невольно замечаю улыбку на лице Напье, словно я сказал что-то смешное.

Естественно, вся электроника в установленном под Четырнадцатой улицей приборе сводится к батарейке на девять вольт и двум мигающим зеленым лампочкам. Я, конечно, много нарассказывал про перехват пакетов данных, про переадресацию в Калифорнию, про анализ десятков тысяч операций, но на деле все куда более банально. Прибор ничего не делает, разве только лампочками мигает. Мы ничего не перехватываем. И ничего не анализируем.

Зато лампочки мигают.

А вы думали иначе? Не забывайте, я вам рассказываю об афере. А афера — это спектакль, в котором у каждого своя роль. И все знают, что это спектакль, за исключением одного человека. И самое главное для афериста — не оказаться этим человеком.

Проснувшись на следующее утро, я понимаю, что таинственным образом оказался во Франции, в главном соборе Шартра; моя голова находится в огромном колоколе, а местный весельчак-звонарь исполняет марш «Янки-Дудл».

По крайней мере, именно так лучше всего описать состояние моей головы. Я не сразу осознаю, что я не в Шартре, а в куда более прозаичном месте — в своей квартире в Пало-Альто. Я лежу на диване, весь в слюне, у меня болят ребра, двух зубов нет, а голова раскалывается, словно в нее всю ночь сваи вбивали.

Я пытаюсь присесть. Я провожу рукой по щеке — на ней следы от подушки, по ощущениям похоже на сырную корку. Я начинаю припоминать события вчерашнего вечера: возвращение из Нью-Йорка, ужин в доме Напье, заключенное под угрозой смерти соглашение, несколько бокалов вина и спокойное возвращение домой в машине Джесс.

Я бросаю взгляд на часы. Десять утра. Суббота. Встав с дивана, я с удивлением замечаю, что вчера — пока меня били бандиты — на сайте MrVitamin.com было продано витаминов на девятьсот восемьдесят три доллара. Я не верю своим глазам и потому сажусь за компьютер, чтобы проверить список заказов. Сомнений нет, я действительно заработал эти деньги. Заказы вчера сыпались со всей страны — там упаковка витаминов, тут баночка рыбьего жира. Причина внезапного интереса к моему сайту — тайна, покрытая мраком. Может, обо мне в газете написали или просто подфартило. В любом случае приятно знать, что даже если афера века провалится, а я сумею остаться после этого в живых, меня может спасти Интернет-торговля.

* * *

Я полчаса листаю «Желтые страницы» и обзваниваю стоматологов, пытаясь найти поблизости хоть кого-нибудь, кто работает по субботам.

В итоге я вызываю такси и еду в Сан-Хосе к дантисту со странной фамилией и подозрительно малым количеством пациентов.

Но доктор Чатчадабенджакалани — если он и вправду доктор — оказался приятным и знающим свое дело человеком. В его кабинете — расположенном на втором этаже, прямо над вьетнамским ресторанчиком — чисто и опрятно, хотя и чувствуется легкий запах тайского рыбного соуса «нам пла». Прежде чем усесться в кресло, я достаю из кармана свои зубы, которые весь день с собой носил, как амулетики на счастье. У корня они уже успели почернеть.

Доктор Чатчадабенджакалани протягивает руку и с любезной улыбкой забирает мои зубы. Он приподнимает очки и принимается рассматривать мои резцы с тщательностью амстердамского скупщика бриллиантов. В итоге он оглашает свой вердикт: