Когда оживают Страхи - Сергей Джевага

Дрянь!

В три стремительных длинных прыжка я добрался до очередного перекрестка. Но когда выскочил на открытое пространство, замер, будто ударился о бетонную стену.

Меня ждали.

Тварь стояла посреди улицы. Высокая и массивная, я ей едва доставал макушкой до талии. С металлическим телом, испещренным заковыристыми узорами теургических контуров. Смахивала на нескладного долговязого человека с длинной шеей и вытянутой головой, руками, достающими до колен и оканчивающимися острейшими когтями. Лицо без рта и носа, с одним-единственным глазом, безумно быстро мечущимся в орбите и полыхающим зловещим багровым светом.

Я знал о таких существах, читал. Произведение искусства от теургии, стражи с подсаженными внутрь оболочек человеческим разумом, призванные защищать высших лордов и королей от врагов. Чрезвычайно прочные, проворные, смертельно опасные для любого существа, не боящиеся ни огня, ни воды, ни какого-либо оружия.

Гвардия королей. Элитные воины. Легенда. Таких бросали в битвы с Туата де Дананн, а позже и с воинством Люцифера. Но если первых машины побеждали, то одержимые хоть и с трудом, но уничтожили почти всех механических воинов в знаменитой битве у Врат пустоты, а затем и у Крепости знаний.

Как такой мог попасть в Тару? Привезли с поверхности одного из последних? Выбрался из крепости после Прорыва?..

Впрочем, хуже иное. Через секунду я сообразил, что со стражем что-то не так. Глаз горел алым, хотя должен сиять ярким белым светом. Руки, ноги, грудь оплетали черные слизистые ростки, проникали сквозь пластины брони, уходили внутрь механизмов. С него капало – то ли грязь, то ли слизь, а над плечами и головой нависал шлейф черного дыма.

Или Тьмы – дошло до меня через мгновение. Мрак каким-то образом нашел спящего стража, подчинил, сделал одержимым. Ведь тот управлялся теургическими схемами, органические детали в нем также присутствовали, не говоря о почти человеческом сознании.

Тварь охотилась за мной. И это она управляла фонарями, гасила, гнала меня к себе в лапы.

Будто в подтверждение догадки холод сковал руки и ноги, шепот превратился в яростные неразборчивые крики, эхом раскатывающиеся под черепом. Монстр пошевелился, раздался гул и хлюпанье, лязганье металла, когти угрожающе щелкнули. А глаз перестал метаться в орбите и уставился на меня. Внимательно, пристально. И в движении зрачка чудился некий могучий разум, неизъяснимая злоба и боль и вместе с тем радость, азарт.

Все – и мысли, и действия – заняло буквально секунды. Я развернулся и помчался прочь. И если раньше думал, что улепетывал быстро, то теперь побил рекорды. Но ума на то, чтобы путать следы, у меня хватило. Шагов через тридцать резко свернул вправо, перепрыгнул через ограду и побежал по двору очередного особняка, мечась между постройками.

За спиной раздался знакомый звук порванной струны. Да такой, что ноги у меня чуть не подкосились, а стекла в особняке с жалобным звоном полопались и посыпались вниз блестящим дождем. В следующую секунду послышались лязг и грохот, и, едва выскочив из-за угла, я с изумлением уставился на стража, сидящего на крыше дома через дорогу. Тот присел, подминая черепицу и перекрытия, но тотчас выбрался из облака каменной пыли. Алый глаз заметался, но снова отыскал меня, зрачок опасно сузился.

Кажется, я закричал. От злости, паники, усталости и боли. Матерно закричал, злобно. Резко развернулся и кинулся вправо, вновь уходя от преследования, прикрываясь домами.

Спустя полминуты опять порвалась струна. Теперь я успел увидеть смутное черное пятно, летящее высоко над головой, заметил блеск металла и брызги каменной крошки, клубы пыли там, где страж приземлился. Останавливаться я не стал и снова кинулся влево. Но поддавшись какому-то наитию, уколу интуиции… да хоть божьему провидению – можно называть как угодно, упал и откатился за гранитную стену.

Через секунду над головой просвистел огромный кусок кирпичной кладки. Врезался в гнилую самобеглую повозку, смял и разметал на ржавые болты и гайки.

Бежать! – вспыхнуло в мозгу.

И я побежал. Метался, прятался, путал следы.

Безуспешно. Монстр каждый раз настигал, оказывался впереди или сбоку. Бросался камнями, пытался подбить.

Сколько могла продолжаться такая игра, не знаю. Вряд ли долго. Но до меня начало доходить, что промахивается страж неспроста. Каждый раз тратит время между прыжками. Почему?

Да просто же! Очевидно, меня он не видел. Или видел, но очень плохо. Из-за того же селенита в моем теле. И всякий раз тратил какое-то время, чтобы отыскать. Механизмы и органы зрения машины помогали одержимому, но лишь отчасти.

И через мгновение я сообразил, как следует поступить, придумал план. Устроил несколько перебежек, но теперь двигался в строго определенном направлении. И в один из рывков сумел удачно оторваться настолько, что получилось ненадолго спрятаться у стены какого-то дома. Торопливо вытащил из планшета добытое кольцо, призвал Изнанку и надорвал контур артефакта. Вскочил и побежал что есть сил. А когда заметил мчащегося в конце улицы стража, смекнул – расчет верный. Он уловил истечение энергии, теперь ориентировался строго на него. И надо сказать, быстро догонял.

Я рисковал. Ведь не знал, сработает ли идея, верна ли логика. У меня могло не хватить сил. А попадись под ноги случайный камень, споткнись или упади я – и конец. Да и сам одержимый мог почуять неладное.

Но в тот миг выбора у меня не оставалось. Я отдался бегу как единственному, что могло спасти. Мчался длинными прыжками, напрягал мускулы, высматривая приметы, знакомые места, прислушиваясь к ощущениям.

И когда в груди начало невыносимо жечь, я почти с ликованием почувствовал боль в татуировках, мерную пульсацию машины. Услышал за спиной нарастающий топот и резко свернул в проулок, промчался мимо знакомой бронзовой ограды. Размахнулся и швырнул кольцо во двор того особняка, откуда недавно убегал без памяти. А сам отпрыгнул прочь под прикрытие разбитого павильона по продаже напитков, упал и распластался на камнях – уставший, разбитый, не способный вздохнуть, не говоря о том, чтобы пошевелиться.

Секунда тянулась за секундой. Мучительно. Медленно. Грохотание крови в ушах успело притихнуть, я с содроганием понял, что наступила полная тишина. Будто и не было никакой погони, пряток на улицах. А сам страж словно растворился в зеленоватом сумраке района.

Оторвав подбородок от земли, я напряженно всмотрелся вперед. Особняк выглядел почти таким же, каким я запомнил, когда шел туда, – пустой, мертвый. Мерцание и вибрации прекратились, и лишь пульсирующая боль в руках напоминала о работе машины, об опасности впереди.

Проспект и второстепенные улицы тонули в спокойствии. Фонари притухли и едва-едва мерцали, как-то сонно и слабо. Булькало и хлюпало в ближайшей канализации, вентиляционный узел неподалеку с хрипами и шелестом проталкивал воздух.

Где я просчитался? Где?.. Неужели монстр почувствовал неладное и затаился, не поддался азарту погони?..