Когда оживают Страхи - Сергей Джевага

Тлена, кстати, немного. Площадь считалась одной из главных, и строители старались, делали крепко и красиво. Проложили гранитом и мрамором, и каменные плиты достойно выдержали гнет столетий. Здания почти не обветшали. От того же фасада академии веяло гордостью и величием, мужественная сила сквозила в каждой линии массивных квадратных колонн и стрельчатых окон, в тяжести бронзовых ворот.

В былые времена тут было шумно и красиво. Когда молодые улыбчивые кадеты в строгой форме маршировали перед зданиями. Девушки провожали их влюбленными взглядами, а старшее поколение радовалось выправке будущей опоры Тары.

И даже несколько мрачноватое здание библиотеки не портило впечатления. От него тянуло знаниями, мудростью. Сразу ясно, что за теми окнами хранятся труды великих мыслителей. Обилие бронзы и меди в оформлении, множество старинных статуй вокруг подкрепляло впечатление.

Наверное, я был бы не прочь посидеть на одной из многочисленных скамеек перед библиотекой в обнимку с какой-нибудь интересной книгой и кружкой ароматного травяного грога в руках. Поглазеть на барышень, на памятник последнему королю в центре площади, изображающий высокого широкоплечего мужчину в длинном плаще, с гордым профилем воина и короной в форме обруча, что стягивал лысеющий череп.

Лишь грязные запыленные окна да блеклый свет умирающих ламп свидетельствовали об упадке. Пожалуй, и пятна плесени, целые грибницы, заполонившие крыши. Но если прищуриться и попытаться не обращать внимания на отпечатки времени, можно представить, каким являлось место давным-давно. Светлым – над крышами стояли вышки мощных прожекторов, сейчас мертвых, – шумным и пестрым. В толпе мелькали бы и кадеты, и церковники, праздные гуляки, порой загадочным призраком проплывал бы одинокий теург. Звучали бы голоса, смех и музыка…

Вздрогнув, я отмахнулся от придуманной картинки. И снова внимательно осмотрел площадь, освещенную лишь тусклыми зеленоватыми «ночными» фонарями. Наверное, именно из-за света создавалось впечатление загадочности, мистицизма. Мутные окна безразлично взирали в пустоту, тени таились у входов и лестниц, у постамента памятника, и тишина, густая, как патока из сладких водорослей. Здание Анклава внушало какой-то трепет: мрачное, украшенное готическими узорами, с узкими окнами на приличной высоте, без какого-то видимого входа внизу. Оно больше походило на крепость, коей на самом деле и являлось.

Последний оплот теургов. Легендарных людей, повелевавших Изнанкой на неизвестном нам уровне, способных творить удивительные вещи. Людей, которые если не правили миром, то весьма значительно на него влияли.

Как бы то ни было, но опасностей я не видел и не чувствовал. Площадь оставалась покинутой, безжизненной. Исчадия бродили где-то вдалеке, а в окрестностях концентрация мрака оставалась относительно небольшой. Что странно, напряжения в Изнанке обычно притягивают демонов. Что-то не так в обители?..

Поколебавшись, я достал из планшета окуляры, но после минуты возни признал – бесполезны. Разрешение инструментов не позволяло видеть четкую структуру с такого расстояния, одни из стекол мутнели от большой концентрации мрака в Изнанке, другие резали взгляд ярким светом.

И тогда я решил рискнуть. Чуть прикрыл глаза и медленно потянулся к дару, попытался взглянуть в пассивном режиме. По нервам резануло острой болью, а в уши проникли голоса: чудовищные, хриплые и злобные, но завораживающие потусторонней мощью. Мир посерел и будто истончился, краски исчезли, вокруг закружились черные ломкие хлопья.

Зашипев сквозь зубы, я резко оборвал контакт с Изнанкой. Передернул плечами и выругался – слишком много Тьмы. Везде. И голоса… если послушать чуть дольше, можно сойти с ума.

Но своей цели я добился, так как и краткого мгновения хватило, чтобы понять две вещи. Во-первых, сильных Вестников в округе пока нет. Лишь эманации, бессмысленные клочки мрака, витающие на той стороне. Ближайший большой сгусток черноты имелся в паре кварталов отсюда, он меня не чуял. Остальные плавали где-то вдалеке, за гранью осознанного восприятия. Ну а во-вторых, я сумел увидеть защиту обители. Сложнейшие узоры, покрывающие каждый камень здания, двери, окна, не оставляли шансов.

Пожалуй, ни с чем подобным я не сталкивался. Даже барьеры на филиалах Лиги гнозис выглядели детской забавой по сравнению с вязью энергетических узоров на доме последних теургов, они оплетали каждый камень и стеклышко.

Да будь у меня даже профессиональные инструменты или тонна взрывчатки, пройти внутрь не получилось бы. Ни распутать, ни разбить. Многослойная защита и против физических воздействий, и против ударов с той стороны, против Тьмы.

Я, почти не удивившись, обнаружил контур, напоминающий тот, что прикрывал памятный особняк наверху. Слабее, но гораздо более стабильный, с четкими настройками амплитуд и частот.

Вот и разгадка того, почему так мало Вестников в округе, хотя в самом городе их хватает. В Изнанке обитель выглядела алмазом, неприступным, с острыми отточенными гранями. И уж точно не шло речи о том, чтобы как-то ее взломать. Ни прошибить, ни обмануть. Сил у меня не хватило бы, даже сними я оковы. Да и чтобы разобраться в технологиях такого уровня, потребовалась бы работа Лиги гнозис в полном составе на протяжении нескольких лет. Наверное, с помощью ключа можно отключить защиту и войти. Но тот остался у Моры.

Паршиво? И да, и нет. Я пока ничего не теряю, а из ситуации есть несколько выходов. Наверное, надо уходить. Распрощаться с намерениями разузнать о летописи, искать выход из Лимба и решать вопрос с Лиамом.

Но я почему-то тянул время. Может, из упрямства. Ведь обидно отступить в шаге от цели. Или сработала та же интуиция, надежда на чудо. Но я продолжал упрямо сидеть в келье и наблюдать за зданием Анклава из окна.

Спустя минуту ругани с самим собой я решил, что изучу обитель поближе, попытаюсь взломать для успокоения совести. И большим усилием воли заставил себя удержаться от порыва побежать наружу тотчас. С отгоняющим Тьму механизмом уже сталкивался, и глупо вляпаться в то же дерьмо.

– Терпение, – пробормотал я.

Честно выдержал паузу, внимательно наблюдая за окрестностями. Попутно извлек из планшета имеющиеся индикаторы и приборы, замерил и записал уровни напряженности Изнанки вокруг здания теургов, повозился с настройкой окуляров и прикинул, сколько энергии осталось в глазе стража, хватит ли на какое-либо воздействие.

На исходе получаса я сумел определить, что ловушек вокруг обители нет. Реальность вроде бы не расслаивалась, как в особняке наверху, исчадия пока бродили вдалеке. А значит, можно попытаться…

Если где-то рядом не прячется тот, бестелесный.

– Ладно, – сказал я самому себе. Сложил инструменты и встал, прокрался по коридору к лестнице и спустился на первый этаж храма той же дорогой, что поднимался. Еще раз мельком глянул на статую Христа и нерешительно застыл у выхода.

Что все-таки не нравилось в окружающем?

Сомнения сгустились, а нерешительность заставила замереть буквально на пороге. Казалось, будто за площадью кто-то внимательно наблюдает. Но я не мог зафиксировать ощущения, чужие эмоции. Это было предчувствие просто на уровне интуиции, что можно назвать паранойей. Однако привычка доверять собственным фобиям не раз спасала.