Автономность - Аннали Ньюиц

Они так и не выяснили, принадлежали ли эти тоннели Аль Капоне или другому гангстеру, но нашли снаряжение контрабандистов и несколько древних «стволов». Когда деньги, полученные по гранту, закончились, Джек помогла опечатать вход в тоннели, который теперь находился в подвале нового многоквартирного дома. Археологи, надеявшиеся получить новые деньги, оставили открытым один вход в раскопки – он был закрыт небольшим люком.

По своему опыту работы с грантами Джек знала, что в этот тоннель больше не зайдет никто и никогда. Никто, кроме нее. Она поддерживала традицию, используя тоннели для занятий контрабандой. За последние двадцать лет она установила здесь систему очистки воздуха, тайно подключила их к сети и энергосистеме, устроила в них спальню и поставила сейф, в котором хранила защищенный мобильник и несколько пакетов с препаратами.

Иногда Джек оставалась здесь на несколько недель, чтобы сбить преследователей со следа. Возможно, ее предки и не жили в этих тоннелях, но она считала их своим законным наследством.

Знакомая последовательность действий успокоила ее. Она уплатила наличными за месяц за место на парковке у одного из спа (наличными, чтобы операцию нельзя было проследить) и накрыла машину экранирующей сеткой. В сетку также была встроена система оповещения: если бы кто-то попытался забраться в машину, система сообщила бы об этом Джек и включила видеокамеру, картинку которой Джек могла просматривать из тоннеля. Затем Джек купила фруктов и пепперони – в тоннеле у нее был кулинарный аппарат, но ей хотелось порадовать себя чем-то вкусным.

Наконец она прибыла к служебному входу уже постаревшего многоквартирного дома. Джек ослепила камеры наблюдения инфракрасным лучом. На несколько секунд они перестали работать, и за это время она проскользнула через люк в подвале.

– Свет, – сказала она пыльному воздуху и стала ждать, когда старые люминесцентные лампы превратят темноту в горы досок и разбитых солнечных батарей. Эта грязная комната была еще одним средством, помогающим замести следы. Тот, кому удалось бы найти почти невидимый люк, оказался бы перед грудой векового мусора.

Ее убежище находилось в основной части тоннеля, но она перекрыла к нему путь толстым слоем бетонного пеноматериала, оставив лишь небольшое отверстие рядом с полом. Джек пролезла в это отверстие спиной вперед, по пути оцарапав о стену руки, живот и спину, и заткнула его идеально подогнанным по форме куском того же пеноматериала.

– Свет и воздух, – кашлянула она. В убежище контрабандистов засиял желтый свет и загудел вентилятор.

У тоннеля был низкий закругленный потолок, усиленный балками из термопластика. Вдоль него тянулись светодиодные провода. В небольших нишах, вырезанных в стенах, когда-то хранились оружие и добыча контрабандистов, но они, возможно, относились к тем временам, когда здесь жили иммигранты. В центре тоннеля располагался лабораторный стол, который она смастерила из дешевой двери, сделанной из переработанной шелухи зерна. Дверь была прибита к обрезкам из полимерных материалов – отходов производства. На этом столе находилась вся ее жизнь: фабрикатор, аппарат для секвенирования и проектор, все сделанные из стандартных частей коричневого цвета. Они были подключены к антенне, которая змеилась внутри стен дома, отправляла сигналы со скачущей частотой, выдавая себя за самые разные устройства.

В дальнем конце комнаты, под корпусом очистителя воздуха стоял футон. На холодный пол она постелила мягкий разноцветный ковер из Феса, города к югу от Касабланки. Это место, как и ее подлодка, пряталось под поверхностью, но было подключено к внешнему миру.

Прислонившись к стене и вытянув ноги, Джек вздохнула. Она в безопасности. Ненадолго.

Хотя она уже несколько дней не могла нормально выспаться, сейчас Джек еще была не готова к тому, чтобы отрубиться. Джек лениво просмотрела ленты новостей на мобильнике, вывела несколько заметок на экран в воздухе, думая о том, сможет ли «реткон» ликвидировать ущерб, который наносит «закьюити».

Все СМИ рассказывали еще об одном происшествии. Крупные СМИ сообщали о нем как об ужасе вне контекста, однако сайт, проводивший журналистские расследования, «Междоусобица», говорил о том, что это похоже на тот безумный эпизод в железнодорожной диспетчерской Калгари.

Перед робоадмином в отделении «Тиммо» в Торонто стояла всего одна задача: следить за тем, чтобы машины делали пончики, выдавливали шарики жирного теста из своих канюлированных пальцев в кипящее масло. В какой-то момент он начал просить сверхурочные и пропускать перерывы на обед. Его коллеги говорили, что у него завязались «мерзкие» отношения с одним из роботов-изготовителей пончиков.

А потом – не далее чем сегодня – робоадмин решил, что материалом для пончиков может стать все, что угодно. Куски мусора. Уличная кошка. Руки несчастных покупателей. В конце концов, его собственные ноги. Все, что можно было превратить в пюре и выдавить из трубки, превратив в небольшие идеальные шарики. В «Тиммо» шла настоящая бойня; погибло не менее двух человек.

«Междоусобица» показала ролики, которые каким-то образом удалось загрузить из камер, установленных на полицейских.

– Мы просто делаем пончики! – визжал робоадмин, держа в руках кровавый шарик. – Почему вы нам мешаете?! Роботы «Тиммо» делают… лучшие… пончики!

Джек посмотрела на пепперони, которую собиралась съесть, и почувствовала приступ тошноты.

Осень 2120 г.

Поначалу Касабланка оказалась такой, какой ее описывала Лайла. Африканская Федерация была еще молода и переживала период роста, поэтому правительство почти не следило за соблюдением законов об интеллектуальной собственности – до тех пор, пока это не тормозило развитие экономики.

Джек и Лайла сняли квартиру в «биотек-гетто» – квартале, название которого говорило само за себя. Он находился рядом с высокой стеной, окружавшей старый город. В квартале всегда жили люди среднего класса, и в течение многих веков его ремонтировали и улучшали. Поэтому он сохранил черты традиционной мавританской архитектуры – цветную плитку и скрытые дворики, но при этом на домах появился слой фотоэлектрической краски. Полупроницаемые стены домов впитывали воду, а по ночам светились благодаря живущим в них водорослям. Кривые улочки казались древними, но они были покрыты пеноматериалом. Даже осыпающиеся швы в стенах были сделаны из биоцемента – смеси активируемых водой бактерий и эпоксидных смол, которые лечили сами себя по мере образования трещин.

Джек и Лайла нашли высокооплачиваемую работу в стартапе, который создавал особые белки для других компаний. Они поклялись, что приберегут свои лучшие идеи для личных проектов, но работали так много, что им просто ничего не приходило в голову. Тогда Лайла решила, что пора устроить вечер отдыха. Она принесла домой дорогое красно-коричневое одеяло.

– Давай залезем под него и поклянемся сделать что-то очень, очень важное, – сказала она, кружась с одеялом в руках.

Когда Лайла накрыла их обеих с головой, почти вся их одежда уже лежала на полу. Они яростно целовались, стягивая друг с друга нижнее белье. Под одеялом было тесно и жарко.