Кремль 2222. Спартак - Константин Кривчиков

Сблизившись с Латыповым, Бугров получил возможность переключиться на сногсшибательные свинги и зубодробительные кроссы, позволяющие вырубить противника парой ударов. И сразу извлек выгоду из нового положения, смачно влепив Сергею в ухо. А затем едва не заехал в висок, что могло бы закончиться нокаутом.

Но не закончилось, потому что Латыпов успел выставить предплечье. После чего врезал по корпусу, сбив сопернику дыхание. И началось то самое мочилово, которого и ожидали многочисленные зрители.

Пытаясь, как ему казалось, добить Латыпова, Бугров, на самом деле, лишь разбудил в нем зверя. Разбитый нос и свинг в ухо отнюдь не потрясли старшину, не единожды побеждавшего в схватках с мохначами. Зато окончательно привели его в чувство, переведя организм в положение «боевой режим». А в таком режиме Латыпов напоминал бульдозер.

Завязался жестокий и беспощадный ближний бой. С полминуты противники обменивались мощными хуками и апперкотами, от которых трещали кости и вылетали зубы. А на исходе этого безумного и яростного обмена, когда оба бойца уже выдыхались, Сергей, разорвав дистанцию, сумел провести свинг в голову. После которого Бугров рухнул, как подкошенный, и лежал, не шевелясь, несколько секунд.

Но это был еще не финал. Удар Латыпова получился не таким уж разящим, пройдя со скользом. Но измочаленный сержант потерял равновесие и скорее рефлекторно, чем осознанно, упал. А уже упав, решил схитрить, изобразив нокаут.

Дело в том, что любое шевеление означало для Бугрова поражение. Потому что в этом случае старшина имел право провести болевой прием, которому сержанту было бы нечего противопоставить. А вот противника, потерявшего сознание, по правилам трогать было нельзя.

Но и присуждать победу немедленно судья тоже не имел права – прежде следовало досчитать до десяти, и уже потом объявить победу нокаутом. Бугров это быстро сообразил и «прикинулся веником». Схитрил, в общем. Но подобный прием многократно использовали раньше и другие бойцы.

Лежа на земле и слушая медленный отчет, начатый судьей – «раз… два… три…», – Бугров лихорадочно соображал, как поступить дальше. Он уже понял, что драка оборачивается для него куда большими издержками, чем ожидалось. И «малой кровью» тут уже не обойдешься. Но вот загвоздка – Якуб велел ему бросить вызов Латыпову и драться за обладание лесовичкой. А о последствиях ничего не сказал.

Вот, например, уступит он старшине. Что тогда будет? Простит ли его Якуб или, наоборот, накажет? А если накажет, то как? Вдруг победа над Латыповым для Стратега принципиально важна? Одно дело, если он придет к выводу, что Бугров дрался изо всей мочи и проиграл поединок по объективным причинам. Другое, если Якубу покажется, что сержант струсил и схалтурил – в этом случае последствия могут оказаться непредсказуемыми.

И Бугров решил, что надо продолжить бой. На счет «семь» он зашевелился, на счет «восемь» начал приподниматься, на счет «девять» встал на одно колено… И вдруг поймал взглядом в толпе Великого Стратега. Тот стоял в первом ряду и показывал большим пальцем правой руки вниз.

– Эй, Бугор! – окликнул судья. – Ты собираешься продолжать?

– Я готов, – буркнул сержант, принимая боевую стойку.

Однако бой длился всего несколько секунд. Пропустив не очень сильный хук в корпус, Бугров согнулся в три погибели, прикрыв голову обеими руками. И хотя следующий удар пришелся в предплечье, сержант сразу рухнул на землю. И уже не поднимался до счета «десять».

Якуб, убрав с лица довольную усмешку, приблизился к Латыпову. Тот стоял с полуопущенными руками и тяжело дышал. Кровь струилась по бороде, а также по виску – из рассеченной брови. Увидев Стратега, Сергей выдохнул:

– Ты видел? Все по правилам.

– По правилам, – легко согласился Якуб. – Молодец. Провел, можно сказать, показательный бой.

– Глаша теперь моя?

– Считай, что твоя. Осталось лишь очную ставку со свидетелями из «лесных» устроить.

– Зачем? – с тревогой спросил Сергей.

– Как зачем? Чтобы подтвердили ее личность. Да ты не переживай, это для проформы. Малюта допросит кого надо, закроет дело, я подпишу постановление. Бюрократия, конечно, но куда без нее? Потом оформишь на девчонку ордер, Когорта утвердит – и забирай.

Латыпов вытер над глазом набежавшую кровь и лаконично пообещал:

– Заберу.

– И правильно. Девка она, вроде, неплохая. Пусть рожает солдат для Капитолия… Береги ее, старшина.

Великий Стратег почти не кривил душой, когда обещал Сергею, что тот сможет взять Глашу в наложницы. Почему бы и нет? Тем более что речь пока шла всего лишь о простом обещании. А прежде было необходимо проверить достоверность показаний девушки по поводу схрона, где, якобы, скрывались лесные люди. И факт смерти ее отца, вождя Еремея, тоже требовалось удостоверить. Труп, конечно, могли обгрызть осмы. Но какие-то же следы должны сохраниться…

Глаша сообщила, что еле вырвалась, когда на них с отцом напали осмы. Значит, убегала она в панике, вещи остались в схроне. И в том числе товар, якобы принадлежавший маркитантам. Осмы его не тронут, им имущество вроде карабинов, пороха и соли ни к чему.

Вот эти все обстоятельства и надо проверить, прежде чем снимать лесовичку с подозрения. И Якуб уже знал, кому поручит разведку – Бугрову, разумеется. Раз не умеет драться, пусть берет пару бойцов и чешет на поиски схрона. А дальше видно будет.

Тим и его команда уже приблизились, в сопровождении Игната, к ограждению, когда их догнала запыхавшаяся Марфа.

– Ну-ка притормози, – сказала она, схватив Тима за локоть. – Пару слов сказать надо.

Игнат покосился на ключницу, но вмешиваться не стал. Дошел вместе с Чуром и Михасем до распахнутой калитки и остановился в ожидании Тима.

– Здравствуй, – сказал Тим.

Он не то чтобы обрадовался, увидев грудастую Марфу, но ему стало веселей. Все не чужая. И к нему, вроде бы, неплохо относится. Вон, поварихе вчера велела его как следует накормить. Хотя та и злая оказалась, как крысособака, но кость с мясом дала.

– И тебе не хворать, – отозвалась Марфа, внимательно оглядывая Тима. – Ты как? Что с ранами?

– Нормально, – бодро заявил Тим.

– Нормально, это как?

– Плечо немного болит. А нога – нет.

Ключница озадаченно покачала головой:

– Да, Тим. Ты просто аномалия какая-то… Я вот что пришла, еле успела. Ты это, возьми на всякий случай. – Она достала из напоясной сумки маленький круглый шарик темного цвета и запихнула его Тиму в карман штанов. – Сразу не глотай, смотри по обстановке.

– Что это?

– Помнишь, я тебе вчера говорила, что у меня другой допинг есть? Так вот, этот шарик резко стимулирует человека.

– Стимулирует?