Нина. Книга 1. Проклятый дар - Айя Сафина

– Научить ее не бояться их, – продолжил Калев без энтузиазма, – жить с ними, а потом и управлять. Ведь когда мы боремся со страхом, мы его не отрицаем. Мы знаем, что он есть, и вступаем в схватку. И с каждым разом победа в этой схватке дается чуточку легче.

– Но почему бы не попытаться снова? Почему бы не начать курс лечения именно с таким подходом?

– Потому что уже поздно. У нас был шанс, когда она была еще маленьким мнительным ребенком. Но, к сожалению, мы его упустили. Мы взяли ее детское простодушие и обманули. Она нам более не доверяет. Она более не доверяет никому.

– И Вы оставили все попытки помочь ей? – в голосе Зория послышалось презрение.

– С некоторых пор это стало бесполезно… и опасно.

Последнее слово прозвучало настолько тихо и неразборчиво, что Зорий и не понял, было ли оно произнесено на самом деле.

– Как Нина связана с трагическими смертями? – спросил Йокин спустя паузу.

Калев сложил ладони у лица в задумчивом жесте.

– А каково Ваше мнение, доктор? Я уверен Вы досконально изучили материалы дел. Что Вы думаете?

Йокин слегка призадумался и ответил:

– Я думаю, что перед нами юное несчастное обиженное судьбой дитя, которому необходима наша профессиональная помощь, и которую мы не в состоянии оказать в силу непонятных мне абсурдных домыслов! Боже мой, доктора – выпускники престижных университетов – распускают глупые россказни о каких-то сверхъестественных силах, которые сопровождают девочку и убивают ее обидчиков! А дело в том, что бедняжка подверглась жесточайшим ударам судьбы и нелепым совпадениям, из-за чего потеряла шанс на излечение из-за идиотских страхов персонала! Будь я свидетелем тех ужасных смертей, извините, но и для меня это не прошло бы бесследно! Она пребывает в глубоком шоке от увиденных кровавых сцен! Разумеется, она станет нелюдимой и озлобленной, да там целая телега симптомов будет!

– Доктор Йокин, поверьте, она не хочет нашей помощи, потому что на сегодняшний момент мы не можем ей помочь!

– Нет! Она перестала ее ждать!

Решительное заявление Йокина, больше походившее на обвинение, словно поставило точку. В кабинете повисло молчание. Медный маятник в старинных часах размеренно отбивал секунды, точно таймер на бомбе, и двое мужчин – профессионалы своего дела – хладнокровно ожидали развязки. Калев, используя свое главенство, решил взять инициативу на себя и закончить разговор.

– Вы отличный специалист, доктор Йокин. Я дал Вам дело Нины в надежде, что она, возможно, снова захочет попробовать побороть болезнь. Но, насколько мне известно, за прошедшие сеансы Нина так с Вами и не заговорила.

– Ну, разумеется! Мне нужно больше времени! Она еще недостаточно узнала меня!

– Поверьте, она уже знает о Вас все, что можно.

Зорий раздраженно фыркнул. Калев определенно не знал схему работы гипнолога.

– Доктор Йокин, при всем своем уважении к Вам, как к ценному специалисту нашей лечебницы, я вычеркиваю Нину Эстер из списка вашей экспериментальной группы.

Йокин выпучил глаза. Вот он – козырь! Вот, что Калев прятал в рукаве!

– Вы не посмеете! – только и смог выговорить Йокин.

– Я все-таки главврач, – Калев продолжал сохранять невозмутимое спокойствие.

– Это невероятно! – Йокин даже встал от негодования, – Вы кощунственно нарушаете клятву Гиппократа! Вся лечебница нарушает, и Вы закрываете на это глаза! Вы бросаете пациента на произвол судьбы! Вы не пытаетесь ей помочь! Я сообщу в судебную медицинскую комиссию о вопиющем нарушении человеческих прав здесь!

– Я бы на Вашем месте, доктор, несколько раз подумал, прежде чем делать это, – Калев начал терять терпение, ведь никому не нравятся угрозы. – Вам здесь предоставлена исключительная экспериментальная площадка для методов лечения, которые до сих пор не признаются серьезными повсеместно! Не забывайте, какой шанс я Вам дал, в то время как другие более менее уважаемые учреждения отвергли Ваши работы, едва дочитав название титульного листа!

Йокин покраснел так, что краснее него был лишь старинный массивный стол из тиса. Он отчаянно пытался придумать еще какой-либо аргумент, лишь бы оставить последнее слово за собой. Но тут нечего было даже думать, козырь Калева был прекрасным завершением их разговора. Поняв, что бой проигран, Йокин резко развернулся на каблуках и зашагал прочь из кабинета главврача.

Освещенные солнцем коридоры, уже не казались такими светлыми и жизнеутверждающими. По дороге Йокин даже чуть не сбил с ног медсестру, опомнившись лишь, когда звук рассыпанных таблеток заставил стать эпицентром внимания докторов и пациентов. Пробормотав невнятные извинения, Йокин не удосужился помочь бедняге и исчез за углом.

Гнев наполнял голову сумбуром мыслей, воспоминаний, сожалений. В голове еще с десяток раз Калев угрожал ему смыслом жизни – возможностью основать новый метод в психиатрическом лечении, который, возможно, даже назовут в его честь. Столько же раз воображение рисовало разные исходы разговора. В половине из них Йокин непременно сходился с Калевом в драке, в другой половине придумывал более изящные ответы. Но чтобы он сейчас ни придумывал, оно бы уже никак не исправило реальный результат: он потерял Нину.

Зорий бежал к выходу. Он просто не мог сейчас находиться в лечебнице после такого унижения. И с каждым пройденным метром в голове отчетливо созревал план, который помог бы понять диагноз Нины, а также реабилитироваться в глазах главврача. Да вообще, что этот молодняк возомнил о себе? В конечном счете, Зорий тоже стоит немалого! Он высококвалифицированный специалист, с таким багажом неординарных знаний, что мог им хвастаться единственный в целом регионе! Этот глупец Калев еще пожалеет о своих словах! Он еще сам придет к нему с извинениями!

Йокин был уверен, что прорисовавшийся смелый и даже дерзкий план заставит Калева одуматься, но самое главное, заставит говорить о Зорие Йокине.

Глава 5. Последний сеанс

Ранним утром, когда в коридорах еще не свирепели голоса сонных и оттого злых санитаров, хрипя в крике «Подъем!», тихие семенящие шаги – единственное, что нарушало утреннее забвение лечебницы. Лишь изредка, проходя мимо открытого окна, можно было услышать задорное птичье чириканье и стрекот насекомых.

Йокин нервно погладил волосы на залысине. В кармане зажигалка стучала о портсигар. Йокин уже давно отказался от пагубной привычки, но сегодняшний подвиг требовал подкрепиться чем-то со стороны. И хотя он мог воспользоваться собственной лицензией и выписать что-нибудь типа лоразепама, он не желал становиться на один уровень с пациентами, как многие из его коллег.

Впереди показался приемный кабинет. Он был спроектирован специально для Зория Йокина и представлял собой две комнаты с окном между ними. Поскольку метод гипноза был экспериментальным здесь, то наличие смотровой во время сеансов было необходимо. Здесь ученые умы могли наблюдать за процессом в удобных креслах, делать заметки за партами, но главное видеть и слышать все, что происходило по ту сторону стекла.