Нина. Книга 1. Проклятый дар - Айя Сафина

Зорий повторил фразы еще несколько раз, пока не увидел, что губы Нины шевелятся в такт его губам.

– Когда я молчу, ты не помнишь обо мне. Когда ты слышишь меня, ты говоришь со мной. Когда я спрашиваю, ты отвечаешь.

И снова Зорий повторил несколько раз.

Остап непроизвольно фыркнул, когда Йокин прикоснулся к подопечной.

– Ей не нравится, когда ее трогают, – буркнул великан, словно обиженный этой выходкой доктора.

– Сейчас ей важно знать, что она не одна, – успокаивала Илона.

– Все равно глупая идея! – не успокаивался Остап. – Не понимаю, как Калев согласился.

Илона лишь виновато прикусила губу.

– Вы же знаете, что о ней говорят.

– Это все выдумки, Остап, – вздохнула Илона. – Напридумывали себе ерунду, чтобы пугать друг друга.

– Ой, не знаю, Илона. Не просто же так все это придумалось. А те несчастные детишки?

– Вы находитесь в учреждении, где собраны люди с отклонениями в мозгу. Никогда не знаешь, что они натворят.

– Что верно, то верно. Но вот, что я Вам скажу: ни один человек – больной ли здоровый – не захочет кончить жизнь такими способами.

Илона промолчала. Она понимала Остапа и даже была согласна с ним. Те смерти действительно были ужасными и очень странными. Но, несмотря на то, что многие видели причастность Нины к ним, никто по-прежнему не мог обвинить ее в чем-либо. Единственное, что никак не укладывалось в голове молодой медсестры, это абсолютно единогласный отказ врачей от Нины. Как же это может быть? Что же происходило во время сеансов, что они так рьяно скрывали? Что их пугало? Эти вопросы не давали покоя, а врачи профессионально хранили молчание. Здесь всегда было уместным вспомнить слова санитаров и медсестер, волею рокового случая имевших дело с Ниной. Дьяволица, одержимая, бесовница – говорили одни. Читает мысли, видит прошлое, умеет левитировать – твердили другие. Разумеется, для Илоны это был вздор. Просто она была образованнее, и ее медицинский диплом не позволял верить в подобные байки. С другой стороны, не мог же весь персонал лечебницы, включая докторов, сойти с ума! Может, их опаскам есть на чем базироваться?

Напряжение снова сковало Илону. Слова Остапа заметно ослабили ее решительность. Но она уже ничего не могла исправить. Зорий сидел по ту сторону стекла, и даже если она захотела бы войти, то не смогла бы, поскольку дверь заперта с обратной стороны. Эта необходимость исходит из обязательного покоя для спящего, поскольку внезапное прерывание сеанса может привести к непоправимым последствиям.

Нина сидела на траве и смотрела на уже досконально изученный ручей. Иногда она водила в нем рукой, нежная прохлада вызывала мурашки. Шум листвы на ветру и игра ручья на камнях были единственными звуками вокруг. Идеальный мир! Нина могла бы остаться здесь навсегда.

– Нет, Нина, – вдруг раздался голос, – это должно быть другое место. Найди место, где тебе хорошо, за пределами больницы.

Сознание тут же стерло картину зеленого берега ручья. Оказывается, он был ненастоящим! – возникла мысль, и тут же исчезла, будто ее и не было вовсе.

Что ж, место, где хорошо, за пределами больницы. Но ведь это несложно. До больницы она была лишь в одном месте – дома.

В ту же секунду обрисовалась четкая картина до боли знакомой светлой комнаты. Тысячи повторяющихся заек, мишек и ежиков россыпью разбегались на обоях. Розовые занавески с толстой белой тесьмой по краям закрывали окно, сквозь отворенную створку которого ветер легонько колыхал прозрачную тюль. Деревянная лошадь-качалка возле окна, большой белый слон в углу и десятки плюшевых малышей на полках, все оставлено в бесконечном одиночестве нереального мира. Они уже никогда не окажутся в маленьких ручонках и не суждено им стать объектом игр. Они навсегда превратились в натюрморт воспоминаний.

Нина лежит на полу детской комнаты. Боже, какая она красивая и яркая! Нина так редко видела ее во снах!

– Нина, где ты? – спросил голос.

Как только голос замолкал, Нина тотчас же забывала про него, но стоило ему зазвучать вновь, как она сразу же вспоминала о его прошлых появлениях. Нина не знала, кому принадлежит голос и откуда он звучит, но чутье подсказывало, что это друг. Он непременно хороший, добрый, любит ее, и с ним надо обязательно говорить.

– Я дома, – тихо произнесла Нина.

– Что ты видишь? – интересовался голос.

– Звезды. Много звезд.

Нина разглядывала желтые звезды, приклеенные к потолку в ее прежней спальне. Это была идея отца.

– Дорогая, не надо бояться! – говорил отец, успокаивая дочку, испугавшуюся очередного кошмара. Тогда он еще не понимал всю серьезность заболевания, ведь все дети боятся спать в одиночестве. Монстры населяют детский мир там, где прячется неизвестность: в тенях шкафа, в мрачном подкроватье, в черных углах.

– Смотри, Нина, ты не одна в комнате! С тобой твои друзья! – папа указал на бумажные звезды. – Видишь, как их много? И они все до одного – твои друзья!

Нина с невероятным интересом слушала отца и разглядывала звезды. В те моменты они казались действительно живыми!

– Вот это – Жасмин, а вон та – Аврора, а между ними – Глеб, – рассказывал отец. – И они с тобой всю ночь напролет! Они охраняют тебя, когда ты спишь, а утром засыпают, чтобы следующей ночью снова наблюдать за тобой!

Малышка Нина верила каждому слову отца и уже сама придумывала имена друзьям. Она бы хотела сказать отцу, что иногда звезды даже разговаривают с ней, хотя они просили держать это в тайне. Вот только голоса у них не очень добрые, да и говорят они о непонятных ей пока вещах.

– Что ты делаешь, Нина? – голос снова появился внезапно.

– Лежу…

– Опиши мне, что ты видишь, слышишь, чувствуешь.

– Запах лепешек. Я слышу, как на кухне жарятся лепешки.

Нина знает, что это мама их печет. Ее любимые лепешки с джемом.

– Какой сегодня день? – спрашивала мама каждое утро.

Малышка Нина долго разглядывала полки с цветными банками. Это был невероятно трудный выбор! Ведь надо было определить целый день! После долгих тщательных раздумий решение, наконец, приходило.

– Малиновый! – маленький указательный пальчик взмывал вверх.

И банка с малиновым джемом оказывалась на столе возле дымящихся лепешек.

– Нина, – снова позвал голос, – а где монстры?

Ну, вот! Только не это! Не надо спрашивать о Них! Монстры так не любят этого! Спроси лучше еще про утренний завтрак или про маму. Да, про маму! Нина хотела бы пойти к ней и бесконечно наблюдать за суетящейся у плиты женщиной. Но, она не может. Голос задал вопрос и надо на него ответить. А мама никуда не денется, не уйдет, не исчезнет из этого нереального мира, просто потому что навеки стала его частью.