Море остывших желаний - Лариса Соболева

Жена Сербина сказала, что муж еще не вернулся с работы. Что ж, можно и подождать. Артур вышел во двор, закурил. Вечерело. Он приготовился ждать Сербина сколько будет нужно, осмотрелся в поисках лавочки. Ближняя – около подъезда – занята, на ней сидел щуплый мужчина, вдалеке мужики рубились в козла, а еще дальше старухи сплетничали. Артур решил подождать в машине, которую припарковал у въезда во двор.

Проходя мимо мужчины на скамейке, он вдруг замедлил шаг, оглянулся. Его привлекли черные волосы до плеч. Что-то знакомое, он видел это лицо... Бородка на манер татарского хана... Видел, да! Отойдя на некоторое расстояние, достал снимок, сравнил его с мужчиной. Но еще сомневался. Тогда достал маркер и быстро нанес на снимок штрихи. Вот теперь на фото есть бородка, челка закрыла лоб, волосы до плеч... Он! Артур вернулся, стал напротив мужчины, спросил:

– Бельмас Георгий Иванович?

Тот поднял на него изумленные и настороженные глаза, не зная, что ответить молодому человеку.

– Я сын Гринько Андрея Тимофеевича. Старший.

– Артур? – спросил Бельмас.

Спросил с безликой интонацией, удивление с его лица не сошло, а настороженность исчезла. Он поднялся, робкая, растерянная улыбка замерла на его губах. Опустив руку в карман джинсовой куртки, Артур сделал шаг, подойдя к нему вплотную. После быстро достал пистолет (газовый, но как настоящий), сунул его прямо в живот Бельмасу и процедил:

– Иди за мной. Рядом! Не вздумай сделать ноги, я тебе их прострелю, и будет больно.

Бельмас сразу потух. Следуя указаниям, он вяло поинтересовался:

– Тебе-то что от меня надо?

– Мне? От тебя? – торжествовал Артур. – Ничего. Я отвезу тебя в прокуратуру, сдам с рук на руки, там пусть разбираются.

«А потом вернусь к следователю и обстряпаю дельце. Вот так удача! Лишь бы она не убежала», – добавил Артур про себя. И стал подгонять Бельмаса:

– Шевели конечностями.

– В чем они должны разобраться? – поинтересовался тот, раздражая Артура.

– Будто не знаешь. Мой брат задержан по подозрению в убийстве отца. Моя мать, испугавшись за него, кинулась выручать Вадима и попыталась взять вину на себя. А сидеть должен ты.

– Я не убивал... – попробовал вразумить великовозрастного мальчика, который не по возрасту нетерпим и импульсивен, Бельмас.

– Разберутся, – оборвал его Артур, открыл дверцу авто. – Залезай. Руки за голову!

Бельмас повиновался, решив, что судьба его просто-напросто предала, а когда она предает, сопротивляться бессмысленно. Артур так вошел в раж, обогретый удачей, что забыл о пистолете, который держал в руке. Главное, надо связать Бельмо, а веревки нет. Полотенце! В багажнике лежит льняное полотенце. Но как его взять? Выродок сбежит, едва Артур откроет багажник.

Пока он лихорадочно соображал, как быть, а задержанный ругал судьбу, рядом с автомобилем выросли три фигуры. Не успел Бельмас глазом моргнуть, как Артура скрутили и куда-то потащили. В салон заглянул Склиф, улыбнулся:

– Ты в порядке?

– Д-да... – протянул Бельмас, ничего не понимая. Оглянувшись, он увидел, что Артура заталкивают в машину, забеспокоился: – Куда вы его?

– Туда, где Макар телят не пас.

– Точнее? – Постепенно Бельмас приходил в себя, но легче ему не стало. Мало того – потряхивало все больше, ведь его, значит, неусыпно пасут люди Шаха.

– Приказано всех, кто к тебе подойдет, убирать.

– Убирать?! – вытаращился Бельмас, перепугавшись. Ему только убийств не хватало. – Он просто приколист... Отпусти его.

– Да не мечи искры, – усмехнулся Склиф. – Посидит со всем комфортом, пока ты дело сделаешь, потом отпустим, будет дальше прикалываться. А ты покатайся на его тачке. Хорошая тачка. – И любовно погладил автомобиль по крыше. Опять наклонился. – А ты, Бельмо, что тут делал?

– Зашел посидеть под сенью деревьев, – буркнул он. – Нельзя, да?

– Да сиди. Только ни к кому не заходи. Ты же помнишь, что твои бабы у нас?

– Помню, помню.

– Вот и молодец. Не стоит пополнять количество заложников. – Склиф покрутил в руке пистолет Артура, протянул его Бельмасу. – Возьми, если хочешь.

– Не ношу оружия.

– Это газовый, – пренебрежительно сказал Склиф.

– Все равно – нет.

– Тогда гудбай.

Склиф кинул ключи на сиденье и отчалил. Машина с Артуром укатила. Но это не значит, что они все укатили. Итак, за ним следят.

– Ну, ладно... – скрипнув зубами, произнес вслух Бельмас, пересел на сиденье водителя, завел мотор. – Не от таких убегал.

Теперь он был внимателен, по дороге пытался определить, кто за ним едет. Не заметил. Невидимки, что ли? Или меняются? Вполне может быть. Значит, у Шаха задница горит сильно. Осталось посадить его на раскаленную сковороду, чтоб окончательно поджарился.

Пригнал авто на ту же стоянку, где оставил с Державой и Горбушей свой транспорт, поставил. Заплатил за оба автомобиля за несколько суток вперед, предположив, что не скоро удастся их забрать. Ему не нужны сейчас проблемы с чужой машиной, а нужны Держава и Горбуша. Они-то где? Звонил им до самой темноты, лишь бы время потянуть. Темнота не только друг молодежи, она подруга тех, кто выбрал ночь, кто начинает новый день с наступлением сумерек. Так сложилось, что и у Бельмаса большая часть жизни проходила под покровом темноты, значит, она и его друг. С ее благословения он будет «крутить педали», потому что ему на некоторое время надо уйти от шакалов Шаха.

Артуру надели мешок на голову, под которым он едва не задохнулся. Испытал страшные минуты, когда его везли неизвестно куда, думал, что прикончат, искал в памяти, кому крупно насолил. И не находил причин, не связывая свое похищение с Бельмасом.

Его не пришили, а куда-то привезли, вели, держа под руки, затем втолкнули в помещение, пахнущее потом и краской. Он упал на холодный пол, снял мешок, огляделся. Помещение полуподвальное, если судить по окну под потолком, но чистое, почти пустое, если не считать небольшого стола под окном, ведра, накрытого крышкой, и надувных матрацев прямо на полу. В полумраке он заметил две фигуры у стены, полюбопытствовал:

– Вы кто?

– Люди, – ответил Держава.

– Вижу, что не столбы, – поднимаясь на ноги, сказал Артур. – Не скажете, где я нахожусь?

– В подвале.

Исчерпывающий ответ. Артур догадался, что у товарища по заключению нет желания с ним разговаривать, в подобных случаях желательно не приставать. Но он не мог примириться с идиотским положением арестанта, полной неясностью и мандражом, который не отпускал с того момента, когда на него напали.

– Но подвал в доме, – сказал Артур. – Чей это дом?

– Шаха, – так же вяло бросил Держава.