Точка Омега - Евгений Шкловский

Чай у него действительно был замечательный, заваривал он его не дольше полторы минуты, утверждая, что больше – это уже не самые полезные эфирные масла.

Какой бы темы ни касались, обо всем он имел представление, да и рассказывал так подробно, как если бы специально изучал данный предмет. Можно было заслушаться, настолько увлекательно у него получалось. Все неторопливо, обстоятельно, со вкусом…

Сын пошел по стопам отца, работал в его компании, хотя, как утверждал Николев, он его к этому вовсе не склонял, тот сам так пожелал. Лучше бы, конечно, поучился сначала, институт какой-нибудь закончил, но сын не соизволил, ушел со второго курса престижного вуза, причем с юридического, самого востребованного. Ну и ладно, дело житейское, захочет – восстановится. Главное, чтобы отношения оставались хорошими.

Таковыми они вроде и были.

Идея обратиться к Николеву возникла внезапно, но вполне закономерно. Городишко небольшой, вдруг случайно кого и знает из нового колледжа. Здесь и отношения более патриархальные, не то что в столице. Пусть он даже совсем в другой сфере, но ведь всяко может быть. А вдруг?

Николев откликнулся мгновенно: увы, сам он никого там не знает, но попробует поспрошать людей. Вот тут-то надежда и мелькнула. Тем более что в его негромком, раздумчивом голосе прозвучало что-то этакое, непривычное. Вроде как тот сразу внутренне собрался, включился в тему, будто его лично близко касалось. Словно не о незнакомом парнишке шла речь, а о его собственном сыне или родственнике.

Вальяжность вальяжностью, а не просто же так дела у него шли хорошо. Значит, умел, разбирался что к чему. Да ведь и человек не последний в городе, чего уж там. Как-то само собой разумелось, что не последний, хотя он и не пыжился.

Ответный звонок от Николева раздался буквально через пару часов. Встреча с деканом назначена на завтра в десять, пусть сошлются на М. Кто такой М., он не сообщил, однако и без того несложно догадаться, что персона влиятельная, раз все так споро разруливалось.

Один знакомый рассказывал, что, когда его останавливает инспектор ДПС, он как бы между прочим называет некую фамилию. Ну да, имя и фамилию, и тут же в лице гаишника начинает пробиваться что-то новое, как бы задумчивость, потом по губам проскальзывает улыбка, сначала несколько натужная, но вскоре уже вполне приветливая, вроде как узнавать начинает, хотя, разумеется, никогда до этого они не встречались и ни о каком личном знакомстве речи не могло быть. Документы возвращаются, они с гаишником раскланиваются, причем тот даже с некоторым подобострастием, и можно спокойно колесить дальше.

Магия, самая настоящая! Впрочем, это другое.

То стена стеной, непробиваемая, а то вдруг… Если что не так, сразу звоните. Это Николев сказал, причем в голосе его была все та же решительность, даже, можно сказать, строгость. То есть он готов был не останавливаться при неудаче, а продолжать действовать дальше – такая вот поразительная отзывчивость.

Разумеется, всех занимало, как же это все так легко и быстро устроилось. В Гоа бы наверняка не получилось. Хотя при чем тут Гоа? В Гоа солнце, море, песок, пальмы…

В славном же городке У. ветер носил по уличкам опавшие ржавые листья, с серого мутного неба сыпал мелкий скучный дождик.

Понятно одно: когда мы переберемся в этот тихий, скромный, милый городишко, у нас тоже все будет в порядке.

– Ты когда уедешь? – спрашивает он.

– В воскресенье.

– А сегодня какой день?

– Пятница.

– А завтра?

– Суббота.

– А потом?

– Воскресенье.

– И ты уедешь?

– Да.

– Но не сразу?

– Не сразу. Вечером.

– А когда приедешь?

– В пятницу.

– Это когда?

– Вторник, среда, четверг, а потом пятница.

– Может быть, в четверг?

– В четверг не смогу.

– А почему?

– Работа.

– Ну ладно, тогда в пятницу. Только обязательно.

– Обязательно.

– У нас завтра еще больше дел…

– А каких?

– Ну поиграть, пироги поделать, в догонялки…

– Как спалось, дружище?

– Я вообще не спал.

– Да ты что?

– И вчера не буду спать.

– Завтра ты имеешь в виду.

– Нет, вчера…

– Вчера уже прошло. Правильно сказать: я вчера не спал. А если завтра, то: не буду спать. Завтра – это то, что будет, а вчера – то, что было.

– Завтра я опять не буду спать.

– Вот, теперь правильно. Ты молодец! А что тебе снилось?

Малыш задумывается.

– Ты снился.

– Я?

– Да.

– А что я делал?

– Не знаю.

– А лошадь пойдем кормить?

– Да, в поле. Мы в прошлом году уже кормили ее.

– Верно, в прошлом году мы ее и вправду кормили. Ты думаешь, это та же самая лошадь?

– Ну да.

– Отлично. Значит, это наша знакомая лошадь.

– Да, знакомая.

– А как ее зовут?

– Не знаю.

– Может, Ласточка?

– Ну, может…

Они удивляются, что малыш помнит то, что было в прошлом году. Тогда он был совсем маленьким, спотыкался, падал, ходил как медвежонок – враскачку. И говорил совсем не так, как теперь, когда он уже знает много слов. Хотя со временем он пока не разобрался. Вчера, завтра, через два или три дня – для него это пока загадка. Но он настойчиво пытается освоиться. А если он прав, и завтра – это то, что было вчера, а вчера – то, что будет завтра?

Прощаться малышу не нравится. Когда кто-нибудь уезжает, он отворачивается или бегает вокруг и делает вид, что занят чем-то другим, очень важным. Когда его зовут, он прибегает и торопливо, наспех, как бы мимоходом, подставляет щеку. Или ничего не подставляет, а смотрит в другую сторону – на пролетевшую птицу, на раскачивающуюся ветку, на ползущего в траве муравья…

– Ты сегодня кто?

– Винни.

– А я?

– Ушастик.

– А мама?

– Кролик.

– А бабушка?

– Хрюня.

– А папа?

– Папа – Кристофер Робин.

– Надо же!

– Да, и мы съедим много горшочков меду, чтобы у нас было еще больше сил играть в догонялки. Ну что, побежали? Убегай!