Иностранные связи - Элисон Лури

— В самом деле? — Винни подается вперед. — Ну и как? Вы согласны?

— Пожалуй, да. — Чак широко улыбается. — Делать-то мне все одно больше нечего. А в деревне сейчас красота такая! Цветы кругом, зелень. Да и в земле рыться приятней, чем в архивах. — Чак смеется. — И Майк мне нравится, и его ребята, и как они к работе относятся. Трудятся на совесть, но и на работе не помешаны. Майк, бывает, устраивает себе полдня отдыха — идет погулять, поразмыслить. И студенты тоже. Конечно, у них голова не болит о прибыли, о доле в производстве. В бизнесе-то вот так не будешь топтаться на месте. Там если хоть на минуту остановишься — сразу назад покатишься.

— Как Черная Королева.

— Кто? — Чак хлопает глазами. — Что за королева такая?

— Из «Алисы в Зазеркалье».

— Алисы в?.. Не читал. По-вашему, стоит прочесть?

— Гм. — Составляя для Чака список книг, Винни не включила в него «Алису в Стране чудес» и «Алису в Зазеркалье», решив, что Чаку они покажутся запутанными и скучными, как и многим ее студентам. Но раз уж ему предстоит провести лето с оксфордским профессором, то, пожалуй, лучше подготовиться. — Думаю, стоит. — Винни вздыхает, предчувствуя, сколько разъяснений потребуется, если Чак Мампсон будет читать «Алису» как следует: о викторианской системе образования, нравах, поэзии, пародии, шахматах, психологии развития, дарвинизме…

— Ладно, раз уж вы советуете, то прочту. Постойте-ка, Винни! Вы как себя чувствуете?

— Спасибо, уже лучше.

— Вот и отлично. Знаете, я бы не прочь выпить чашечку кофе, если у вас найдется.

— Нет, но я могу сварить, — говорит Винни, отмечая, что все мужчины почему-то верят, будто где-то рядом с каждой женщиной спрятана чашечка кофе.

— Отлично.

Чак топает следом за Винни в тесную кухоньку и путается у нее под ногами, пока она наливает воды в электрочайник и готовит ему кофе, а себе чай с шиповником (в нем много витамина С).

— Вот здорово, спасибо! Молоко у вас есть?

— Не уверена. Может быть.

Винни открывает крохотный холодильник — он стоит на кухонной полочке и по американским меркам годится разве что для комнаты в студенческом общежитии. Сейчас он забит почти до отказа, хотя вместил лишь кастрюлю с супом из авокадо и водяного кресса по рецепту Пози Биллингс из журнала «Харперс Квин». Винни приготовила суп для завтрашнего званого обеда, который придется отменить, если ей не станет хоть капельку лучше.

В поисках молока Винни достает из холодильника кастрюлю, разворачивается, чтобы поставить ее на полку, но тут и Чак поворачивается к Винни, они сталкиваются, обливая друг друга холодным зеленым супом и горячим черным кофе.

— Фу ты, черт! Простите.

— Господи!

— Я не видел… Бог ты мой… Простите… Дайте-ка я… — Чак хватает кухонное полотенце, шлепает по животу Винни, пытаясь вытереть кофе и суп.

— Ничего страшного, — бормочет Винни, с трудом скрывая досаду и едва сдерживаясь, чтобы не воскликнуть: «Олух царя небесного!» — Сама виновата.

Схватив мокрую губку, Винни начинает вытирать Чака. Хорошо хоть платье подходящее надела: хлопчатобумажное, оливково-зеленое, цветастое, в стиле Лоры Эшли, суп на нем не будет виден, а вот желтая синтетическая ковбойка и светло-коричневые брюки Чака пострадали существенно. Из-за разницы в росте Винни и Чака почти весь суп оказался у него на брюках. Промокая брюки губкой, Винни вдруг замечает под ними что-то большое и твердое — а еще замечает, что Чак вполне целенаправленно возит красным клетчатым полотенцем по ее груди.

— Довольно, спасибо. — Винни отодвигается от него как можно дальше, насколько позволяет крохотная кухонька.

— Винни…

— В самом деле, Чак, хватит. Думаю, нужно замочить одежду, чем скорее, тем лучше. Ступайте в ванную, раздевайтесь. Брюки с рубашкой положите в ванну и откройте воду — чуть теплую, не горячую.

— Ладно, как скажете.

Винни подбирает осколки кофейной чашки, принимается мыть на кухне пол, но тут же бросает, уходит в спальню, стягивает липкое мокрое платье, надевает блузку и юбку. В голове у нее путаница. Три литра супа пропали — что теперь подавать завтра к обеду? Совершенно ясно, чего хотел Чак, — так ведь? Или это ошибка? Выскочить завтра с утра в магазин, купить паштета? Как бы там ни было, а я вовремя сообразила… вовремя ли? По крайней мере, он не путается больше под ногами… Или купить фунт креветок на рынке Кэмден-Лок?.. Не путается под ногами? Как сказать… Сидит в ванной почти голышом, одежда плавает рядом (слышно, как шумит вода). Может быть, если не кофе, то хотя бы пятна от супа отстираются, но во что же Чаку переодеться? Надо было отправить его назад в гостиницу, но уже поздно, нельзя ему никуда идти в мокрой насквозь одежде. Слишком много аспирина, мысли путаются, не сообразила заранее. Будь у него хотя бы приличный плащ, а не этот кошмарный прозрачный кусок полиэтилена — он висит в прихожей, Винни смотрит на него с отвращением, — надел бы его, пока сушится одежда, или даже пошел бы в нем в гостиницу.

— Эй, Винни! Есть у вас халат или что-нибудь вроде того?

Так-так, Чак и об этом успел подумать. Надо ему найти какую-нибудь одежду — не сидеть же ему в ванной всю ночь. Ну да, а как только выйдет, так сразу начнет приставать. Или не начнет. Может быть, это он от смущения. Или вообще показалось.

Винни один за другим открывает шкафы и ящики с женской одеждой маленьких размеров.

— Винни!

— Сейчас! — В отчаянии Винни бежит в кабинет и стаскивает с кушетки покрывало. — Вот. Заворачивайтесь пока в него, больше ничего подходящего нет. — Винни просовывает в дверь домотканое коричневое покрывало с геометрическим орнаментом и бахромой и, не дожидаясь возражений, вновь принимается мыть на кухне пол, весь в зеленой жиже.

— Ну и грязища! Дайте-ка я вам помогу.

— Спасибо, не надо. — Винни, стоя на четвереньках с ведром мыльной воды и той же самой губкой, которой вытирала Чака, поднимает голову. Кожаные сапоги с узором, мясистые голые ноги в бледно-рыжих волосах, домотканое покрывало с бахромой, которое кажется таким маленьким на могучем теле Чака. Винни выпрямляется.

— У вас листик в волосах. — Чак вынимает листик, протягивает его Винни.

— Водяной кресс. — Винни выбрасывает его. — Это был суп из авокадо и водяного кресса. Прошу прощения, пойду замочу платье.

— Само собой, идите, идите.

В ванной Винни стряхивает липкое платье, опускает его в воду и смотрит в зеркало — не осталось ли в волосах супа. До чего же я страшная, старая, седая, некрасивая, думает она. Зачем ему такая? Он и не подумает приставать. Перед тем как выйти, Винни опять заглядывает в ванну, где ее мокрое платье лежит рядом с рубашкой и брюками Чака — так близко, что стыдно смотреть! Включает струю прохладной воды, чтобы они отплыли друг от друга подальше, — а платье и брюки похотливо сплетаются в объятии. Ну же, возьми себя в руки, думает Винни и идет на кухню, а там — вот так чудо! — Чак уже домыл пол.