Авоська с Алмазным фондом - Дарья Донцова

– Много хочешь, столько не смогу дать.

– Ладно, – пожала плечами Оля, – нет так нет. Я предложила вам материал первой из порядочности, я же для «Вау» комиксы рисую. Знала, что не заплатите, карман тощий, но не хотела вас обидеть. Теперь моя совесть чиста, поеду в «Star hit» или в «Антенну», они сейчас популярнее всех.

– Погоди! – испугалась Саша. – Я согласна на твои условия.

– Деньги вперед, – потребовала Светлова.

– После публикации, – уперлась Федорко.

– Прощайте, – отрезала Ольга.

И Саша пошла к сейфу, нарушив свое золотое правило – никогда никому не платить заранее. Тем не менее она догадалась потребовать:

– На каждой странице материала должна стоять личная подпись Рогачева.

– Конечно, – улыбнулась Светлова. – Кстати, все уже готово, статья завизирована, комикс в папке.

Через полчаса, получив текст интервью, Саша позвонила своему бывшему одногруппнику Юре Казакову, пресс-секретарю одного очень высокопоставленного чиновника, и попросила:

– Вышлю тебе скан подписи Виктора Рогачева, пожалуйста, узнай – это его автограф?

– Хорошо, – согласился друг.

Федорко сфотографировала низ одной из страниц, где чернилами было выведено: «Записано верно. В. Рогачев». Вскоре пришел ответ, подтверждающий подлинность почерка. Саша успокоилась, и через неделю «Вау» с сенсационным интервью упал на прилавки. А спустя пару дней начался вселенский скандал. Сын олигарха пришел в негодование – он категорически отрицал, что встречался с корреспондентом «Вау», адвокат семьи приехал к Федорко и огорошил ее сообщением об обращении в суд. Главред испугалась, показала визу на материале. Законник поднял брови…

Эксперт, получивший рукопись с подписью, работал долго, но в конце концов вынес вердикт: это подделка. В частной беседе с Сашей специалист сказал:

– Я просил адвоката поговорить с Рогачевым, объяснить, что вас цинично обманули. Мошенник на редкость талантлив, отличить его работу от текста, написанного Виктором, практически невозможно, даже я мог признать подлинность автографа. Но мне известен факт, которого не знал фальшивый подписант, – Рогачев никогда не пользуется ни синими, ни черными чернилами, использует исключительно зеленые.

– Но в журнале «Бизнес-искусство и финансы России» есть его самоличное поздравление, – пролепетала Саша, – и оно написано черными чернилами.

– Странно слышать эти слова от вас, – удивился графолог. – Издание применило фотошоп, зеленый цвет показался редактору некрасивым.

Последний гвоздь в крышку гроба «Вау» забил адвокат бизнесмена, спокойно заявивший:

– Виктор Рогачев вот уже год безвыездно живет в одном из монастырей Тибета, в Россию не прилетал, что легко доказать. И никто к нему в гости не ездил – в монастырь не пускают посторонних. Семья Рогачевых не афиширует, что наследник увлекся буддизмом, а пресс-секретарь отца Виктора тщательно отслеживает все публикации, где упоминается фамилия хозяина. Госпожа Федорко, вы хотите, чтобы начался судебный процесс? Вы потеряете деловую репутацию, заплатите огромный штраф. Или, может, решим дело миром? Рогачевы готовы не требовать компенсации за моральный ущерб, у них есть единственное условие: прекращение издания «Вау».

– Меня обманула аферистка, – всхлипнула Саша.

Юрист поморщился.

– Это ваша проблема. Ищите преступницу и наказывайте ее. Так как? Согласны? Уточню: если вы откажетесь от нашего предложения, все равно потеряете журнал – вас разорят.

И что было делать Федорко? Ей не оставалось ничего иного, как ответить «да»…

Саша запихнула в рот очередное пирожное и посмотрела на меня.

– Неприятная история, – качнул головой я. – Вы пытались найти Светлову?

– Телефон, который она мне дала, отключен, – принялась перечислять свои мытарства собеседница. – Я выяснила, где гадина прописана, приехала туда – никого. Но я упорная, устроилась на лестнице. Ждала долго, вечером пришла девушка, объяснила: «Я Оля Светлова, у меня украли паспорт. Сюда часто люди приходят, которых мошенница, показав мой документ, обманула». И заплакала. Да так горько! Жалко мне ее стало. Я ушла, поняв, что не найду сволочь. Если ваш приятель собрался на ней жениться, то я готова приехать к нему и сообщить правду. Пусть поглядит, как рожа у невесты перекосится, когда она меня увидит. За сто тысяч рублей разоблачу ее. Но бабло вперед.

Я вынул телефон и показал Федорко фото.

– Узнаете кого-нибудь?

Саша сразу показала на Ирину Вилкину.

– Это мошенница. Ой, а рядом с ней та девушка, у которой украли паспорт. Они знакомы?

Я кивнул.

– Вот сволочь! – заорала Федорко. – Подставила свою подругу, сперла у нее удостоверение личности. Да на этой мрази клеймо ставить негде!

Я убрал сотовый, подумав про себя: сообразительность – не главное качество бывшего главреда. Сначала она наняла художницу, не удосужившись ее как следует проверить, хотя нужно было поинтересоваться, где еще сотрудничает девушка, позвонить в названные ею издания. В результате на голову глупой обжоры потоком полились неприятности. А сейчас Саша не скумекала, что та девушка, с которой она говорила, паспорт вовсе не теряла. Многие мошенники работают в паре и используют старый как мир трюк: один берет документ другого и выходит на охоту, второй, если ему предъявляют претензии, поет песню об утере или краже удостоверения. Услышав от меня про компаньона, собирающего жениться на Светловой, Федорко сразу обозвала Ольгу художницей-аферисткой. Гнев Саши понятен, но ей следовало спросить: «Какую Светлову вы имеете в виду? Ту, у которой украли паспорт, или мошенницу? Первую я совсем не знаю, а про вторую с удовольствием расскажу». Создается впечатление, что сладкоежка большим умом не отличается.

– Всего сто тысяч, – нудила Федорко, – это небольшая сумма. Выведем гадину на чистую воду. Я готова прямо сейчас поехать, только еще латте хлебну.

Я пообещал передать несуществующему приятелю ее предложение, расплатился с официанткой, оставил чаевые, вернулся домой и начал звонить Светловой.

Ольга трубку не снимала. После пятой безрезультатной попытки я понял, что девица не жаждет беседовать с сыщиком Подушкиным. На экране телефона мошенницы определяется мой номер, и пакостница игнорирует вызов.

Я посмотрел на пса, лежавшего на коврике, и спросил:

– Ну, и как бы ты поступил в этой ситуации?

Собака поднялась, потянулась, затем внезапно легко запрыгнула на мои колени. Я не ожидал ничего подобного и от удивления погладил Демьяна. Шерсть щенка оказалась мягкой и пахла чем-то приятным, похоже, Борис выкупал хулигана, а потом тщательно его расчесал. Я начал водить ладонью по спине псинки и ощутил, как накопившееся в процессе общения с Федорко раздражение медленно утекает через пальцы. Злость на себя за глупость, за то, что поверил и Печенькину с Гореловым, и Ольге, испарилась, я успокоился, понял, как надо действовать, и, продолжая гладить бобика, пробормотал: