Искусство порока - Бронвин Скотт

— Я бы хотел, чтобы эта земля стала не только моей, но и вашей, — продолжал он. — Теперь и у меня появилась собственность, и я не буду зависеть от вашего приданого. Конечно, этот участок земли не очень велик. Но все-таки это лучше, чем ничего. И самое главное, эта земля находится неподалеку от дома ваших родителей. Вы сможете продолжать работу над вашими манускриптами, когда мы с вами переедем туда.

— Но о чем вы меня просите, Меррик? — спросила Эликс, возвращая ему бумаги. — Простите, я совсем вас не понимаю.

— Я прошу, чтобы вы еще раз обдумали мое предложение вступить со мной в брак и дали ответ. Я готов выслушать все ваши возражения. Как вы видите, я предельно честен с вами, — сказал Сент-Магнус.

— Наверное, вы бы стали неплохим адвокатом, Меррик, — мягко улыбнувшись его словам, произнесла Эликс. — Продолжайте, а я дам ответ позже.

— Собственно, я все сказал. Вы сделаете мне огромную честь, став моей женой, — проговорил Меррик упавшим голосом.

Сердце его замерло. Она явно собирается ему отказать.

— Я все хорошо обдумала. И скажу вам, что участок земли, который вы унаследовали, не может стать решающим фактором, чтобы выйти за вас замуж, — грустно опустила голову Эликс. — Я хотела бы принять ваше предложение, но не могу этого сделать.

— Не можете? Почему? — с печалью в голосе спросил Меррик.

— Любовь и верность, Меррик. Вот что для меня самое главное в браке, — подняв голову, заявила Эликс. — Вы можете гарантировать, Меррик Сент-Магнус, что будете верны и преданы мне? Только прошу вас, ответьте честно.

Меррик понимал, что должен сказать: «Да, я обещаю вам верность и преданность до конца наших дней, Эликс». Но гораздо честнее было бы сказать ей: «Я очень постараюсь, но ничего не могу обещать вам, Эликс». Именно это Меррик и сказал ей.

— Значит, вы постараетесь? Но я не могу выйти за вас замуж, не зная, сможете ли вы сдержать свои порывы, — ответила Эликс.

— Я мог бы обещать вам вечную верность и преданность. Но я не хочу с самого начала обманывать вас и давать невыполнимых обещаний. Неужели было бы лучше, если бы я обманул вас, чтобы вы согласились вступить со мной в брак?

— Нет. Конечно же нет. — Эликс встала, тем самым показывая Меррику, что разговор окончен и ему пора уходить.

Но тут она вдруг пошатнулась — у нее закружилась голова. Меррик бросился к ней и в последний момент успел поддержать ее.

— Вам нехорошо? — заволновался Меррик и позвал служанку, которая все это время находилась неподалеку. — Мег, налейте вашей госпоже лимонаду.

— Это все из-за жары, — слабым голосом объяснила Эликс, силясь улыбнуться, и, снова пошатнувшись, рухнула на скамейку. Дрожащими руками взяла у Мег стакан с холодным лимонадом.

Но Меррик вдруг понял, что причиной недомогания Эликс является вовсе не жара, а нечто совершенно другое.

— Мег, не могли бы вы принести вашей госпоже зонтик? Солнце действительно сегодня слишком сильно печет, — сказал Меррик. — Эликс, вы ничего не хотите мне сообщить? — спросил он у нее, как только служанка ушла.

Эликс покачала головой и сделала глоток лимонада. Но Меррик не желал отступать.

— Эликс, у вас были месячные с тех пор, как мы занимались любовью? — мягко спросил Меррик.

Эликс с удивлением взглянула на Меррика. Ее поразила прямота его вопроса.

— Нет, — тихо проговорила она. Ее ответ прозвучал как легкий, еле слышный вздох.

— Вы беременны?

Эликс была не в силах взглянуть на него. Она не отрываясь смотрела на кусты роз.

— Прошло слишком мало времени. И я не могу знать наверняка, — еще тише проговорила Эликс.

Это была неправда. Присмотревшись внимательнее, Меррик заметил легкие, едва различимые изменения, произошедшие в Эликс. Ему даже показалось, что живот ее под платьем стал чуть больше, а бедра чуть шире. И Меррик готов был заключить пари на то, что месячные у нее не начнутся в ближайшее время.

— Вы должны были сообщить мне об этом сразу, — укоризненно посмотрев на нее, сказал Меррик.

Эликс наконец подняла на него глаза. Они были полны слез. Меррик понял, как тяжело ей было все это время. Что же он наделал? Как он мог заниматься любовью с невинной девушкой, не думая о последствиях, которыми грозит ей их близость? Теперь у нее нет выбора, нет пути назад. Теперь ей придется выйти за него замуж, не будучи до конца уверенной в его верности. Меррику нужно сегодня же переговорить с отцом Эликс. И не важно, хочет она того или нет.

Около четырех часов пополудни Меррик подошел к дому Фолькстоунов. В одной руке он держал букет цветов для леди Фолькстоун, в другой — коробку шоколадных конфет для Эликс. Увидев хорошо одетого, обходительного молодого человека с подарками, леди Фолькстоун, возможно, смягчится. На хорошо одетого джентльмена с подарками невозможно рассердиться, и ему очень трудно отказать. Именно на это и рассчитывал Меррик.

Сегодня он подбирал наряд с особенной тщательностью. В его белом как снег, накрахмаленном галстуке сверкала булавка с сапфиром. На среднем пальце его левой руки красовался массивный золотой перстень. Меррик надеялся, что эти драгоценности убедят леди Фолькстоун в том, что он выгодный жених для ее дочери.

Леди Фолькстоун приняла Меррика в небольшой гостиной. Она взяла у него цветы с вежливой светской улыбкой. Меррик понял, что сможет покорить ее сердце. Да, леди Фолькстоун была матерью взрослой дочери, судьба которой должна была вот-вот решиться. Но прежде всего она была женщиной. И как любая женщина, леди Фолькстоун наверняка падка на комплименты. Меррик похвалил обои и богатую обстановку гостиной. Они завели разговор о современной мебели.

— Я предпочитаю основательную мебель, в классическом стиле, на которую не страшно садиться. Каждый раз, когда я опускаюсь на стул с тонкими ножками в стиле барокко, боюсь, что он рухнет подо мной, — понизив голос, проговорил Меррик, словно поверяя леди Фолькстоун какой-то пикантный секрет. — Стулья в вашей гостиной мне нравятся. Они как раз такие, как нужно: не только удобные, но и красивые. А это большая редкость. Светлая обивка очень подходит стульям. Благодаря этому они кажутся изящнее.

— Да, в свое время, когда я обставляла гостиную, подумала точно так же. Несмотря на протесты моего мужа, я все-таки настояла на том, чтобы стулья обили светлой тканью, — возбужденно проговорила леди Фолькстоун.

Ей было приятно, что мужчина по достоинству оценил ее вкус. Кажется, леди Фолькстоун прониклась к нему симпатией. Но Меррик вдруг с тоской подумал, что эта симпатия быстро улетучится, как только леди Фолькстоун узнает об их с Эликс тайне. Но с другой стороны, именно по этой причине леди Фолькстоун не сможет возражать против их свадьбы. Для нее Меррик не является персоной нон грата. Ведь иначе она не стала бы так радушно принимать его в своей гостиной.