Ненавижу и… хочу - Анна Веммер

«Не хочу. Хочу, чтобы ты был рядом. Можно без предложения. Просто рядом. Я так по вам скучала, что ощущение, будто проснусь – и ничего этого нет».

«Не проснешься».

…

«Тьфу… ты меня поняла. Мы – есть. Хрен куда больше сбежишь, поняла?».

«Поняла. Только будь осторожен, пожалуйста. Леша, ПОЖАЛУЙСТА. Вернись к нам. Живым и невредимым. Не бросай, ладно? Не лезь к нему».

«Успокойся, все норм. Уголовное дело возбудили, говорят, следак прыгал от счастья и уже предвкушает повышение в звании. Правда, твой мудак сбежал, но он объявлен в федеральный розыск, ведут разговор с интерполом, потому что он, оказывается, прикончил еще и какую-то видную шишку из ЕС. Так что ему не спрятаться. Финита ля хуйня, как говорится».

«И все равно будь осторожен. Пожалуйста!».

«Хорошо, Лиза, я буду осторожен. Не пренебрегай терапией, пожалуйста, а к Новому году я приеду и мы вместе как следует оторвемся. И, возможно, я что-нибудь придумаю с разводом… хотя оставим это на личную беседу».

«Я тебя люблю. Спасибо, что не отказался от меня. И прости, что отказалась я».

«Ты не отказалась. Но это тебе тоже объяснит психолог. А теперь представь, что я тебя целую на ночь. И только потому что рядом ребенок ограничиваюсь этим. Но ребенок уснет, а в номере есть диван… ты помнишь, каково это? Бояться, что нас поймают на горячем?»

Теперь я уже не плачу, а смеюсь. Сейчас это еще страшнее, ведь Темка совсем взрослый.

«Будь хорошей девочкой, Лиза, слушайся докторов и отдыхай. Присылай мне фотки. Они помогут дотянуть до встречи с вами. Спокойной ночи».

«Спокойной ночи».

Во сне Артемка что-то бормочет и жмется ко мне. Кажется, что обняв его, я смогу защитить от всего мира. Это ночь навевает опасную уверенность в том, что никакая сила не отнимет у меня больше сына.

День считает иначе. Я всегда считала день куда страшнее ночи.

Алексей

– Ну и как оно? – усмехается друг.

Мы с Вадимом бредем по пустынной улице какого-то коттеджного поселка. Здесь в радиусе пары километров нет ни одной живой души, и я чувствую разочарование.

– Знаешь, как чувствует себя человек, который собирается оставить жену и ребенка без подарка на Новый год? Не знаешь? Ничего-о-о, Вадик, и ты прикоснешься к комплексу неполноценного родителя.

– Да брось, Лех, купи им чего попроще. Лизке цацку, ребенку игрушку.

Это я уже купил, но хотелось найти дом. Большой, в красивом месте. Чтобы не везти Лизу туда, где мы жили и спали с Жанной, чтобы, раз уж начали новую жизнь, начать ее с нового дома. Но не так уж просто найти идеальный дом за пару дней до Нового года. Придется ехать с подарками и обещанием подыскать что-нибудь в январе. А пока пожить в апартаментах Лизы, или снять что-нибудь.

– Что с Герасимовым? Нашли?

– Пока нет. Найдут через пару дней.

– С чего это ты так уверен?

Вадим усмехается.

– Как ты все-таки добыл эту тонну компромата? Такие вещи мог скачать только тот, кто вхож к Герасимову. Неужели кто-то слил его за приемлемую сумму?

– У меня свои методы.

А у меня – свои сомнения. Что-то во всей этой истории не сходится, только что? Лиза вернулась, я не смог перед ней устоять, и хоть мы были осторожны, Герасимов все равно как-то узнал, что она со мной. Прислал ей угрозы, а потом пропал, едва в прессу просочились подробности его делишек. Как-то уж слишком он осведомлен о наших делах, при этом находясь на расстоянии нескольких тысяч километров.

– А ведь это ты выбрал клуб.

Вадим останавливается.

– А?

– Ты выбрал клуб, в котором мы встретили Лизу. Ты знал, что она там работает?

– Нет.

– Почему я тебе не верю?

– Потому что у тебя паранойя, Лех.

– Только ты знал, что мы вместе.

– Ага, как будто о вас не говорил весь офис.

– Так, чтобы это дошло до Герасимова?

– На что ты намекаешь? – Он оборачивается.

– И ты принес мне кучу компромата на него. Его не так-то просто добыть. А еще устроил Лизу на работу в фирму, которую сам и посоветовал для клининга. И откуда у него ее номер? Она никому его не давала, кроме меня, тебя и Алевтины.

– Вот и допроси Алевтину. А не бросайся обвинениями в друзей.

Но я слышу в голосе вранье. Это сложно объяснить, но очень легко почувствовать: Вадим устал врать, но еще надеется, что говорить правду не придется. Осознание, что он шпионил для Герасимова, дается непросто, но в этом, мать его, есть смысл. Слишком часто я сталкивался с Лизой, слишком гладко все проходило.

– Только не говори, что все это время ты приглядывал за нами по его приказу. Зачем, Вадик? Зачем мы сдались Герасимову?

После долгой паузы Вадим отвечает:

– Твой отец в свое время оставил его с носом. Михаил нанял меня, чтобы я о тебе все разузнал. По старой памяти, так сказать. А потом приплачивал за пригляд. Лех, все ради твоего же блага. Нахуя тебе сраться с таким, как Герасимов? Ради бабы? Да ладно, баба как баба.

– Значит, ты разузнал, что у меня есть жена и сын, слил Герасимову информацию. Он довел Лизу до нервного срыва, убил моего отца, шантажом вынудил ее уехать с ним. Бил, насиловал, запрещал общаться с семьей, запугал настолько, что она чуть не свихнулась. И что? Меня ты притащил в клуб тоже по его просьбе?! Блядь, Вадим! Это какой-то пиздец. Никогда не думал, что ты такая мразь.

– Эй, Лех, полегче давай. Не забывай, кто тебе компромат слил.

– Да, и я как раз думаю, из каких побуждений. Какая тебе выгода?

Вадим пожимает плечами. Ветер усиливается, и друг… бывший друг, наверное, прячет руки в карманах.

– Да заебал. Лизка, так-то, нормальная баба. Я бы и сам не прочь…

Я ударяю первым, ярость застилает глаза. Мы сцепляемся в банальной драке, в которой ровным счетом нет ничего красивого или изящного. Наверное, я готов убить, просто потому что неожиданное открытие всколыхнуло давно утихшее чувство обиды. Нечто похожее, только в миллион раз сильнее, я чувствовал, когда ушла Лиза. Сейчас я знаю, что ей двигало и люблю ее сильнее прежнего, но плачу за эту любовь другом.

Который, блядь, шпионил за мной. Который указал психу на мою жену. Который знал, что меня попытаются убить, и ничего не делал. Долгие годы был рядом, сливал всю инфу обо мне Герасимову, и молчал, тварь.

Вадим отшатывается, вытирает кровь с губы и сплевывает на землю.

– Дурак ты, Леха. Дурак, сам во всем виноватый. Давай, обвини теперь меня. Сначала у тебя была виновата Лиза, во всех твоих бедах виновата. Потом Герасимов. Теперь меня давай, обвини. Только от правды не спрячешься. Мало делать вид, что такой же крутой, как папочка. Надо еще и иметь яйца. А не сливать всю грязную работу другим. Думаешь, охренеть как прикольно быть твоим мальчиком на побегушках?! Зря ты не дал мне трахнуть Лизу. Возможно, это бы у меня тоже получилось нормально.