Клеопатра. Последняя царица Египта - Артур Вейгалл

Так прошла зима 34/33 г. до н. э., и весной 33 г. до н. э. Антоний отправился в свою летнюю резиденцию в Сирии. Он хотел подкрепить договор с царем Мидийской Атропатены, чтобы защитить себя от нападения парфян во время надвигающейся войны с Октавианом. И с этой целью Антоний решил сразу же отправиться к границам этой страны. Клеопатра не поехала с ним, и в этом факте мы, наверное, можем увидеть указание на то, что она несколько утратила интерес к своему супругу из-за растущего презрения, которое он в ней вызывал. Проехав через Сирию, Антоний направился на северо-восток к Армении, и там, видимо, произошла встреча с царем Мидийской Атропатены. Ему Антоний отдал немалую часть Большой Армении, а царю Понта – территорию, известную как Малая Армения. Юную мидийскую принцессу Иотапу, которая вышла замуж за молодого Александра Гелиоса, вверили заботам Антония с тем, чтобы она получила воспитание в Александрии. С ней царь послал Антонию подарок; это были значки легионов с орлами, захваченные у римлян в 36 г. до н. э., когда нападению подвергся обоз с осадной техникой. Царь Мидийской Атропатены подарил также Антонию отряд знаменитых конных лучников, которые наносили большие потери римлянам и в боях с Крассом в 53 г. до н. э., и в последней кампании. В обмен на этих воинов Антоний послал в столицу Мидийской Атропатены отряд легионеров.

После того как опасность со стороны Парфии была предотвращена благодаря этому чрезвычайно важному и перспективному договору с Мидийской Атропатеной, Антоний отправился в Египет, чтобы снова провести там зиму. Он взял с собой маленькую принцессу Иотапу, и в начале осени они прибыли в Александрию. Весть в отношении Мидийской Атропатены, вероятно, была очень приятной для Клеопатры; и Иотапа с той поры стала подружкой царских детей во дворце. Но вести об Октавиане, которые Антоний должен был сообщить Клеопатре, были дурные, и, вероятно, египетская царица с удивлением спросила супруга, как он может думать о том, чтобы тихо провести зиму в Александрии ввиду неизбежно надвигающейся войны. Во-первых, сроки действия триумвирата в конце года закончились, и казалось вероятным, что в этот момент Октавиан поставит вопрос ребром. Октавиан подверг Антония яростным нападкам в сенате и настроил общественное мнение против своего соперника. Антоний, услышав об этом, будучи в Армении, написал ему грубое письмо, слишком отвратительное, чтобы цитировать здесь[3]. На него Октавиан ответил в той же манере. Антоний обвинил Октавиана в нечестной игре: во-первых, Октавиан не поделился добычей, захваченной у Секста Помпея; во-вторых, он не вернул Антонию корабли, которые были даны ему на время для ведения войны с Помпеем; в-третьих, Октавиан не разделил владения в Африке, перешедшие к нему после отставки Лепида; и, наконец, он поделил почти всю свободную землю в Италии между своими солдатами, не оставив ничего легионерам Антония. Октавиан в ответ написал, что он разделит все свои военные трофеи, как только Антоний даст ему часть Армении и Египта. А в отношении земель, розданных в качестве награды его легионерам, он написал, что солдаты Антония вряд ли захотят эти земли, так как теперь у них, без сомнения, для дележа есть вся Мидийская Атропатена и Парфия. Такое упоминание Египта, будто он был провинцией Рима, а не независимым государством (с II в. до н. э. Египет был независимым лишь формально, всецело завися от Рима. В 168 г. до н. э. римляне просто спасли Птолемеев, заставив сирийцев Антиоха IV снять осаду с Александрии [египетская армия была сирийцами тогда разбита], которая едва держалась. – Ред.), вероятно, сильно разозлило Клеопатру; но, с другой стороны, приятно было услышать, что Октавиан оскорбил Антония за то, что тот находится в аморальной связи с царицей, а Антоний ему на это твердо ответил, что она является его законной женой.

Таким образом, вот-вот должна была разразиться война, и Клеопатра, наверное, горела в лихорадке от возбуждения. Видимо, неопределенное и легкомысленное поведение Антония сильно раздражало ее, и только тогда, когда он решил провести зиму в Эфесе вместо Египта, в их отношения вернулась гармония. Очнувшись, Антоний начал действовать энергично. Он отправил гонцов во все концы, чтобы собрать силы, и активно помогал Клеопатре в ее военных приготовлениях в собственной стране. Через несколько недель приготовления подошли к концу, и в начале зимы 33 г. до н. э. Антоний и Клеопатра отправились в Эфес во главе огромных морских и сухопутных сил. Жители Александрии, вероятно, поняли, что их царица отправляется на самое удивительное и рискованное предприятие. Еще несколько лет назад они находились под пятой Италии, в любой момент ожидая, что их лишат независимости. Теперь благодаря умению, такту и обаянию их божественной царицы, этого живого воплощения Исиды-Афродиты, они могли своими глазами увидеть, как корабли, войска и правители Египта покидают страну, отправляясь на завоевание могущественного Рима. Они слышали, что Клеопатра поклялась сесть сама и посадить своего сына Цезариона в Капитолии. Среди ликующей толпы мало нашлось бы людей, сердца которых не наполнялись гордостью при мысли о блестящем будущем, которое ожидало их страну и их царский дом.

Город Эфес находился (здесь сейчас его развалины) неподалеку от устья реки Малый Мендерес, у подножия невысоких гор (сейчас хребет Айдын), немного к югу от Смирны, напротив острова Самос. Находясь на побережье Малой Азии вблизи границы, разделявшей Лидию и Карию, он смотрел через море прямо на Афины и был в некоторой степени укрыт от угрожающих берегов Италии полуостровом, на котором располагалась Греция. Едва ли нужно напоминать читателю, что Эфес был знаменит своим храмом, посвященным Артемиде Эфесской. Его здание было построено из белого мрамора и кипарисового и кедрового дерева и щедро украшено золотом. Множество статуй украшали его колоннады, а на стенах висели известные полотна, включая замечательный портрет Александра Великого. Артемиду (в римском варианте Диану) часто отождествляли с Венерой, на тождество с которой претендовала Клеопатра. Здесь Антоний и Клеопатра собирали свои силы, и вскоре древний город стал крупнейшим военным и морским центром в мире. Клеопатра привела с собой из Египта могучий флот из двухсот боевых кораблей и огромное войско, не считая моряков, мастеровых и рабов. Она достала из своей казны 20 тысяч талантов (то есть 518 тонн серебра, по ценам на начало 2010 г. это около 300 миллионов долларов или около 190 миллионов фунтов стерлингов. – Ред.); и помимо этого она привезла с собой огромное количество зерна, продуктов питания, одежды, оружия и боеприпасов. Из Армении, Сирии и Понта ежедневно прибывали новые корабли с припасами; а собственный флот Антония, состоявший из нескольких сотен боевых кораблей и грузовых судов, быстро сосредоточился в устье реки. День и ночь дороги в город сотрясались от топота воинских отрядов: цари и восточные правители шли со своими армиями на соединение с Антонием. Царь Мавретании Бокх, правитель Киликии Таркондимот, царь Каппадокии Архелай, царь Пафлагонии Филадельф, царь Коммагены Митридат, цари Фракии Садала и Реметалк, царь Галатии Аминта и многие другие правители откликнулись на призыв взять в руки оружие и поспешили в распоряжение Антония и его царицы. Было ясно, за что собираются сражаться эти могущественные люди. Они стекались под знамена человека, который держал в течение многих лет в своих руках высшую власть над их странами и правил милостиво и снисходительно. Они были обязаны ему многим – в некоторых случаях самим троном, и, случись ему теперь потерпеть поражение от его противника, они, вероятно, пали бы вместе с ним. Однако казалось, что их ждет несомненный успех, учитывая огромную армию Антония, и поэтому все вышеперечисленные правители понимали, что предоставленная ими помощь, безусловно, принесет обильные плоды и что награда будет велика. Антоний, разумеется, сказал им, что собирается сражаться в какой-то степени в интересах Римской республики, чтобы освободить страну от гнета самодержавия и восстановить старую конституцию. Антоний не был настолько глуп, чтобы признать, что нацелился на трон: ведь по этой самой причине был убит Юлий Цезарь, так что декларация такого рода точно так же отдалила бы от Антония большое количество его сторонников в Риме. У него по-прежнему было много друзей в столице, людей, которые испытывали неприязнь к отвратительному Октавиану и восхищались искренностью и открытостью Антония. К тому же многие поддерживали его в память о Великом диктаторе, считая Антония опекуном молодого Цезариона, чьи права они принимали близко к сердцу. История, которая уже была рассказана о завещании Юлия Цезаря, переходила из уст в уста. Говорили, что документ, который сделал Октавиана наследником, не был последней волей диктатора: позже он составил завещание в пользу сына Клеопатры Цезариона, но оно было изъято, скорее всего Кальпурнией. Таким образом, для многих своих друзей в Риме Антоний собирался сражаться за то, чтобы исполнить волю диктатора и свергнуть узурпатора Октавиана. Можно спросить: а было ли это тем оправданием, которое Антоний представил вассальным царям? Во всяком случае, Дион Кассий определенно утверждает, что признание Антонием прав Цезариона на это огромное наследство было действительной причиной войны.