Я садовником родился - Наталья Андреева

Какое еще письмо, какая тетрадка? Не помню. Ботинки, туфли, куртка… Цены на рынке опять подскочили… Масло подсолнечное подорожало, разливное молоко уже девять рублей литр! А в почтовом ящике одни счета. За квартиру, за телефон. Ах, как же все надоело! Что это еще? Повестка? Какая глупость! Роза взяла отпуск, мне этот месяц даже дышать некогда. После. Обо всем этом после…

1

Жена нырнула к Алексею под одеяло, когда на часах была еще только половина восьмого утра:

- Пусти погреться.

- Что, Сережка в школу ушел? – лениво зевнул он.

- Какая школа, Леша? Суббота. Он спит.

- Я тоже хочу спать.

- Спи.

- Да как интересно, спать, если ты на себя все одеяло стянула? – проворчал Алексей.

- А одеяло вовсе не для того, чтобы из него кокон делать!

- Мне так нравится.

- Не вздумай поворачиваться ко мне спиной. Леша!

- Ну, чего?

- У меня вопрос: какие планы на сегодня?

- Никаких.

- Врешь, Лешечка. Во сколько Барышев позвонит?

- Откуда я знаю?

- Ну, ты же у нас талант! У тебя интуиция! И синие трусы с полосками – Саша дернула его за ухо. – Кстати, как наши благие порывы начет гимнастики по утрам? И как поживает пухленькое брюшко?

- Брысь! Ребенок проснулся.

- Да? Который?

- Маленький.

- Ну, если маленький… - она нехотя вылезла из-под одеяла.

Алексей чувствовал, что Барышев позвонит с утра. И сообщит очередную сногсшибательную новость. Поэтому он полежал еще с полчасика в постели и побрел на кухню, со вздохом отринув от себя мысль надеть синие спортивные трусы. «В конце концов, любят не за это», - подумал он, мельком глянув в большое зеркало на стене в коридоре, и поспешно проскочив мимо своего в нем отражения.

- Ну-с, чем бы нам сегодня заняться? – подмигнул он Ксюше, которая громко барабанила деревянной ложкой по пластмассовой тарелке. И заметил: - У девочки определенно есть чувство ритма.

- Ага. И чувство вредности, - улыбнулась жена.

- Одно другому не мешает, - философски заметил Алексей, и как раз в этот момент зазвонил телефон.

- Угу, - промычал он, отхлебывая кофе из огромной чашки и не сомневаясь, что звонит Серега.

- Леша, это я.

- Я так и думал. Ну, давай, радуй.

- Во-первых, ты был прав. Того парня, который дал объявление в газете, я нашел. Мы его, конечно, задержали, но Розу убил не он. Стопроцентное алиби. Но зато у меня уже есть результаты экспертизы. Дело на контроле у высокого начальства, поскольку это уже четвертый труп. Нам велено оказывать всяческое содействие.

- Ну и какое содействие тебе оказали?

- Поскольку душили Розу руками, то и нам с тобой будет проще. У нее на шее, то есть, на коже, в области ран, обнаружили частички лака для ногтей. Ты Лейкина помнишь?

- То есть, его руки?

- Вот именно. Маникюр на ногтях.

- Но как он оказался в этом подъезде? И мотив?

- А его любовь к Розе?

- От ревности, что ли, свихнулся?

- Что будем делать, Леша?

- Я ему книжку сегодня отвезу. Про икебану.

- А не рановато?

- Не волнуйся. Жена такую же купила в книжном магазине. И еще две других. Про цветы. По моей огромной просьбе.

- Знаешь, я, пожалуй, с тобой поеду.

- Зачем?

- Ну, ты маленький, слабый.

- Думаешь, с Лейкиным не справлюсь?! – мгновенно обиделся Алексей. - Да я его в школе на беговой дорожке…

- Верю, верю. Лейкина ты догонишь, если вниз по лестнице бежать придется. Ну, так я тогда в машине посижу. Вдруг он в окно сиганет?

- Он живет на десятом этаже, Серега.

- Тем более. Соскребай потом признание ложкой с асфальта. А так я ему крикну: «Лейкин, стой!»

- И он тут же передумает.

- Не знаю, не знаю. Голос у меня громкий. И сила внушения…

- Хорошо. Через час тебя жду у стоянки. Кстати, и свою машину там оставишь. Сколько по магнитоле справил? Девять дней? А сорок когда?

- Иди ты… - беззлобно ругнулся Барышев.

2

Когда Алексей пришел за своим «Пассатом», мужик, отмечающий в будочке пропуска, его тут же обрадовал:

- С первого апреля повышаем плату за стоянку. В курсах?

- И сколько?

- Семьсот.

Алексей присвистнул:

- А не многовато? Я знаю, что на других стоянках меньше берут. Чего ж у нас так дорого?

- А до дома добираться целый час охота, а? С других стоянок?

- Почему час?

- Да ты ж из того двора, где машины того… Вскрывают.

- Откуда это известно? – насторожился Алексей.

- У нас таких большинство. Потому, мужик, знай: свято место пусто не бывает. Можешь, конечно, забирать свою тачку. Желающие на твое место найдутся.

Он разозлился не из-за денег. В конце концов, лишних сто рублей заплатить за стоянку при его зарплате это не смертельно. Разозлило то, что его просто поставили перед фактом. Мол, скажи спасибо, что накинули только стольник. Могли бы и две сотни, и три. И накинем со временем. А тебе не остается ничего другого, как платить. Потому что в твоем дворе орудует преступник. И это всем известно.

Алексей оглянулся, и увидел, как на стоянку заезжает Серегин «Жигуль». Барышев о чем-то переговорил с охранников, и Алексей увидел, как удивленно вытянулось его лицо.

- Чего ж так дорого, Леха? – спросил он у друга первым делом.

- Вот и я хотел бы это знать. Пошли, подойдем, покажем охраннику удостоверение, и выясним, кто хозяин стоянки.

- Да ты представляешь, какая у него «крыша»?

- Но она наверняка не в курсе, какими методами владелец этой стоянки из людей деньги выжимает. У этой так называемой «крыши» порядка в структуре больше, чем в некоторых государственных органах, учти. Ну что, подойдем?

- Двинули.

Охранник милиции не испугался. Покрутил в руках удостоверение, пожал могучими, как у Сереги, плечами:

- Вроде, не из налоговой. А какой у вас интерес?

- Телефончик хозяина дай. Побеседовать охота.

- Да беседуйте на здоровье. Только у Михалыча в приятелях сам депутат Государственной Думы ходит. От нашего округа.