Дороги и сны - Оксана Панкеева

— Не луну назад, а семь, — нашел наконец подходящие слова потомок Бэтмена. — И почтение следовало проявлять еще тогда. Вместо того чтобы хвататься за оружие.

— Ну если бы вы подошли и представились, вместо того чтобы издеваться над бедным Хриссом… Знаете, как ему потом было плохо!

— А ты знаешь, как потом было плохо мне? — угрожающе прорычал демон, все-таки повторив свой фирменный жест из снов. Ольга уже успела усвоить, что попытки вырваться заканчиваются плохо, поэтому безропотно позволила ухватить себя за подбородок и подтянуть почти вплотную к жутковатой разноглазой физиономии. — И как плохо сейчас будет тебе?

— Догадываюсь, — грустно вздохнула Ольга. — Но вы же первый начали. Вы меня съедите прямо здесь или доставите на кухню, чтобы приготовили подобающим образом?

— Да-да, о почтеннейший, — вклинился в разговор дядюшка Цынь, — ничтожный осмелится заметить, что помещение не приспособлено…

— Вы что, издеваетесь? — угрожающе прошипел наместник, непостижимым образом ухитрившись уставиться одним глазом на Ольгу, а другим на торговца.

— Нет, я на всякий случай, — Цынь поспешно отступил на шаг. — Изволит ли драгоценнейший взглянуть на рукописи?

— Через пять минут, — отрезал демон, свирепо мерцая глазами. — Вот только отнесу это… — Он с отвращением кивнул на Ольгу и злорадно добавил: — На кухню.

День получился поразительно насыщенным и плодотворным. Таких дней у Кантора не бывало уже боги ведают сколько времени. Не считать же полезной деятельностью охоту на голубей и пьянку с Виктором.

Проводив утром Настю и условившись о встрече после занятий, новоявленный телохранитель вовсе не отправился домой, как обещал.

Первым делом он познакомился с привратником, употребив весь свой актерский дар на создание образа добропорядочного горожанина и заботливого родственника. Сам привратник упорно называл себя охранником и даже имел при себе какое-то оружие, но, по мнению Кантора, в случае реальной опасности мог быть полезен не более чем диванная подушка. Максимум, что можно было выжать из такого знакомства, — информацию, поэтому Кантор самым доверительным тоном, какой сумел изобразить, попросил обратить внимание — не появятся ли поблизости в течение дня какие-нибудь подозрительные шмякуны.

Едва он успел попрощаться с добродушным привратником и выйти за ворота, как познакомиться возжелали уже с ним, причем такие специфические люди, что отказаться вышло бы дороже, чем повалять дурака еще немного. Двое мужчин, ожидавших Кантора около припаркованной у ворот машины, доводились ему в какой-то степени коллегами (если вспомнить, что товарищ аж целых две луны проходил в телохранителях у одной августейшей особы). Заметил он их еще во время разговора с привратником. Высокий мускулистый блондин, совсем немного не дотягивающий до принца-бастарда Элмара, и поджарый, убеленный сединами воин-вор с немного асимметричным лицом и почему-то в одной перчатке. Первый сопровождал, кажется, заносчивую девицу в неподобающе короткой юбчонке и бриллиантовом гарнитуре стоимостью в небольшое поместье. Второй — неприметного паренька в инвалидном кресле. Это Кантор запомнил совершенно точно, изрядно ошеломленный тем фактом, что кресло каталось само и даже прыгало по ступенькам.

Великодушно простив этим господам фамильярное «эй!» и небрежный жест, каким подзывают официанта, Кантор приблизился. Безобидную и добропорядочную личину он сбросил, едва выйдя за дверь, и восстанавливать не стал. Серьезные профессионалы, в отличие от привратника, вполне могли раскусить, с кем имеют дело, а раз с ним пожелали поговорить, значит, их действительно не обманул этот простенький этюд. Видимо, одних папиных объяснений недостаточно, чтобы быть достоверным. Надо это запомнить.

— Новенький? — дружелюбно и, похоже, искренне поинтересовался белокурый паладин. — Чей?

— То есть? — Кантор чуть приподнял бровь, изображая непонимание. Вернее, изображая легкое непонимание там, где оно на самом деле было полнейшим и беспросветным.

— Славик имеет в виду, — голос пожилого походил на скрип несмазанной телеги, — тебя недавно наняли или твоего подопечного недавно сюда перевели? Мы тут все друг друга знаем, тебя до сих пор не видели.

— А, вы об этом… Я не по найму, я так, по-приятельски. По-родственному даже, можно сказать.

— А-а, — коротко рассмеялся молодой. — Вот почему шмякуны…

Ну да, эти ребята на такую мелочь не размениваются. Особенно старший. Но ведь услышали, заметили, просто проходя мимо…

— Да привязались к девушке, уроды. А у нее ни отца, ни брата, ни подходящего друга, да и полиция тут мало чем поможет. Нанять таких специалистов, как вы, — денег нет.

— А сам ты — любитель? — иронично проскрипел седой. — Где служил?

Наблюдательный, зараза! Хуже Шеллара!

— Боюсь, в этом мире моя квалификация недорого стоит, — уклончиво ответил Кантор, давая понять, что он ни при чем, не у дел, совершенно безобиден и никоим образом не конкурент. — И вообще, я здесь в гостях у родственников. Ненадолго.

— А сам откуда? С Беты?

— Ну не с Каппы же.

— Багларец? — живо поинтересовался молодой боец. Кантору это слово ни о чем не говорило, и, чтобы скрыть свое невежество, он не стал отвечать ни да ни нет, а просто сообщил:

— Шархи.

Старший иронично ухмыльнулся и наставительно ткнул в приятеля пальцем в перчатке:

— Ну что, салага, будешь еще со мной спорить?

— Михалыч! — вскричал тот, от полноты чувств хлопнув по крыше машины так, что там только чудом не образовалось вмятины. — Ну вот скажи, ну как, как ты их на глаз различаешь?

— По глазам, Славик… — неохотно, словно объяснял уже в триста первый раз, отозвался Михалыч и зачем-то полез в карман. — По взгляду, по повадкам, по разговору… Учись, пока я жив. — Он достал из кармана небольшую пластинку, похожую на денежную карту, и протянул Кантору. — Если надумаешь остаться и будешь искать работу, обращайся. Это визитка, как ее прочесть, спросишь у родственников, покажут.

— Спасибо… — Удивленный Кантор повертел карточку, ничего, разумеется, прочесть не смог и спрятал в карман. — Но зачем?

— Придешь — объясню, — Михалыч ободряюще улыбнулся и добавил: — Не бойся, ничего бесчестного для последователя двуликих богов тебе не предложат. Мечтатели затащить шархи в криминальные структуры перевелись еще в прошлом поколении.

Кантор еще раз поблагодарил и поспешил распрощаться с проницательным телохранителем, так как чувствовал — еще пара вопросов, и он уже не сможет далее скрывать, что ничегошеньки не знает о «родном мире». Надо будет хоть Настю расспросить, кто такие эти багларцы…

Насчет струн он спрашивать не стал, рассудив, что эти господа вряд ли настолько глубоко интересуются музыкой. Прогулялся по улицам, поспрашивал у прохожих, прокатился на другой конец города и примерно к полудню гордо и радостно положил в карман свою первую самостоятельную покупку в этом мире. Чтобы закрепить результат, зашел еще в несколько магазинов. Потом заехал домой, чтобы не являться за Настей с полудюжиной разнообразных пакетов. А то хорош сопровождающий — случись что, а у него обе руки заняты.