На мохнатой спине - Вячеслав Рыбаков
Шрифт:
Интервал:
– Берегите себя, – сказал я.
Он ответил:
– Того и вам желаю.
И мы разошлись.
Нам больше не привелось увидеться ни в Германии, ни в России; мы увиделись совсем в другом месте.
А в сорок четвёртом – вряд ли я скажу то, чего кто-то не знает, но не напомнить не имею права – Шуленбург принял участие в заговоре против Гитлера и был в ноябре казнён.
Факты для Надежды:
1939. Май
2-е.
Советская разведка получила информацию, согласно которой Гитлер планирует вести войну в три этапа: за блицкригом против Польши должен последовать разгром Франции и Запада в целом, а затем, после овладения их промышленностью и ресурсами, – решение главной и конечной задачи: завоевание жизненного пространства для немцев за счёт СССР.
3-е.
Видимо, ввиду истечения срока, отведённого на то, чтобы добиться прогресса в переговорах о коллективном противодействии гитлеровской агрессии и ввиду явного провала проводимой Литвиновым политики «коллективной безопасности» тот был смещён с поста народного комиссара иностранных дел. Этот пост занял Молотов.
4-е.
Представители Англии и Франции пришли к договорённости, что «судьба Польши будет определяться общими результатами войны, а последние, в свою очередь, будут зависеть от способности западных держав одержать победу над Германией в конечном счёте, а не от того, смогут ли они ослабить давление Германии на Польшу в самом начале».
8-е.
Английская сторона ответила на советское предложение от 17 апреля. Этот ответ представлял собой косметическую переделку старого британского плана, уже отвергнутого Наркоминделом. По мнению советской стороны, этот план мог «автоматически вовлечь Советский Союз в войну» и представлял собой «прямое приглашение Германии вторгнуться через Прибалтику в Россию».
11-е.
Отряд японской кавалерии, помимо штатного вооружения располагавший несколькими пулемётами, вторгся из Маньчжоу-Го на территорию союзной СССР Монгольской Народной Республики и атаковал монгольскую пограничную заставу. Так начались бои на реке Халхин-Гол – масштабный советско-японский конфликт, продлившийся несколько месяцев и грозивший вовлечением СССР в большую войну на Востоке. Никакой осуждающей реакции на японское нападение со стороны держав не последовало.
9-10-е.
На переговорах с польскими представителями в Варшаве заместителю наркома иностранных дел СССР Потёмкину было заявлено, что польское правительство не станет заключать с СССР никакого договора о помощи на случай германского нападения.
14-е.
Молотов уведомил британского посла в Москве о том, что английские предложения отклонены, и предложил провести полномасштабные переговоры с целью заключения между СССР, Англией и Францией юридически обязывающего пакта взаимопомощи против германской агрессии с гарантиями неприкосновенности всех малых государств Восточной Европы, включая также страны Прибалтики и Финляндию.
17-е.
Шуленбург, находившийся снова в Берлине, передал в советское полпредство обращённую к советскому правительству просьбу об организации в возможно более короткий срок его встречи с новым наркомом иностранных дел.
20-е.
Чемберлен заявил, что он «скорее подаст в отставку, чем заключит союз с Советами».
Состоялись беседы Шуленбурга с Молотовым и Потёмкиным. В ответ на многократные уверения немецкой стороны в желании улучшить отношения и заключить взаимовыгодные торговые договоры, причём «переговоры по экономическим вопросам легко будет при желании перевести и в политическую плоскость», Молотов, обходясь с послом «крайне любезно», в деловом отношении проявил крайний скептицизм. Зондаж ни к чему не привёл.
22-е.
Над Халхин-Голом при некотором затишье действий пехотных частей развернулась воздушная война. Первые столкновения завершились в пользу Японии. За два дня боёв советская сторона потеряла 15 истребителей.
27-е.
Английский посол Сидс и французский поверенный в делах Пайяр вручили Молотову новые предложения по пакту, где впервые была заявлена готовность держав на обсуждение трёхстороннего договора о взаимной помощи в случае агрессии против Англии, Франции или СССР.
28-е.
Японские войска, закончив сосредоточение и обладая численным превосходством, предприняли масштабное наступление с целью окружения советско-монгольской группы прикрытия границы.
29-е.
Ввиду наметившегося прогресса на переговорах СССР с Англией и Францией Риббентроп решил активизировать усилия. Было принято решение о том, что статс-секретарь Вайцзеккер на следующий день попытается переговорить с советским поверенным.
30-е.
По приглашению Вайцзеккера немецкий МИД посетил советский поверенный Астахов. Согласно его рапорту в Москву, Вайцзеккер быстро завёл разговор о том, что «в немецкой лавке есть большой выбор товаров для советских потребителей». В этом разговоре немецкая сторона впервые дала понять советской, что согласна на любую сделку.
31-е.
Молотов произнёс перед депутатами Верховного Совета СССР свою первую речь после назначения наркомом иностранных дел. Бывший посол США в Москве Дэвис усмотрел в речи Молотова своего рода «ультиматум» Западу – советское правительство по-прежнему выступает за союз с западными державами, но нельзя тянуть с заключением этого союза до бесконечности. Шуленбург, а также посол Италии в СССР Россо сделали из сказанного вывод, «что Советский Союз, невзирая на сильное недоверие, и впредь готов заключить договор с Англией и Францией, но при условии, что все его требования будут приняты».
«Дорогие мама и папа! Дорогой дед! Уж простите, что уехал, не попрощавшись. Я написал письмо заранее и брошу его в почтовый ящик на первой же станции, где остановится наш эшелон. Честно скажу, я боялся, вы начнёте меня уговаривать и отговаривать. Может, вам бы это даже удалось ненадолго, хотя вряд ли. Но всё равно пришлось бы спорить, горячиться, расстраиваться и друг друга расстраивать. Зачем портить нервы родным людям? Вы мне, я вам. Ничего в этом нет хорошего, одно только продление мучений. Лучше уж так вот сразу. Я уже еду, а вы, раз читаете это письмо, уже всё знаете. Я не мог иначе. Я и Наденьке ничего не сказал. Хотел, но тоже не решился, как ни смешно в таком признаваться мужчине и бойцу, краслёту. Я ей тоже письмо написал и тоже опущу на первой остановке. Но перед ней я виноват, честно скажу, гораздо больше. Когда вы ей это моё письмо перескажете, она, конечно, поймёт, почему я так сказал, а вам знать не обязательно. Но только вот потому что я виноват перед ней гораздо больше, у меня и слов для неё находится сейчас гораздо меньше. Даже на бумаге. Поэтому, если она у вас появится или вам позвонит, вы ей это моё письмо дайте. И скажите ей, что я её очень, очень люблю, и всё, что я говорил, – правда, но сейчас я должен поступить вот так. Я ведь даже подготовку к стратосферному полёту бросил. А уж как мечтал. И осталось-то до подъёма всего ничего. Но сейчас есть вещи поважнее. Стратосфера никуда не денется. И потом там же Вадька Некрылов остался. Как я сейчас рад, что тогда поручился за него! Он стратонавт получше меня. Мы с ним всё подробно обсудили, и он решил остаться, а я решил ехать. Я его не осуждаю. Это выбор каждого. Он исследователь, как говорили в старину, от бога. А я всего лишь классный военный лётчик. Помнишь, пап, как в прошлом году на разборе полётов мне сам Вася Сталин руку жал? Там сейчас очень нужны классные лётчики. Самураев пора уже проучить раз и навсегда. Пока они вконец не обнаглели и уже прямо на нас не полезли».
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!