Королевства Доблести - Скотт Чинчин

серьёзно истощила запасы продовольствия торговцев, прежде чем зверей смогли прогнать. Пекарни и молочные магазины подверглись набегам. Самый именитый портной Арабеля явился к Мирмин весь в слезах, заявив о том, что вся одежда на целом складе была разорвана на кусочки маленькими когтями. В нескольких случаях было очевидно, что поработали человеческие руки – или руки, пребывающие в человеческой форме как минимум часть времени. Полдюжины уличных представлений бродящих театров оказались прерваны, а одно из них, сильно полагающееся на магию, и вовсе отменено – артисты были в ужасе от того, что животные попытались расцарапать их лица.

Как и большинство обитателей Кормира, жители Арабеля с давних пор верили в то, что кошки являются глазами и посланниками богов. Убийство кошки – серьёзное преступление, и многие предпочитали терпеть унижения, свалившиеся на них из-за кошачьих, нежели разгневать какое-либо могущественное божество. Некоторые забились по углам и молили о помощи, теперь, когда их дела оказались разрушены. Они просили просветления, до беспамятства напуганные тем, что, возможно, разозлили своих богов.

Другие же устали от всей этой непонятной ситуации и подняли на зверей руки. Несколько кошек были убиты, ещё сколько-то – покалечены. Но живодеры вскоре оказывались жертвами таинственных несчастных случаев; на местах происшествий находили кусочки меха – некоторые смоченные в крови. «Боги воздали», - благоговейно шептали самые набожные.

На вторую ночь доклады о беспорядках включали в себя жалобы торговцев, подвергшихся нападению шныряющих в темноте жутких созданий, прямо за стенами замка. Товары были полностью уничтожены. Другие купцы сообщали, что и их повозки оказались под прицелом, когда они попытались покинуть Арабель.

И на протяжении всего этого хаоса, люди Страланы держали Лорда Захариуса, Сиобан, Никколо и Савьера под неусыпным надзором. В любой момент времени местонахождение кошачьих лордов оставалось известным. Никто из них и близко не подходил к местам даже самых незначительных конфликтов. Тем не менее, Захариус не болтался без дела. Используя свои привилегии посланника, он успешно заваливал Мирмин и городские власти непомерными счетами за посещение таверн, за восхитительные блюда и за несколько визитов в местные бордели. В последний раз он оставил там записку, гласившую: «Дорогая Мирмин! Я никогда не мог противиться близкому общению с прелестными кошечками. Твой Заз».

Большинство верило, что именно Захариус был в ответе за растущее число странных случаев с кошачьим населением города – хотя он и не проворачивал ничего из этого лично, он несомненно стоял за всем этим. Несмотря на происшествия, народу, похоже, Лорд Захариус действительно начинал нравиться, и вовсе не из-за своего шельмовского обаяния. Мирмин изучила нападения, выискивая общие черты, и поняла, что кошачий лорд и его слуги нацеливались на тех, кто был известен своей привычкой обманывать покупателей, плохо обращаться с соседями или тех, кто так или иначе заслужил искреннее неодобрение со стороны остального населения.

Мирмин хотела упрятать смутьяна за решётку, но лишь на третий день этой странной осады она получила подходящее основание. Кто-то тайком отравил ночную стражу, хотя и не смертельно. И хотя мужчин и женщин, лежавших без сознания, обнаружили лишь утром, их обязанности все равно были выполнены – дюжины последователей Захариуса каким-то образом прознали про эту неприятность и взяли на себя задачу по обходу улиц. И все кошачьи лорды были столь доброжелательны и несли службу так хорошо, что никто не заметил подмены до тех пор, пока не появилась утренняя смена.

Меньше чем через час Мирмин и Эвон Стралана встретились с Лордом Захариусом во дворе известной закусочной. Его сопроводили в Цитадель и заточили в тюрьму. Пока его вели, лорд как будто вовсе не замечал недовольство своих охранников, да и вообще плачевность своего положения. По пути некоторые люди на улице радостно приветствовали пленника.

- Обожаю этот город! – кричал он. – Арабель – восхитительное и доброжелательное место. Возможно, я порекомендую его всему своему народу.

Мирмин заперла Лорда Захариуса на самом нижнем уровне дворца, требуя положить конец нападениям на горожан, однако пленник утверждал, что полностью непричастен к злодеяниям – кроме, разумеется, случая со стражей.  Последнее, отметил он с ухмылкой, просто безобидная шутка.

Всё же кое-что кошачий лорд ясно дал понять – его присутствие, несомненно, являлось косвенным, побуждающим фактором происходящего безобразия. Чем быстрее он получит желаемое и исчезнет, тем лучше будет для всех участвующих.

Когда со времени заточения Лорда Захариуса прошёл день, глава города поняла, почему тюрьма его совсем не беспокоила. Зеленоглазый кошачий лорд постоянно сбегал из подземной камеры, но даже Стралана не мог объяснить, как ему это удаётся. Мирмин расставила людей, чтобы они постоянно следили за заключённым, и, к тому же, чтобы прекратить его увеселительные прогулки, были призваны маги. Всё без толку. Он уходил и приходил, когда ему заблагорассудится. Не обращая внимания на меры предосторожности, кошачий лорд просто испарялся из тюрьмы, появляясь затем где-нибудь в городе – чтобы насладиться дорогим ужином или развлечь аппетитную молодую леди, а потом вернуться во дворец, устроив из возвращения грандиозное представление.

Наступила ночь; Мирмин Ллал сидела в тронном зале, размышляя над убийством Пенна Оттманна. На данный момент расследование зашло в тупик: информация, полученная по запросам Страланы о действиях Лорда Захариуса с момента его прибытия – до и после заключения под стражу – не содержала ни намёка на то, что кошачий лорд был хоть как-то связан с Пенном Оттманном. В соответствии с записями, Захариус прибыл на следующее после убийства утро, как раз в день назначенной аудиенции. И он мог отчитаться почти за любое мгновение своей жизни за пределами камеры, будучи при этом таким охотливым, что иногда казался чересчур словоохотливым.

Изучение других подозреваемых дало не лучшие результаты. Люди Страланы не обнаружили никаких существенных доказательств – ни дома, ни в лавке Эльхазиры -  чтобы подвести твёрдую основу под подозрение о романе между ней и Оттманном. А если женщина и являлась магом, то она не держала никаких книг заклинаний, компонентов для чар или настоящих магических предметов. В общем-то, у Эльхазиры не имелось никаких писем или записей, свидетельствующих о существовании вообще какой бы то ни было связи с любыми магами любого уровня знаний. Мирмин, надеясь на то, что волшебник-убийца свяжется с владелицей лавки, решила подождать ещё несколько дней и дать ситуации развиться.

Внезапно дверь в тронную залу распахнулась, и ввалился Кинан Тофт.

- Он снова это сделал! – вскричал молодой солдат. – В одну минуту Лорд Захариус сидит в своей клетке, вполне себе довольный и