Стань моей судьбой - Элизабет Бойл

«И я — до этого момента».

Лживый, корыстный негодяй. Малком оставил состояние в ее распоряжение? Страут об этом словом не обмолвился.

— Но если Страут отказался сказать вам… — Она оставила вопрос незавершенным, словно приманку.

И Клифтон быстро проглотил ее.

— Да, отказался. Сказал, что воля Малкома четко сформулирована и он не собирается мне об этом рассказывать. Конфиденциальность и все такое. — Клифтон откинулся на сиденье, это был тот же властный, надменный человек, который когда-то вошел в дом ее отца. — Но его клерк совсем другое дело.

Люси закрыла глаза. Клерк. Конечно. Она встречала его. Худой и бледный. Его заваливают работой и недоплачивают.

Точно так же, как Арчи.

Этот факт, очевидно, не остался для графа незамеченным.

— Очевидно, Страут столь же скупится на оплату, как на информацию. — Клифтон сверкнул улыбкой. — Всего-то и потребовалось…

— …несколько пинт пива и бифштекс, — пробормотала Люси, вжавшись в сиденье. — Да, конечно. Вы наполнили его желудок и затуманили здравый смысл.

А почему бы Клифтону этого не сделать? Ее отец научил его этому. Черт бы побрал этого крохобора Страута, он своей жадностью облегчил задачу.

— Да, точно, — сказал Клифтон. — Как только этот полуголодный бедняга наелся, он…

— …запел, — договорила Люси.

— Да, как маленькая канарейка, которую держала ваша сестра.

Люси жалела, что нельзя посадить этого болвана-клерка в золоченую клетку… и крошек не давать, поскольку он навел на нее графа. Мало того, она подумала, не попросить ли Расти и Сэмми позаботиться о том, чтобы этот бедолага больше не выбалтывал секреты своего хозяина.

Единственным спасением было откровенное высокомерие Клифтона. Очевидно, он не в состоянии предположить, что она, Люси Эллисон, могла быть маркизой. Леди по титулу и по существу.

Она определенно недостойна второго взгляда или шанса стать его графиней.

Давнее предупреждение отца эхом пронеслось сквозь мысли Люси, будто она стояла в его кабинете в Хэмпстеде: «…я больше не буду обсуждать твое разбитое сердце. Как бы ты ни любила этого человека, он никогда не примет тебя. Так, как полагается честному благородному человеку. Он не может».

Тихо вздохнув, она посмотрела на Клифтона. И тут же об этом пожалела. Ну почему он так красив? От одного его вида у нее сердце трепещет, а ее решимость пошатнулась, как вчера походка после бутылки кларета.

Но Люси видела, как он изменился.

На каменном фасаде уверенности в том, что мир принадлежит ему просто по праву рождения, появились трещины.

У глаз обозначились морщинки. Осторожность во взгляде. Немного седины на висках. Он ушел на войну, исполненный долга, но, очевидно, увидел другую сторону этого.

Он познал темный мир дел и поручений, о которых большинство агентов редко упоминало даже в донесениях. Люси узнала об этом только потому, что, умирая, погруженный в прошлое отец в бреду признавался в грехах, как будто она была священником, обещавшим прощение.

Так что все это коснулось и Клифтона. Как могло быть иначе?

И вдобавок потеря Малкома. Они с Малкомом были скорее близнецы, чем сводные братья. Как будто одна совершенная личность разделилась надвое. Веселый, дерзкий, бесшабашный Малком и серьезный, властный Клифтон.

И теперь он нуждается в ее помощи.

Ее помощь! Ирония судьбы.

В тот миг, когда Клифтон похитил ее, ее сердце затрепетало. Он здесь! Он вернулся! Он помнит свое обещание.

Он хочет извиниться.

Когда Клифтон взглянул ей в глаза, схватил в объятия и едва не поцеловал, она, романтичная дурочка, подумала, что он еще раз очарует ее, полагала, что он намеревался загладить вину.

Умолять о прощении.

И, говоря по правде, ему пришлось бы умолять, чтобы получить его. По крайней мере без подобающего унижения ему не обойтись…

И без поцелуев…

В конце концов, у нее тоже есть свои стандарты. Несмотря на то, что она сказала тете Беделии.

Но он здесь потому, что ему нужна ее помощь. Не ее сердце, не ее любовь.

Люси старалась не думать о последствиях, о том, что сильнее увязает в какой-то непонятной игре, но ей нужно знать все, что знает он.

Если она собирается его переиграть.

— Это все, что он вам сказал? Эта канарейка Страута?

— Да, к сожалению. Очевидно, Страут не настолько ему доверяет, чтобы открыть, где держит ключ от сейфа.

— Правда? — поддразнила она. — Как нелюбезно со стороны мистера Страута.

Так вот в чем дело. Вот чего он на самом деле от нее хочет. Чтобы она открыла сейф Страута. Без этого спрятанного ключа.

Клифтон смотрел ей в глаза, и Люси вздрогнула.

— Надеюсь, вы понимаете, зачем вы мне нужны.

«Вы мне нужны». Это все, что слышало ее глупое сердце. «Он нуждается во мне».

Украсть для него. Лгать. Сделать за него грязную работу.

«Не так, как ты хочешь, — чтобы он хотел тебя…»

Она покачала головой:

— И что дальше? Я должна обратиться к другой леди Стэндон, как вы на днях к Минерве?

— Нет-нет, ничего подобного. Признаю, это был мой просчет…

— В самом деле? — спросила Люси, улыбнувшись с тем замечательным выражением благородной снисходительности, которая была визитной карточкой герцогини Холлиндрейк.

— Да, пожалуй. Но и вы должны признать, что я давно не был в свете. Боюсь, мои манеры немного хромают.

Люси сжала губы, чтобы слова не сорвались с языка.

«Если бы ваши манеры немного хромали, мы бы здесь не сидели. Вы не похитили бы меня исключительно для болтовни. Мы бы целовались, наплевав на всякие манеры».

Он продолжал, не понимая ход ее мыслей:

— …мне нужно только, чтобы вы задали некоторые вопросы, осторожно, конечно, чтобы выяснить, какова ее связь с моим братом и почему она контролирует его состояние.

— Зачем вам все это надо, милорд? Какое вам дело до денег Малкома?

Потом она вспомнила сплетни, слышанные утром. У него пусто в карманах. Но Люси знала, что он слишком горд, чтобы добыть деньги посредством женитьбы на наследнице.

О, пусть это будет не леди Аннелла, но он скоро найдет свою любовь. Разве не к этому он всегда стремился?

«…у нее должно быть безупречное образование, самообладание, умение держать себя в обществе».

Видение некоего изящного образчика дамских добродетелей, слившегося с Клифтоном, закружилось в бурном вихре мыслей Люси. Потому что, как и предупреждал ее отец, она недостаточно хороша для него.