В тайге ночи тёмные - Лора Вайс

— И тебе понравилось?

— Ага. Папа есё велел сказать, сто сегодня верлнётся лано и мы поедем гулять.

— М-м, — улыбнулась, — здорово. И куда поедем?

— Не сказал.

Но когда встала и собралась застелить постель, снова ощутила боль внизу живота. Что-то явно не так, с Пашкой подобного не было. И сейчас же набрала Жене:

— Привет. Можешь говорить?

«— Привет, Лиз. Конечно. Пашка тебе передал послание?»

— Слово в слово. Слушай, у нас сегодня наверно не получится, я хочу к врачу наведаться.

«— Что случилось? — голос тут же зазвучал жестко, бескомпромиссно. — Лиз, не молчи!»

— Да ничего ужасного, надеюсь. Просто низ живота немного ноет. Думаю, провериться бы не помешало. Ты же не против, если я воспользуюсь твоим водителем?

«— Я тебя сам отвезу. Точно не сильно болит? Дождешься меня?»

— Да не дергайся, я справлюсь.

«— Жди меня. Всё»

И послышались короткие губки. Вот такой он, безапелляционный человек.

Спешил Соколов так, что без штрафов в конце месяца точно не останется. А образы в голове рождались дикие, отчего давил на газ сильнее. Но когда приехал, когда вбежал в дом и уже был готов к самому ужасному, из гостиной вышла совершенно спокойная Лиза, хотя и бледноватая.

— Ты как?! — выпалил.

— Все нормально, Жень. Я же говорила, справилась бы и сама.

— Если болит, это ненормально. А то, что мы вчера… ну… могло повлиять? — подошел к ней.

— Не думаю, мы же аккуратно, — в этот момент потянулась к нему и поцеловала в уголок губ, чем вызвала и удивление, и чувство эйфории одновременно.

— Тогда поехали, надо разобраться, в чем дело, — привлек ее к себе и поцеловал уже по-настоящему. — Если бы ты только знала, как я хочу тебя. Вот прямо сейчас.

— Взаимно, — и легонько прикусила за нижнюю губу.

— Так, всё… к врачу, — поспешил отстраниться, ибо в брюках стало тесно, а в голове — туманно. И неожиданно понял, что видит перед собой ту самую Лизу, которая была четыре года назад — заигрывающую, нежную, немного дерзкую и в то же время податливую. Она тоже не изменилась, просто закрылась, спряталась, но внутри осталась прежней, все остальное — это защитная реакция не более.

И пока она натягивала шапочку на Пашку, пока проверяла свою сумочку на наличие всего необходимого, Соколов сидел на широком подоконнике в холле и смаковал то особое состояние души и тела, которое стало посещать его все чаще. Вселенная дала ему еще один шанс, правда, перед этим хорошенько встряхнула, чтобы наконец-то очнулся от забвения. И просрать этот шанс он просто не имеет права.

До клиники добрались быстро, а когда Лиза прочитала название учреждения, то внутри больно кольнуло.

— Здесь работает тот самый врач? — не надо было этого говорить, но оно само вырвалось, словно шрапнель, засевшая глубоко в сердце, дала о себе знать спустя годы.

— Нет, — сразу понял, о каком враче речь. Потому что запомнил их последний разговор до мелочей, до взгляда, до интонации. — Здесь жена одного моего партнера наблюдалась, он как-то рассказал, а я принял к сведению.

— Хорошо… — и вышла из машины.

Н-да, им еще не раз предстоит столкнуться с отголосками прошлого, но это неизбежно и надо лишь набраться терпения, мудрости.

Огромный медицинский центр находился в окружении оранжевых кленов, рябин, берез, на ухоженной территории располагались детские площадки, тянулись аллеи, и было здесь так тихо, так спокойно.

— Я на плоссядку хочу, — Паша первым делом увидел разноцветный игровой комплекс.

— А вы можете погулять, пока я… — начала было Лиза, но Евгений уверенно мотнул головой.

— Мы с тобой пойдем. Эй, — подхватил сына, — давай потом на площадку. Сейчас нам с мамой надо. По рукам?

— По лукам, — кивнул.

— Р-р-рукам, — поцеловал его в щеку.

— Ага, рлукам.

За то время, что Лиза оформлялась, заводила карту, ждала очереди, Женя разгуливал с Пашей по длинным коридорам, а в голову лезли всякие мысли. Почему она так сторонится? Потому что привыкла справляться сама? Или считает, ему это будет неприятно или неинтересно? Или в чем дело?

— Ну? — нагнала их. — Я пошла на прием. Предупреждаю сразу, со мной нельзя.

— Точно нельзя?

— Точно, — улыбнулась.

— Досадно, но ладно. Мы будем здесь.

И только она зашла в кабинет, как вся мнимая бодрость духа мигом сошла на нет. Живот продолжал болеть. К счастью, доктор попалась аккуратная и вежливая дама средних лет, не то, что в районной консультации, где она наблюдалась с Пашей. Там вечно недовольная и злая докторица хамила через раз, что уж говорить об осмотрах, в одно из посещений вообще пришлось жаловаться главному врачу, после чего, конечно, и без того скверное отношение к ней врача стало еще хуже. Жалобщиков никто не любит.

Здешний доктор осмотрела бережно, заодно и УЗИ сделала.

— Матка у вас в тонусе, Лизавета Семеновна, — села обратно за стол. — Срок недели три-четыре, даже сердцебиения пока нет. И чтобы исключить замершую беременность, да и снять тонус, я бы рекомендовала вам лечь на сохранение.

— А без сохранения никак нельзя? Может, препараты какие-нибудь, покой.

— Какой может быть покой с маленьким ребенком?

— И все-таки.

— Ну, ваше право. Лечение я распишу, однако будьте осторожны. Никаких тяжестей, переутомлений, нервов, а еще половой покой. И через десять дней снова ко мне на прием. Там уже и сердечко послушаем, и в целом оценим ваше состояние. Но если станет хуже, сразу скорую и в больницу.

— Хорошо.

Доктор выдала целую кипу бумажек. И рекомендации, и протокол УЗИ, и кучу направлений на анализы. А она уже успела забыть каково это. Впрочем, с Пашей проблем никаких не было, несмотря на то, что приходилось в такую даль мотаться на приемы, потом возвращаться обратно.

— Что врач сказал? — у двери аки страж стоял Соколов.

— Ничего сверхъестественного, — пожала плечами, — тонус. Надо беречься.

— Что это значит? А я сейчас сам разберусь, — и зашел в кабинет.

— Жень? — но дверь за ним уже закрылась.

— Мам? — тут же Паша подсуетился, — все в порлядке?

— Да, малыш. Все хорошо.

Евгений вернулся через пять минут, брови у него были сведены к переносице, взгляд пугал тяжестью, на скулах желваки ходили ходуном:

— У тебя угроза, — сложил руки на груди, — и врач рекомендовала сохранение. Это, называется, ничего сверхъестественного?