Сидни Шелдон. Ангел тьмы - Тилли Бэгшоу

Которых мне не покажут, приятель.

Но Интерпол, возможно, все найдет, и достаточно быстро, если Мэтт решит расколоться и поделиться новой информацией с Дэнни Магуайром. Кроме того, у команды Дэнни есть деньги, чтобы проверить новые версии, чего Мэтт, к своему собственному прискорбию, был напрочь лишен. Но Магуайр признался, что сотрудничает с инспектором Лю. А инспектор Лю жаждет засадить Лайзу. Что автоматически делает его опасным врагом.

— А каков твой интерес к этому парню? — вставил Микеле. — Позволь спросить?

— Меня больше волнует женщина, — пояснил Мэтт. — Есть причины считать… Боюсь, ей грозит опасность.

— Если она все еще с Лукой, я в этом просто уверен. — Микеле закурил новую сигарету, и Мэтт заметил, как трясется его рука. — Странный парень. Я бы сказал, пугающий. Когда я увидел их в баре, у меня было такое чувство, что она смертельно его боится, но только переспав с ним, я понял почему. Честно говоря, я думал, что он мог убить меня той ночью.

— Ты что-нибудь еще помнишь о нем, что-нибудь, что поможет найти этого человека? Может, он говорил о своем доме, друзьях, работе? А она что-то сказала?

Микеле покачал головой.

— Прости, парень. На ум ничего не приходит.

Мэтт поднялся, чтобы идти. Когда он уже стоял в дверях, Микеле воскликнул:

— О! Есть еще одна вещь, хотя, может, это и не важно.

— А ты скажи, и мы посмотрим.

— Женщина. Жена Луки. Она казалась одинокой. И в последние несколько дней подружилась с другим мужчиной. Старым и супербогатым. Он был здесь один. Я помню, как у бассейна он спросил ее, где живут ее родные. И она ответила: в Марокко.

Мэтт замер.

— В Марокко?

— Да, что было странно, потому что девчонка — типичная американка. То есть если она из Северной Африки, то я — из Новой Шотландии.

— А ты узнаешь старика, если я покажу снимок? — дрожащим голосом спросил Мэтт.

— Снимок ни к чему. Я в жизни не получал столько чаевых, сколько от него, поэтому запомнил его имя: Баринг. Майлз Баринг.

Дэнни Магуайр плотнее завернулся в куртку на синтепоне, защитившись таким образом от холода, и решительно зашагал по оживленным улицам Куинса. Стоял конец сентября, но Нью-Йорк уже ежился под первой волной ледяного воздуха. Над головой Дэнни шелестели под ледяным северо-восточным ветром рыжие листья, тронутые морозом. На углу трое бездомных сгрудились у огня, согревая руки в перчатках. Казалось, вот-вот пойдет снег.

ФБР великодушно позволило Дэнни покопаться в прошлом Лайзы Баринг. Но это было все равно что искать иголку в стоге сена. Дэнни мог представить лишь снимок Лайзы, группу крови, предположительный возраст, основанный на дате рождения в паспорте, и несколько дат, связанных с ее жизнью в этом городе.

— У вас есть что-то на ее семью?

Дэнни покачал головой.

— Мы думаем, что у нее есть сестра, но подробности нам неизвестны. Родители, кажется, умерли. Это все.

— Не слишком много, — пожал плечами начальник отдела.

— Знаю. Мне очень жаль.

Следующие сорок восемь часов, пока ФБР работало, Дэнни метался по Манхэттену, как обезумевший волан для бадминтона. Он сделал в общей сложности сто шестнадцать телефонных звонков в различные средние школы, за что был вознагражден стандартным «простите, в наших записях нет такого имени».

Он лично посетил Транспортное управление и Управление социального страхования, головные офисы банков и многочисленные административные офисы восьми самых больших больниц. Отправил фото Лайзы Баринг в «Таймс», «Дейли ньюс» и «Пост» на тот случай, если кто-то ее вспомнит, и закончил утомительные поиски просмотром местных новостей об осиротевших сестрах, а также интернет-ссылок на детей из Марокко. Результат — абсолютный ноль.

Угнетенный и сдавшийся, он вернулся в штаб квартиру ФБР, где агент пребывал в таком же мрачном настроении.

— Очень жаль, но, как я сказал, это большой город, где живет куча разных Лайз. Если это ее настоящее имя. Вы говорите о неизвестной девочке, которая могла здесь жить двадцать лет назад.

— Спасибо, что попытались, — вздохнул Дэнни.

— Единственное направление поисков — это умершие родители. Если их не стало, когда она была совсем маленькой, а других родственников не имелось, ее могли поместить в приют. Система опеки обычно разлучает сестер только в экстраординарных случаях, так что, если у нее есть сестра, возможно, их куда-то отослали. Могу дать вам телефоны Службы по проблемам детей и семьи штата Нью-Йорк.

Это было накануне вечером. После долгой ночной работы за компьютером Дэнни шагал по замерзшим улицам Нью-Йорка, решив лично посетить все детские приюты.

Нагнув голову и дрожа от ветра, он сверился с GPS на телефоне. Почти пришел…

«Бичес» был последним приютом в его списке. Слишком много домов закрылось из-за отсутствия денег и изменения политики штата в отношении детей. Считалось, что лучше отдавать сирот в семьи, чем держать их в детских домах, поэтому в городе осталось только двенадцать приютов, существовавших с начала восьмидесятых. Четыре принимали только мальчиков. Из остальных восьми Дэнни посетил семь. Два вообще не вели записей, в пяти в упомянутый период времени не было сестер. В одном находилась Лайза Беннингтон, но она отбывала тридцатилетний срок в тюрьме штата Луизиана за вооруженный грабеж с отягчающими обстоятельствами. Еще один тупик.

«Бичес» в Куинсе был самым большим в городе приютом для бездомных подростков. В большинстве детских домов содержались дети до тринадцати лет, после чего их выпихивали на улицы или в дома приемных родителей.

Уродливое здание в викторианском стиле из красного кирпича с маленькими окнами и крайне неприветливой черной входной дверью словно сошло со страниц романов Диккенса. Но внутри обстановка оказалась на удивление жизнеутверждающей. Какой-то начинающий художник нарисовал спреем яркий, похожий на граффити бордюр на стенах приемной. Сквозь двойные стеклянные двери в конце коридора Дэнни увидел компанию молодых людей, собравшихся вокруг настольного футбола. Другая компания, побольше, состоявшая только из девочек, смотрела по общему телевизору «Американского идола», громко, но добродушно переговариваясь между собой.

«Я видел места и похуже», — подумал Дэнни, вспоминая об улицах Восточного Лос-Анджелеса, где он работал в молодости, и об убогих кварталах Лиона. Может, этим детишкам повезло.

— Мистер Магуайр? Я Кэрол Бингем, здешний директор. Не хотите пройти в мой офис?

Кэрол, сорокалетняя блондинка с короткими волосами и не просто смазливым, а красивым лицом и стройной фигурой, облаченной в элегантный костюм от Энн Тейлор, казалась настоящим профессионалом, скорее администратором, чем матерью для осиротевших детей, но, возможно, именно это и нужно детям в таком возрасте.