Пуля для следователя - Фридрих Незнанский

— Как раз сегодня его нет.

— А где?

— Я даже точно не знаю. Он все время мотается по своим коммерческим делам. Чтобы заработать, знаете как вкалывать приходится! Кажется, в Москву подался. Но скоро вернется, тогда уточним насчет числа.

— Позвонить ему сейчас можно?

— Не любит он мобильника. Я, говорит, чувствую себя с ним как на привязи. В любой момент могут застать. Ему же хочется иногда побыть в полосе отчуждения.

— М-да, для современного коммерсанта такое отношение к мобильной связи несколько странновато. — Голос Александра Борисовича вообще сделался ледяным. — Будем надеяться, сын скоро объявится. Уточните, пожалуйста, какого числа произошла кража…

После того как москвичи ушли, Гордиенко еще долго сидел с раскрытым ртом. Ну и следователи! Липовые! О самом главном, про гибель старшины Артюхина, даже не спросили.

Кристина по-прежнему находилась в угнетенном настроении. Пыталась взять себя в руки — плохо получалось. Перед глазами стоял Юрий. Она видела его обезоруживающий взгляд, его улыбку, слышала его голос. От этого видения ей не избавиться, да не очень-то и хочется. Из Ростова регулярно звонит отец. Он сразу почувствовал подавленность Кристины, начал допытываться, что да как. Рассказала о гибели сотрудника, хорошего товарища. У Максима Максимовича сейчас одна забота — побыстрее свести дочь с медно-алюминиевым королем. Сказал, что у того есть возможность приехать в командировку в Зеленодольск, там наклевывается выгодное дельце. Нужно будет его встретить, кое-чем помочь. «Сейчас это исключено!» — ответила Кристина. По ее тону отец понял — не время — и больше не настаивал.

На работе шла монотонная текучка, целыми днями приходилось готовить дела для суда. Когда она проходила по коридору мимо комнаты, где раньше сидел Юрий, сердце сжималось. Однако на работе постоянно приходится общаться с людьми, и это утешало. Вечерами же одной было тоскливо — хоть волком вой. Поэтому Кристина вызвалась помочь Перовой.

С матерью Земцовой Кристина разговаривать не стала по двум причинам. Во-первых, та все передаст дочери. Во-вторых, наверняка у Татьяны была личная жизнь, которая для родственников оставалась тайной. Тут только друзья могут что-то подсказать.

Как и следовало ожидать, Татьяна училась в школе, расположенной недалеко от ее дома. Закончила восемь лет назад, многие учителя помнят девочку.

— Она живая, общительная, — рассказала бывшая классная руководительница, молодая женщина очень низенького роста. — Были две близкие подруги. Кажется, обе сейчас живут в Зеленодольске. Не знаю, дружит ли Татьяна с ними по-прежнему, или после школы у каждой появился новый круг общения.

— Среди одноклассников у нее были хорошие друзья?

— Такого, что сейчас называют бойфрендом, сильной влюбленности, не замечала. Но девочка очень симпатичная. Подозреваю, одиночество ей не грозит.

«Кто знает, — подумала Кристина. — Я и сама вроде бы симпатичная, да что-то жизнь не складывается».

Она записала данные тех двух подруг Земцовой, которых упомянула классная руководительница. Естественно, девочки тоже жили рядом со школой. Сразу решила зайти к ним. Первую звали Жанна, она и открыла дверь на звонок Лазаревской — курносенькая блондинка, с короткими, зачесанными назад волосами. Быстро поняла все объяснения Кристины, посмотрела ее удостоверение, после чего пригласила зайти.

Как выяснилось, у Жанны уже двое детей, — следовательно, общаться с подругами времени почти не оставалось.

— Зато перезваниваемся мы регулярно, даже чаще, чем раньше, иногда Танька и Наташка заходят ко мне.

— О каких-нибудь сердечных привязанностях Татьяны вы знаете?

— Приходилось слышать. То какой-то Борька, то Сережка. Как раз про это Наташка наверняка больше знает. Она хоть и переехала отсюда, зато встречается с Танькой чаще, чем я. Они и в Москву на концерты вместе ездили, и где-то за границей отдыхали, кажется в Турции.

Жанна продиктовала телефон и адрес своей подруги Натальи Данченко, которая жила недалеко от Кристины.

Вернувшись домой, Лазаревская поужинала без особого аппетита, после чего позвонила Наталье. Мужчина, видимо отец, грубовато ответил, что та еще не пришла с работы и когда будет — неизвестно. По тону, с каким это было произнесено, Кристина догадалась, что девушка далеко не всегда ночует дома.

Лишний раз нарываться на грубость не хотелось, поэтому Кристина позвонила ровно через час, хотя ее так и подмывало сделать это раньше. Терпеливость юристки была вознаграждена — Наталья оказалась дома. Разговаривала она очень вяло и большой сообразительностью не отличалась, все переспрашивала по пять раз. Выяснилось, что встретиться с Натальей у нее дома по каким-то причинам было неудобно, она предложила сама зайти к Лазаревской, но не сегодня, поскольку только что пришла и с ног валится от усталости. Обещала позвонить завтра вечером. Однако Кристина, понимая, что через минуту та забудет о своем обещании, а через две — потеряет телефон, который наверняка записала на каком-нибудь клочке бумаги, вернувшись на следующий день с работы, позвонила сама.

— Хорошо, — проблеяла Наталья. — Сейчас я поужинаю и зайду к вам.

Видимо, ужин состоял из такого количества блюд, что Наталья явилась на ночь глядя. Это была миловидная, крупная, пышущая здоровьем девушка. Глядя на ее простодушную улыбку, трудно было сердиться за медлительность и природную тупость. Кристина даже не стала ее просить, чтобы та не рассказывала об их беседе Земцовой. Все равно расскажет.

— Наташа, я сотрудник прокуратуры и обращаюсь к вам как к одной из близких подруг Татьяны Земцовой. Ей ничего не грозит, она ни в чем не виновата. Просто она знакома с некоторыми фигурантами одного уголовного дела, и нам следует установить факты об их взаимоотношениях.

— Так вы спросите про это у самой Таньки, — резонно подсказала Данченко, чем поставила Кристину в затруднительное положение.

— Сложность заключается в том, что самой Татьяне неловко отвечать на подобный вопрос. Он относится к интимной сфере. Мало кому приятно знакомить посторонних с такой сферой жизни, даже если это требуется для помощи в раскрытии уголовного дела. Я же интересуюсь не из праздного любопытства. Если говорить конкретно, нам нужно узнать про ее отношения с Селиховым.

— А кто это?

— Городской прокурор.

— Я про такого не знаю, — твердо сказала Наталья.

— Возможно, он известен вам как Виктор Николаевич, а то и просто — Виктор.

— Не, о таком не слышала. Виталька у нее был, только его фамилия Матвеев.

Диалог начинал напоминать разговор с чеховским злоумышленником, поэтому Лазаревская решила подойти с другого конца.

— В принципе Татьяна откровенничала с вами? Рассказывала подробно о своих знакомых мужчинах?