Спецназ нагваля. К новым орбитам! - Владимир Долохов

Отцы-основатели говорили, что это невозможно описать словами, а мне так хотелось возразить: «Можно. Если я это способна видеть, значит, мой мозг способен определить ассоциации, чтоб мне это передавать и делать для меня понятным. Значит, я смогу это описать. Зачем что-то описывать? Да невозможно наслаждаться всем этим одной!» Не поделившись клубничным коктейлем с сидящим рядом любимым человеком, никогда не прочувствуешь тонкий аромат чувственности, сносящий крышу.

Но вот вчера села и начала писать. И текст получился такой же, как и первая йога – жесткий, как металл… Но то, что я видела, испытала, поймала, уловила, было совсем иным… В 4 утра, закончив с фотками, пошла спать. Утром еле собрала Матрицу по кусочкам… Слава Богу, что я проснулась в этом мире в нужный день, холодок пробежался по спинке и еще долго преследовал по парку, потому что мир изменился за те 5 дней, что меня не было, и глаза видели то, чего несколько дней назад вообще не было.

Работа. Как можно работать, когда файлики распаковываются, картинки раскрываются, подобно набухшим почкам тополя в теплый майский день. Состояния раскручиваются в независимости от моего желания. Прилагаю все свои силы, прячу все это далеко в тишину. Вставая с места, держусь за стол – качает… Хочется рассказать, поделиться, но понимаю, что нельзя на работе шокировать народ своими глазами.

Слава Богу, дома. Как же хочется сделать йогу, только чуть-чуть… «Сурья», ты всегда выручаешь – ранним утром, поздним вечером. Все тело в предвкушении. Руки вверх – вдох, задержка. Воздух становится тягучим, тело – невесомым… «Кобра» – и ощущение, что я парю над землей… Тело растворяется, становится невесомым. Дыхание пропадает напрочь… Качает не по-детски. Вынесло в мир ощущений без единой картинки. Да их и не надо, это было бы уже перебор. Задержки – и понимаешь, что если сейчас без подготовки откроешь глаза, то рядом не будет ничего. Медленно, очень медленно легкие вспоминают, что надо дышать… Через какое-то время начинаю чувствовать руки, лицо, тело… Еще немного времени – и я могу идти, но тихо и по стеночке…

Фестиваль. Какой может быть фестиваль в волшебном симоронском 2007 году? Конечно же волшебным, потрясающим, неповторимым!

Ехала с потрясающим восторженным чувством в груди. Такое ощущение бывает в детстве, когда ждешь чего-то необычного, но обязательно приятного.

С чувством восторженности заходила на первую йогу на фесте, с мыслями о том, что пока все не приедут, отцы-основатели проведут мягонькую йогу, с нежненькими состояниями…

Не тут-то было! Жахнули с первой же минуты. Да так сильно, что сразу сложилось ощущение «железной» йоги… После первой же «Сурьи» воздух стал плотным, как кисель. Состояния можно было брать ложкой и есть их.

Внутренний диалог испарился в неизвестном направлении. Нагнетание мощи и созерцание. Эти два состояния доведены, кажется, до совершенства новыми комплексами… Вот уже нет сил выдержать и принять, когда сбегаешь в тишину и уже из нее наблюдаешь и воспринимаешь все происходящее. Вдруг подарок судьбы – поклоны, в которых можно понаблюдать, оценить то, что успела схватить, дать телу осмыслить, что делать с этой невероятной энергией, которой ты его накормила, посмотреть на состояния. И в тот момент, когда ты спокойненько, с удовольствием садишься в поклон и уже предвкушаешь, как тело накрывает оргазм, сравнимый по силе разве что с цунами, он сносит все, не дает опомниться, будто бы знает, что после недолгой передышки его опять запрут в тишине и он будет вынужден практически все время сидеть под замком, потеряв власть над телом.

Тело плавилось в экстазе, оргазме, напряжении, а сознание еле успевало принимать информацию. То, что смогла увидеть во время поклонов, поражало своей красотой, чувствами, переживаниям. Порой, не находя подходящего сравнения с чем-то более приемлемым для пытливого ума, сознание, чтоб защитить или как-то оправдаться, заполняло эти пробелы, мастерской кистью накладывая мазки краски на огромное полотно, создавая картины, но это не всегда спасало… И тогда сознание отказывалось показывать картинки, и шли только состояния, вибрации, потоки через тело. Периодически мир плыл даже с закрытыми глазами. Время шло своим чередом. Казалось, только начали комплекс, а уже прошел час. Опуская или поднимая руки в пранаямах, приходилось делать усилие, чтоб их поднять или опустить. Порой они так и останавливались на полпути.

Все помещение зала было пронизано потоками, они текли в разных направлениях. Не надо было закрывать глаза, чтоб их увидеть – они ощущались каждым сантиметром тела, входили через тело, пронизывали его, текли по нему… Один из потоков входит через ноги, течет по позвоночнику – и тело больше не принадлежит мне… То, что оно делает, мне не совсем понятно. Если бы было то, чем это можно проанализировать, чем посмотреть, но меня там уже нет… Я свободна от своего скафандрика (хотя я его очень люблю) и теку дальше в потоке…

Задержка… Темнота медленно начинает раскрашиваться в различные цвета, пространство приобретает форму. Часть мира – шоколадных оттенков, другая же его часть начинает прорастать переливающимися кристаллами. Они становятся больше, проходят волнами. Это дышит, создавая волны из кристаллов. Невозможно оторваться от манящих переливов… Но вот появляется небольшое углубление в этом море, оно становится все глубже и глубже, в нем ярче переливаются кристаллы, передавая отражение света дальше. Оно превращается в воронку. Вдоволь насладившись созерцанием этого действия, иду в воронку… Американские горки собственного тоннеля из себя… Ты и есть все эти миры… Тоннели сплетаются в невыразимый узор по цвету и формам. Оргазм возвращает к чувствам, но кричать не хочется. Боишься отдать ему даже маленькую часть себя.

Вы держали в руке замершую молнию?

Переломный фестиваль. Грандиозный. Мистический. Беспредельный. Не имеющий аналогов. Первый фестиваль новой эпохи. Эпохи, что началась для нас с Папой в новогоднюю ночь на Гоа. Теперь пошла совсем другая Игра.

Три дня между Гоа и Звенигородом мы с Папой по три раза в день исступленно крутили йогу, упаковывая через Тишину раздирающие нас энергии, спуская их вглубь, укрепляя намерение передать фантастические индийские подарки.

Того, что испытали там, мы не могли вообразить в самых смелых и отчаянных мечтах. Все внутри перестроилось и наполнилось подлинным Домом. Вся предыдущая жизнь поблекла. Не обесценилась, нет, но мы были разорваны меж двух реальностей: между райски теплой и расслабленной Индией и странной, даже не зимней, а, пожалуй, весенней (+8°) пасмурной и суетной Москвой.

Не могли ничего делать. Рвало, рвало на части. Могли только делать йогу, раз за разом, чтобы как-то упаковать в тело все это безумие. По ночам тело гудело и вибрировало до утра, потоки скручивали и взрывали изнутри. Просыпаешься – а тебя сжимает и расширяет, раскрывает, то мягко, то с бешеной силой. Это и не сон, и не астральный выход, а нечто иное.

К 11 января потоки немного поуспокоились.

Не мечтали, не верили особо в то, что удастся передать (как можно передать ТАКОЕ? И как вообще можно показывать ТАКОЕ?!), но делали.