Спецназ нагваля. К новым орбитам! - Владимир Долохов

Раньше одно касание этого состояния (из которого возможно созерцать Блистающие миры) вызывало панический ужас. А сейчас – спокойно, летишь в нем и… прешься, прешься, прешься!

Да еще и другим демонстрируем. Обнаглели вконец. Видимо, пришло время, раз дают такое показывать.

После Гоа можем долго находиться в этом состоянии, не запуская внутренний диалог. Есть только НАМЕРЕНИЕ. Есть один объект, который ты созерцаешь и который проводит тебя сквозь тоннели сверхскоростных миров.

Это невероятная, недостижимая ранее степень концентрации на одном объекте. Он трансформируется, а потом исчезает. Он – лишь проводник к тайне, к состоянию нуля, из которого творятся мириады миров.

Дхьяна. Созерцание. Медитация.

Что бы ни происходило вокруг, ты устремлен на объект (или всецело поглощен каким-то действием), пронзая его своим намерением проникнуть в суть.

Нет уже ни самого объекта, ни тебя, ни окружающего мира, ничего нет. Есть лишь тончайшая ниточка, исчезающая в бесконечности. Ниточка твоего намерения созерцать. Намерения ИДТИ.

Ты знаешь, что тебе не дано постигнуть тайну мироздания, ибо ты – всего лишь частичка этого великолепного проявленного мира. Ты мечтаешь хакнуть его, но кто ты такой, чтоб превзойти создателя? Ты тешишь свое эго, пытаясь взломать дверь. И иногда у тебя почти получается. НО. Но, но… ОН КРУЧЕ!

Ты знаешь, что тебе не дано, но ты идешь.

И в этом твоя безупречность.

Смирись, но делай. Прими то, что ты никогда не узнаешь (ибо Он круче), но всей душой и телом стремись узнать. Делай то, от чего ты прешься больше всего. Больше тебе ничего не остается.

Делай йогу. Или танцуй. Или занимайся любовью. Или…

Ты смотришь на великолепный фейерверк, взрывающийся над мерцающим пустынным пляжем Гоа. Ошеломленный восхищением, ты – ребенок, впервые увидавший этот разлетающийся космос. Ты смотришь с надеждой, с мольбой: «Ну может быть, это все-таки я создал хоть малюсенькую искорку этого фонтана счастья? Ну, пожалуйста!»

Нет.

Все это создал ОН. И потому ОН КРУЧЕ! У тебя нет ни малейшего шанса в соревновании с ним.

И тогда ты сдаешься…

Йога смирения, сдачи. Весь извалянный в песке, босиком, ты опускаешься на колени, с трепетом перед сиянием великой Вечности. Прогиб на коленях, руки внизу, задержка. И око полной Луны взирает на тебя, протягивая навстречу свое таинственное свечение, открывая канал передачи в третий глаз, унося в свой лунный тоннель ярчайшего света, окруженный ореолом из переплетенных радужных орнаментов. Луна вдыхает твое смятение вечного космического скитальца через твое открытое сердце, поглощая твое беспокойное Эго.

И наступает Безмолвие.

Безмолвие среди плеска волн Индийского океана, среди доносящегося с севера бухания Гоа-транса.

Наконец ты опускаешься в поклон Земле. Но это не поклон Земле. Это поклон непостижимости. Взломщики тайн добровольно сдают отмычки и аппарат лазерной сварки. Бесконечный поклон. Содрогаясь от мельчайших вибраций, с замиранием сердца ты ждешь, когда же коснешься пылающим лбом барханчика песка…

И вот прохладный мягонький песочек, такой родной и любящий, встречает тебя своим поцелуем. Богиня-матушка нежно целует своего беспокойного проказника. В лоб. Благословляя его.

«Отдохни, малыш…» – шепчет она в Тишине.

Вот и все. Ты пришел. Некуда идти. Просто БУДДЬ.

И тебя накрывает еще один аспект Дхьяны. Неземная, космическая любовь и благодарность, утонченнейший секс со всем миром. Упоение. Растворение частички в Целом.

И это было в воскресенье, 14 января, вечером.

Историческая йога.

Натруженное тело побаливает, и я очень бережно растягиваю мышцы, скручиваю и прогибаюсь. Но до предела. Вспомнился наш старинный код: «Расслабляюсь до конца и дожимаю до конца». Расслабление все глубже. И чем глубже, тем меньше остается меня. И предельная концентрация на делании. Созерцаю, как очень, очень-очень медленно теку из асаны в асану, немного отставая от красной панамки.

Не я теку, а какое-то существо, древнее, бессмертное и вневременное, бесстрастное, не имеющее формы. Я лишь предоставил ему оболочку, дав возможность проявиться в мире материи.

С открытыми ли, с закрытыми ли глазами – взгляд устремлен в одну точку.

Дхьяна-Йога.

Сквозь плывущее марево изредка навожу фокус на тех, кто напротив. Ангелок и Димка-Пимка. В состоянии. Как народ все это выдерживает!

Папа ведет йогу мастерски. Я не могу произнести ни слова, слишком глубокое погружение.

Абсолютная синхронность. Удивляюсь, как он точно озвучивает происходящее, облекает неизречимое в слова-молнии. Каждое слово в его комментариях, каждая асана и довдох бьют в цель, наповал. Стальной клинок намерения привести на Гоа. Шелковая желтая занавеска, танцующая на ветру в кафе и проведшая нас в сумасшествие. «Намастэ» тебе, милая!

Намерение. Есть только оно.

И тишина. В которой оно разворачивается. Только сейчас начинаю осознавать бесценность Тишины – дара, сделанного нам через Курманбека на Иссык-Куле. Без пребывания в такой глобальной нулевке психика может не выдержать.

Вся йога – чистая медитация. И народ это ловит! И прет с нами. Кто глубже, кто поверхностней, но идут все. Насколько же выросла и закалилась тусовка!

И это не просто мелькнуло, а развернулось во всем великолепии. Весь спектр созерцания, который мы открыли на Гоа. Ох…еть!

И усилилось потом на «Ом Ахум». И добило на обниманиях.

И это прочуяли не только два сумасбродных беспредельщика, но и много кто из тусовки. Передача состоялась.

Тантра с замершим взором, с вырубленным внутренним диалогом, посреди остановленного мира. В который раз встречаемся глазами-бойницами. Ага, приплыла. Знаю я этот взгляд. И ты знаешь, что я знаю. С возвращением, Тантра! «Вновь при-ходи!»

Концентрируясь на внутреннем стержне, на кристальном намерении проходим этот вселенский марафон.

И финал – «Шавасана». И еще более совершенное, максимальное расслабление. Уже знаю, что сейчас будет. И иду туда.

Переход в карусель Хаоса. Полет на самое дно Океана, погружение в самую высь Космоса. Все плывет. Сновидение наяву. Круговращение миров. Тебя нет долго.

Голос атамана доносится из какого-то непонятного чего-то.

Очень медленно собирается тело. Даже холод не возвращает, я и ледяной каменный пол сдуру задействовал, как фактор более глубокого расслабления.

Феек, как же тебя должно было колбасить, ведь мы лежали макушками!

Чтобы не пугать народ, на ужин в столовую не иду (кто ВИДЕЛ мои глаза, мало не показалось). Да и общаться не хочется. Бреду в номер, чтобы упаковать состояние и побыть еще в этом. Войти в него непросто (пока), а выйти легче легкого. Матрица сама вытащит.