Война США в Афганистане. На кладбище империй - Сет Дж. Джонс

Во время совещания в Совете национальной безопасности 1 июля 2003 г., на котором присутствовал президент Буш, Бремер констатировал, что «уровень безопасности на данный момент неприемлем». Угроза, продолжал он, исходит он баасистов, террористов, иранцев и криминалитета. Иранцы сконцентрировались «на шиитах, используя для этого несколько политических партий»34. В американских документах говорилось о растущей интенсивности нападений на коалиционные силы с использованием легкого стрелкового оружия, минометов, гранатометов и самодельных взрывных устройств. Согласно результатам анализа, проведенного временной администрацией, «схемы атак продемонстрировали их улучшающуюся региональную координацию в Багдаде, Кербеле, Фаллудже, Мосуле и Тикрите». В ответ войска Коалиции провели серию операций по пресечению действий повстанцев 35.

Сообщения об ухудшающейся ситуации с безопасностью начали постепенно находить отклик у иракцев. Один из первых опросов общественного мнения, проведенных в стране после падения режима Саддама Хусейна, подтвердил, что иракцы «несчастливы» в своей стране 36. Результаты проведенного службой Гэллапа опроса, переданные в переходную администрацию, показали, что 94 процента жителей Багдада считают, что город стал более опасным для проживания после вторжения войск Коалиции во главе с Соединенными Штатами. Большинство опрошенных заявили, что они боятся выходить из своих домов днем (70 процентов) и ночью (80 процентов). Антиамериканские настроения на большей части территории Ирака были очень сильны 37.

К 2004 г. ситуация с обеспечением безопасности в Ираке стала еще хуже. Повстанцы совершали налеты на нефтепроводы, лишая правительство доходов от экспорта нефти. В подготовленной Временной администрацией оценке объектов жизнеобеспечения говорится, что «элементы прежнего режима демонстрируют большую гибкость, выбирая целями своих атак элементы нефтяной, энергетической и железнодорожной инфраструктур; при этом следует ожидать интенсификации нападений. Повреждения линий электропередачи, нефтепроводов и железнодорожных путей неприемлемы, но относительно легко устранимы; последствия диверсий на электростанциях или нефтеперерабатывающих заводах (критически важные объекты жизнеобеспечения) будут катастрофическими». В какой-то момент ежедневно в среднем отмечалось два нападения на объекты инфраструктуры 38. Охранять надо было объекты общей протяженностью 12 000 миль (почти 20 000 км), поэтому у войск Коалиции и сил безопасности Ирака не было шансов защитить всю систему. Вместо этого они сосредоточились на охране важнейших элементов, организации патрулирования на основе разведывательных данных и наблюдении с воздуха, а также на разработке методов ускоренного ремонта 39.

Более тревожным было то обстоятельство, что региональные офисы временной администрации сообщали об увеличении масштабов повстанческого движения. «Количество произошедших инцидентов позволяет еще раз подчеркнуть, что это – опасное место. Мы отмечаем многочисленные налеты, закладки мин и самодельных взрывных устройств и обстрелы из гранатометов», – сообщал в марте региональный координатор службы безопасности Билл Миллер 40. После убийства сотрудников временной администрации Ферн Холланд, Салвы Омаши и Боба Зангаса персонал стал чаще носить средства защиты, менять время и маршруты поездок, посещать занятия по противостоянию внешней угрозе, проводимые для служащих Госдепартамента. Кроме того, было увеличено количество солдат-гуркхов, охраняющих лагеря. Бремер был настолько обеспокоен сложившейся ситуацией, что отложил несколько визитов в Ирак членов Конгресса. Правда, не все конгрессмены ему подчинились. Нападения на военные конвои происходили с такой пугающей регулярностью, что 17 апреля Бремер всерьез задумался о введении карточной системы распределения продовольствия во Временной администрации 41.

Уровень насилия и жестокости в Ираке продолжал расти, в 2004 г. стали отмечаться теракты с участием боевиков-самоубийц, сопровождавшиеся большим количеством жертв. Террористы нередко обезглавливали свои жертвы. По сравнению с Ираком ситуация в Афганистане была относительно спокойнее. Талибы и другие повстанческие группировки, которых подхлестывала занятость американцев в Ираке и их нежелание наносить удары по повстанцам на территории Пакистана, начали совершать наступательные операции с целью свергнуть афганское правительство и побудить США и страны Коалиции вывести войска из Афганистана 42. В апреле 2002 г. повстанцы провели серию атак в провинциях Кандагар, Хост и Нангархар. В 2003 и 2004 гг. талибы продолжали время от времени проводить операции с баз в Пакистане. Возможно, самым заметным событием стал ракетный обстрел города Гардез на востоке Афганистана во время пребывания там президента Хамида Карзая в сентябре 2004 г.

Мятежники начали также нападать на представителей международных гуманитарных организаций, работавших в Афганистане. Подвергались нападениям и нередко погибали афганцы, занятые организацией и проведением выборов в стране. Талибы считали, что сотрудники неправительственных организаций и граждане Афганистана сотрудничают с силами коалиции или правительством. В октябре 2004 г. в Кабуле были похищены три сотрудника ООН. Нападения имели место по всей стране, но большинство было отмечено на юге и востоке – в провинциях Нангархар, Пактия, Пактика и Хост 43.

Таким образом, афганцы и иностранцы, особенно те, кто жил на востоке и юге страны, стали чаще подвергаться опасности, а «уровень активности криминалитета, характеризующийся ростом числа вооруженных ограблений, похищений людей и убийств даже в регионах, контролируемых Афганской национальной армией и полицейскими патрулями, [был] все еще высок»44. Столкновения между разными группировками продолжались в провинциях Герат, Нангархар, Нуристан, Логар, Лагман и Бадгиз 45. Прекращение деятельности в Афганистане организации «Врачи без границ» в июле 2004 г. (организация работала в стране без малого тридцать лет) стало серьезным сигналом, свидетельствующим об ухудшении ситуации. Месяцем ранее в северо-западной провинции Бадгиз пятеро сотрудников организации попали в засаду и были убиты выстрелами в голову.

«Действия повстанцев начали вызывать у нас озабоченность в конце 2003 г., когда они изменили тактику своих действий, – отмечал сотрудник Совета национальной безопасности Афганистана Дауд Якуб. – Мы стали отмечать рост количества случаев использования самодельных взрывных устройств, участились нападения на слабо защищенные цели». Однако позиция США была другой, утверждал он: «Американские представители в Афганистане не считали тогда, что «Талибан» представляет собой стратегическую угрозу»46.

Генерал-лейтенант Барно действительно считал, что «движение «Талибан» – организация непрофессионалов. В Афганистане находились тогда лишь несколько арабов из «Аль-Каиды», и мы убили большинство из них. В 2004 г. мы убили нескольких повстанцев, снимавших на видео взлет вертолетов в районе Джелалабада. Численность большей части повстанческих отрядов, которые мы видели, составляла 10–20 бойцов, но никогда 100. Это был простой сброд»47. Однако недостаточные темпы уничтожения повстанцев в Афганистане и Пакистане все чаще становились причиной беспокойства. Министр обороны Рамсфелд в октябре 2003 г. направил председателю Объединенного комитета начальников штабов и некоторым высокопоставленным военным меморандум, в котором выражал неудовлетворение в том, что «результаты нашей борьбы с «Аль-Каидой» противоречивы – мы оказываем на них сильное давление, но несмотря на это, многие по-прежнему на свободе». Соединенные Штаты добились неплохих успехов в поимке видных иракских инсургентов, «но лидеры «Талибана» – Омар, Хекматиар и т. п. – по-прежнему оставались на свободе»48.