Путеводитель ботаника по ядам и вечеринкам - Кейт Хавари

о том, что являлось меньшей из проблем, – экспедиция отправляется уже через две недели. Как я могу…

– Вам придется приступить к работе, мисс Эверли, чтобы убедиться, что мистер Эштон справится с ней должным образом. Насколько я понимаю, вы вдвоем плотно сотрудничали над проектом Максвелла, и несколько дополнительных часов наверняка не вызовут у вас возражений. – Его улыбка стала злобной. – Приходите ко мне завтра вечером с окончательным предложением и будьте готовы подробно его описать. Если мне понравится то, что вы мне предложите, у вас появится собственный проект.

Возбуждение, которое она ощущала, исчезло. По коже побежали мурашки.

– Спасибо, доктор Беркинг, – через силу проговорила она, прежде чем развернуться и уйти. Окутанная туманом смущения и тревоги, она почти бегом помчалась в кабинет доктора Максвелла.

Шафран подошла к двери и обнаружила, что ключей от кабинета в сумке нет. Неужели она выронила их на лестнице? Она поспешила через северное крыло в здание Уилкинса, но когда добралась до того места, где разговаривала с Блейком, ключей там не нашла. Пытаясь сосредоточиться, она медленно выдохнула, но в голове стучало лишь одно: последние слова Беркинга. «Если мне понравится то, что вы мне предложите, у вас появится собственный проект».

Итак, все по порядку. У нее оставалось мало времени, чтобы успеть напечатать текст до встречи с доктором Генри, а эта задача являлась приоритетной. Будь Александр в своем кабинете, он бы, скорее всего, позволил ей воспользоваться его пишущей машинкой.

К счастью, Александр оказался на месте. Услышав его голос, она вошла и села на стул напротив стола, за которым стоял он, засучив рукава и перебирая папки.

Ее сердце все еще колотилось после пробежки по зданию, но она постаралась, чтобы ее голос звучал ровно.

– Я была у доктора Беркинга.

Он резко поднял голову, в его глазах мелькнуло беспокойство.

– Что случилось?

Шафран чувствовала, что она сама не своя, последние десять минут казались странным сном. Она мечтала вести собственный исследовательский проект, но оказаться в долгу у Беркинга было бы кошмаром.

– Он предложил мне собственный проект.

– Проект? Который из них?

– Когда он… ну, вы знаете, побеспокоил меня, я предлагала ему проект, но тогда он об этом ничего не сказал, и я не думала, что он решит вернуться к этому вопросу. После всего, что произошло. Мое исследование посвящено пигментации различных видов тропических растений. Он вскользь упомянул об этом на собрании, скорее всего с целью задеть доктора Генри. Вы не заметили, каким напряженным и раздраженным стал Генри, когда Беркинг говорил? Некоторые образцы ядовиты, и я хотела определить, какие у них различия в пигментации, раз уж доктор Максвелл собрался работать над хлорофиллом. Однако теперь Беркинг говорит, что его проект отменяется. – Шафран заметила, что ее речь бессвязна. – Короче говоря, он сказал, что я могу этим заняться, если успею вовремя подготовиться.

Александр нахмурился и оперся костяшками пальцев о поверхность стола.

– Проект доктора Максвелла свернули, а ваш продвигают?

– Похоже на то, – сказала Шафран, немного задетая отсутствием у него энтузиазма. Может, он злился из-за того, что многие часы исследований были потрачены впустую? – Знаю, вы так усердно трудились над проектом Максвелла, но большую часть работы я выполню сама, так что вам не придется…

– Работа меня не беспокоит, – отмахнулся собеседник. – Мне любопытно, почему он позволяет вам заняться проектом именно сейчас, перед нашим отъездом. И почему поручает проект именно вам, а не одному из профессоров или ученых?

– Мое предложение было весьма неплохим, – пробормотала Шафран, обескураженная его словами.

– И каких действий он от вас ждет?

Она почувствовала, как у нее похолодело под ложечкой от перспективы снова оказаться в кабинете наедине с Беркингом.

– Он велел мне доделать свое предложение и обсудить его завтра с ним.

– Вам придется пойти к нему и обсудить предложение?

– Да, – после паузы ответила Шафран.

– В его кабинете?

Шафран кивнула, и ее волнение сменилось тревогой.

Александр скрестил руки на груди.

– А вам не кажется, что он воспользуется ситуацией в своих интересах? Вы пойдете к нему за одобрением проекта, заняться которым у вас даже не было шансов…

– Даже не было шансов? – повторила Шафран, повысив голос. – Что это значит?

Александр поморщился.

– Я не это имел в виду. Я хотел сказать, что существует какая-то причина, по которой он предлагает проект вам, а не настоящему исследователю с большим опытом. Вы всего лишь ассистент.

Она понимала, что он прав, и тем не менее его слова больно ранили ее.

– Может быть, дело в том, что мой проект действительно хорош. Может быть, это потому, что…

– Максвелла нет, а Беркинг знает, что вам не терпится продвинуться на кафедре? Однажды он на вас уже нацеливался.

– У меня нет выбора! – Она вскочила, не в силах усидеть на месте из-за бурлящей внутри тревоги. Шафран знала, насколько он прав, и ненавидела его за это. Но даже понимая, что Беркинг подонок и, скорее всего, намеревается повторить свои поползновения, как она могла отказаться от возможности заполучить собственный проект? Исследование, которое, возможно, будет опубликовано? Вдруг это ее единственный шанс?! Если она сейчас откажется, вряд ли он когда-нибудь предложит ей это еще.

– Разумеется, выбор у вас есть, – сказал Александр более мягким тоном. – Я не понимаю…

Шафран сморгнула яростные слезы.

– Вы и правда не понимаете, Александр. Вы понятия не имеете, каково это – приходить сюда каждый день и чувствовать себя неполноценной, ощущать себя самозванкой. Вы понятия не имеете, от чего я отказалась, чтобы здесь учиться, не говоря уж о том, чтобы здесь работать. Вы пришли в университет, заняли свое место и теперь преуспеваете. И даже не догадываетесь о ежедневной борьбе, которую я веду просто для того, чтобы здесь находиться.

Его глаза сверкнули, хотя лицо оставалось каменным. Он смотрел на нее, стиснув зубы.

– Спасибо за вашу заботу, – сухо произнесла Шафран, отводя взгляд, – но я уверена, что у меня все под контролем. Могу я воспользоваться вашей пишущей машинкой? Мне нужно подготовить отчет о собрании для доктора Генри, а я потеряла ключи от кабинета доктора Максвелла.

Александр подошел к шкафу за столом, достал из него тяжелую пишущую машинку и поставил ее на стол. И, не проронив ни слова, вышел из кабинета.

Шафран управилась с текстом гораздо быстрее, чем ожидала, подстегиваемая словами Александра, которые раздавались в ее голове с каждым ударом клавиши. «Вы всего лишь ассистент. У вас не было шансов заняться этим проектом». Ее взбесило, что он говорил как любой циничный мужчина, с которыми ей приходилось работать. А она-то верила,