Тайна в черной рамке - Владимир Григорьевич Колычев

не понравилось. Опасно хранить деньги в доме, хозяин которого может прибрать их к рукам. Значит, Вика приехала сюда за чем-то другим. Или уже с деньгами?.. Но зачем ей с деньгами ехать к кому-то, это ведь так опасно. Уж Аркадий знал, какая скользкая вещь – инкассаторские деньги. Сколько раз они ускользали у него из рук.

Пока он размышлял над ситуацией, Вика вышла из дома – с обычной спортивной сумкой в руке. Из дома вслед за ней вышла сгорбленная старушка в овчинной бекеше. Вика села в машину, старушка помахала ей рукой. Аркадий наблюдал за ними издалека, он держал свою машину за высоким кустом с пышной снежной кроной.

Но, видимо, Вика заметила его, когда проезжала мимо. А как еще объяснить тот факт, что она увеличила скорость. До ближайшего поселка, до трассы – километров десять. Вика явно переоценила свои возможности. На повороте она не сбросила скорость и не справилась с управлением, машину занесло. И кто мог ей сейчас помочь, как не Аркадий?

– Какие люди! – Он подходил к машине с широкой улыбкой и раскинув руки.

Вика не должна бояться человека, который пришел освободить ее от утомительной возни с деньгами.

– А я знала! – Перова стояла у открытой двери и презрительно смотрела на Аркадия.

Но зря она делала хорошую мину при плохой игре.

– Что ты знала? – открывая заднюю дверь машины, спросил Сарычев.

– Что ты меня не отпустишь.

– И что ты придумала?

Он открыл сумку, выкинул из нее пару свитеров, разорвал лежащий под ними пакет, а там деньги, пачка к пачке, сплошь пятитысячные купюры. А место глухое, машины здесь явление редкое. Одно плохо, менты могут нагрянуть. Уходить нужно, прямо сейчас. А Вике он потом позвонит. И спросит, почему она обманывала его. И посмеется над ней. Оказывается, не зря он мутил воду вокруг нее.

– А то и придумала!

Вика быстро сунула руку в карман и вынула из него тот самый револьвер, которым однажды уже угрожала ему, когда он приходил к ней за своей законной добычей. Но ведь не выстрелила. И сейчас духу не хватит.

– Ох как страшно, – ухмыльнулся Сарычев.

И у Мимозы был пистолет, и что?..

– Ты даже не представляешь, как я тебя ненавижу! – Вика хищно сузила глаза.

А ведь она могла выстрелить. Сейчас она точно могла выстрелить. Сарычев понял, что Вика не шутит, и бросил сумку с деньгами на заднее сиденье.

– Все, расходимся!

Ствол у него имелся, надо всего лишь расстегнуть куртку и вытащить его. Но сначала нужно успокоить Вику.

– Ты разрушил мою жизнь, – сказала она.

– Я же сказал, расходимся. Можешь взять мою машину.

– Ты стрелял в Егора.

– Ну это напраслина…

– Из-за тебя я снова одна!

– Это не смертельно.

– Но убью я тебя не за это.

– Не надо меня убивать.

– Это ведь ты убил моего ребенка.

– Какого еще ребенка? – скривился Аркадий.

– Ты ударил меня в живот.

Ему не пришлось напрягать память, сцена у нее в квартире сама всплыла перед глазами. Вика пыталась влепить ему пощечину, он увернулся, а вместе с тем ударил ее кулаком в живот.

– Это тебе за Лешу… Ведь ты же его убила? – кивком указав на сумку, спросил он.

– Леша умер сам.

– Ну да.

– Леша умер сам!

– Все! Все! – Одну руку Аркадий вскинул, давая понять, что сдается, а пальцами другой осторожно расстегнул куртку.

Ну почему он не подумал о пистолете, когда вышел из машины к Вике? Знал же, что может нарваться на знакомый револьвер. Теперь вот изворачивайся.

– Я никого не убивала! – мотнула головой Вика.

– А деньги?

Сарычев повел поднятой рукой, переключая все внимание Вики на нее. А сам тем временем вытащил пистолет. Собачка пистолета опущена, патрон в патроннике, хоть здесь у него полный порядок.

– Я не убивала Лешу!!! – остервенело крикнула Вика.

И вдруг пропала. Сначала громыхнул выстрел, а потом она пропала. Аркадий вдруг с ужасом осознал, что пропало все: нет ни времени, ни пространства, ни света, ни звуков, ни боли, ничего…

* * *

Сарычев лежал на снегу, раскинув руки. Во лбу маленькая дырочка. Снег под головой чистый, видимо, пуля застряла где-то в черепной кости. Револьвер у Вики короткоствольный, маломощный. Она держала его в руках, с ужасом глядя на покойника. Прокофьев и Ярыгин осторожно подходили к ней, но она как будто их не замечала.

– Спокойно, девочка моя, спокойно! – Егор взялся за ствол револьвера, выдернул его из руки женщины.

– Я не убивала Лешу! – мотнула головой Вика.

– Это не Леша.

Ярыгин коснулся носком ботинка руки, в которой Сарычев держал пистолет.

– Самооборона при нападении? – спросил он.

– Я не убивала Лешу! – все так же невменяемо повторила Вика.

– А кто его убил? – спросил Ярыгин.

Он просунул руку в салон автомобиля и вытащил из лежащей в нем сумке банковскую упаковку с оранжевыми купюрами. Но Вика его действий как будто не замечала.

– Я не убивала Лешу!!! – глядя куда-то в пустоту перед собой, выкрикнула она.

– А деньги? – спросил Ярыгин.

Только сейчас, казалось, Вика заметила пачку денег в руке Ярыгина.

– Вы все равно думаете, что это я убила Лешу! – закричала она.

– Никто не думает, спокойно. – Прокофьев обнял ее за плечи.

– Думаешь!.. – мотнула она головой. – А он сам умер… Правда, сам!

– Сам, сам. – Егор ласково похлопал женщину по плечу.

– Он перевязал рану, остановил кровь, ему стало лучше. Он всю дорогу говорил, просил его простить. Сказал, что бес попутал. Сказал, что нет ему прощения. Сказал, что уйдет, спрячется и всю жизнь будет замаливать грехи… Он думал, что будет жить. И я думала, что он будет жить. А ему вдруг стало плохо. Он начал задыхаться, хвататься за меня, а потом сказал, что умирает. И умер.

– А болото? – спросил Прокофьев.

Он ведь тоже неплохо чувствовал себя после ранения, а потом вдруг стал задыхаться. Но его-то спасли, а Сигайлову оказать помощь было некому.

– Болото… Леша ничего от меня не скрывал, я знала, что он преступник. А если бы меня обвинили в соучастии в ограблении?

– Ну если вы помогли ему скрыться с места преступления… – в раздумье протянул Ярыгин.

– В том-то и дело… – кивнула Вика. По ее щекам текли слезы, она то и дело всхлипывала. – А я везла его через лес…

– В охотничий дом? – спросил Савелий.

– Да. Леша мог там немного пожить…

– Не доехал?

– Нет.

– А вокруг болота.

– Да, там у самой дороги… Сама не знаю, что на меня нашло. Я не должна была этого делать…

– Значит, в болоте Сигайлова надо искать?

– Я ведь и