Император Павел I и Орден святого Иоанна Иерусалимского - Владимир Захаров

Ак. Лизакевич

в Риме»[221].

Итак, сообщив об интригах испанского и венского дворов, Лизакевич дает новому Великому Магистру советы по превращению ордена в светскую структуру. Мы думаем, что это советы не одного Лизакевича, что он их озвучил после обсуждения с рядом европейских политиков и, вполне возможно, даже с папой, с которым он встречался. И хотя он в донесении № 96 сообщает, что это было 26 сентября, но вполне возможно, что это могло произойти и ранее. Однако ему выгоднее было преподнести Павлу Петровичу их, как свои собственные размышления, основанные на анализе ситуации в Европе. Этим он показывал свою большую осведомленность в познании тонкостей международной политики.

В донесении № 96 от 29 сентября 1800 г. (оно было получено в Петербурге 3 ноября), Лизакевич пишет:

« На авдиенции, кое имел я третяго дни у папы, он изъявил мне глубочайшее свое почтение к священной особе Ваш Им Велва и сказал, что преславное имя Павла Перваго обожаемо будет нынешним и отдаленным потомством; буде бы союзные дворы, исполнены были, продолжал он, Его праведным и не корыстолюбивным духом, тоб Франция до исхода прошлого года поставлена была в прежние свои пределы, и прежнее положение Европы восстановлено бы уже было; ныне же опасается, что примирение будет весьма вредное для Италии, и для всея Европы, и недолговременное, тем паче, что венский двор, пещась токмо о собственных своих интересах, окажет современное нерадение о благе и целости других областей »[222].

Однако Павел I думал по-своему, и его отношение к Наполеону значительно отличалось от мнения папы. Он стал искать возможность претворить в жизнь свою идею создания общеевропейского светского ордена, продолжая начатое общение с Наполеоном.

Тем временем 30 фримера IX года Республики (9 (21) декабря 1800 г.) Наполеон отправил Павлу I довольно обстоятельное письмо:

«Я имел великое удовольствие видеть вчера г. генерала Спренгпортена. Я поручил ему передать Вашему Императорскому Величеству, что столько же вследствие политических соображений, сколько из уважения к Вам, я желаю видеть скорый и неизменный союз двух могущественнейших наций в мире.

Я тщетно пытался в течении года восстановить мир и спокойствие в Европе: мне не удалось это; еще продолжают драться без причины и, как кажется, единственно благодаря подстрекательству английской политики.

Но стоит Вашему Императорскому Величеству снабдить какое-нибудь лицо, пользующееся Вашим доверием и знающее Ваши желания, особенными неограниченными полномочиями, — и через двадцать четыре часа спокойствие водворится на материке и в морях. Ибо, когда Англия, немецкий император и все другие державы убедятся, что как желания, так и руки наших двух великих наций соединяются в стремлении к одной цели, оружие выпадет у них из рук, и современное поколение будет благословлять Ваше Императорское Величество, избавившее его от ужасов войны и раздоров партий»[223].

Павел I не замедлил с ответом. 18 (30) декабря 1800 г. в своем послании к Бонапарту, которое начиналось словами: «Господин Первый Консул. Те, кому Бог вручил власть управлять народами, должны думать и заботиться об их благе…», писал: «Я не говорю и не хочу пререкаться ни о правах человека, ни о принципах различных правительств, установленных в каждой стране. Постараемся возвратить миру спокойствие и тишину, в которых он так нуждается… Теперь Я готов Вас слушать и беседовать с Вами».

Из содержания письма становится вполне ясным: в условиях формально не прекращенной войны, между двумя великими державами фактически устанавливаются мирные отношения.

В декабре 1800 г. Павел I обращается к Бонапарту, с посланием которое начинается такими словами: «Господин Первый Консул. Те, кому Бог вручил власть управлять народами, должны думать и заботиться об их благе», и далее император писал: «Я не говорю и не хочу пререкаться ни о правах человека, ни о принципах различных правительств, установленных в каждой стране. Постараемся возвратить миру спокойствие и тишину, в которых он так нуждается»[224].

Все это свидетельствует, что фактически устанавливаются мирные отношения между двумя великими державами, в условиях формально не прекращенной войны.

Уже во втором письме к Бонапарту, 2 января 1801 г. Павел, высказывая свое мнение по поводу взаимоотношений с Англией, заметил: «Несомненно, что две великие державы, установив между собой согласие, окажут положительное влияние на остальную Европу. Я готов это сделать»[225].

В ответ Наполеон высылает весьма продуманную и детализированную программу совместных действий. Первый Консул решил, что необходимо нанести кардинальный удар по могуществу врага, забрав у него «жемчужину английской короны» — Индию. У нас имеется возможность весьма детально ознакомиться с предложениями Бонапарта.

Цель экспедиции стоит уже в первых строках этого плана: «Изгнать безвозвратно англичан из Индустана, освободить эти прекрасные и богатые страны от британского ига, открыть промышленности и торговле образованных европейских наций, и в особенности Франции, новые пути: такова цель экспедиции, достойной увековечить первый год XIX столетия и правителей, замысливших это полезное и славное предприятие»[226].

Наполеон предполагал использовать общую армию в 70.000 человек, из коих с русской стороны «двадцать пять тысяч регулярных войск всех родов оружия и десять тысяч казаков». Павел I должен уже сейчас немедленно отдать приказ русским войскам отправиться к границам с Персией в Астрабат.

Тем временем германский император должен был пропустить французские войска и помочь им спуститься по Дунаю в Черное море. Затем они должны были пересесть на транспортные суда, заготовленные Россией, переплыть Черное и Азовское моря и высадится на берег у Таганрога. Далее Французский корпус должен идти вдоль правого берега реки Дона до казачьего городка Пяти-Избянки. Достигнув его, армия переправится через Дон и пойдет сухим путем к Царицыну, а оттуда спустятся к Астрахани. Отсюда французские войска сядут на суда и отправятся в Астрабад, приморский персидский город, «который будет главною квартирой союзной армии» и где будут сосредоточены все «магазины, военные и продовольственные; он сделается центром сообщения между Индустаном, Францией и Россией»[227].