Моя война с 1941 по 1945 - Алексей Фёдоров

Он сказал, что командование ждет от нас боевых дел, выражал уверенность, что русские не осрамятся.

На вопрос Габриэля, будет ли еще оружие, последовал ответ, что мы, как и все, должны добывать его сами в боевых операциях.

Его спросили насчет улучшения кормежки, и Мариус ответил, что из центра будут поступать деньги – 35 франков на человека в день, и мы сами должны покупать себе продукты.

Он запретил всем членам отряда, за исключением Габриэля, общаться с населением. Все необходимое будет доставлять Алиса: мишленовские карты, трубки, ручки, карандаши, бумагу, записные книжки, иголки, нитки, пуговицы.

Когда они уехали, мы с Валерием опять поставили перед Габриэлем вопрос о совещании штаба. Тот снова отказался и начал кричать, что никаких боевых действий не может быть с двумя автоматами и 60 патронами.

Тогда мы с Валерием предложили отметить Первое мая боевой операцией.

Габриэль, Фёдор, Григорий-калужский возразили.

На другой день, когда прибыла Алиса, мы опять заговорили об этом. Она нас не только поддержала, но и сказала, что командование требует отметить этот день боевой акцией.

Мы с Валерием сразу добровольно согласились идти на операцию. Два француза изъявили желание пойти с нами.

После споров об оружии мы взяли с собой автомат с двумя магазинами, карабин, две гранаты и пистолет.

Это собрание состоялось 2 или 3 мая, а вечером Валерий (руководитель группы), я, Лоран и Марк выступили в поход в район города Гре.

Не успели мы уйти, как Фёдор в присутствии Алисы сказал:

– Зря дали оружие этим людям и отпустили их. Они ненадежны и думают только, как бы уйти. Они не вернутся.

Алиса дала ему отповедь и предложила догнать нас и войти в группу. Тот струсил и замолчал. Это рассказал нам Костик после нашего возвращения.

Мы шли на первую боевую операцию в неведении, где она может быть организована, когда, и в чем она будет состоять.

Посовещавшись, мы с Валерием решили начать с разведки в районе Гре. Такое относительно далекое расстояние места проведения операции от лагеря гарантировало ему безопасность.

Имевших официальные документы Марка и Лорана мы послали в деревню с заданием узнать, как часто немцы ездят по дороге Гре – Божё, на каком транспорте, есть ли поблизости немецкий гарнизон и где находятся французские жандармы и полицейские. Молодые французы должны были также принести продукты.

Ребята ушли, прихватив пистолет и гранату. Мы с Валерием остались на опушке леса дожидаться. Но вечером они не появились. Мы прождали весь следующий день и, не имея о них никаких сведений, отошли на другую опушку леса.

А ночью мы зашли к Александру и попросили узнать, куда же делись наши парни.

Александр, снабдив нас пищей, предложил дождаться его около «шато́» (за́мка).

Вечером он поведал нам трагическую историю молодых французов.

В Божё они сразу направились в кафе. Дело было вечером, и там было многолюдно. Ребята выпили вина и, вместо того чтобы слушать и иногда расспрашивать, как мы им советовали, начали хвастать тем, что они «макизары», да еще показали посетителям гранату и пистолет.

То ли кто донес, то ли по стечению обстоятельств, но через некоторое время в кафе зашли полицейские и начали проверять документы. Вместо того чтобы спокойно предъявить французскому ажану документы, ребята выхватили пистолет и гранату и стали ему угрожать, требуя пропустить их. Во время переговоров у Лорана взорвалась в руках граната, были ранены несколько посетителей, а самому Лорану располосовало живот. Марка схватили и отвезли в тюрьму жандармерии города Везуля.

Для нас с Валерием это был удар – мы ничего еще не сделали, а потеряли двух человек, да ещё молодых французов. Мы долго раздумывали, что же делать дальше.

В итоге решили караулить на ближайшем шоссе. Выбрали позицию на стыке дороги № 474, идущей из Гре на восток, с небольшою дорогой, отходящей в лесу Бель-Комб от дороги № 474 на деревушку Эшеван. Ночью зашли в крайний дом деревни, где нас накормили. Спали в лесу неподалеку и рано утром 6 мая залегли в кустах у дороги. Позицию мы выбрали так: я с карабином с левой стороны дороги, а Валерий в кустах на стыке дорог – с автоматом и гранатой.

Договорились, что я наблюдаю за идущими из Гре машинами, целюсь и, если машина гражданская, опускаю карабин, а Валерий, выходящий в это время из кустов, прячется обратно. Если же машина немецкая – я стреляю по шоферу, а Валерий открывает стрельбу из автомата. Если что-то пойдет неудачно – встреча в сарае около «шато́» ночью.

Проследовало несколько гражданских машин, напряжение спало, и вдруг, примерно в 13.00, я заметил легковушку. Пригляделся. Немцы! Валерий вышел из кустов и ждёт. Я целюсь в шофера, но мешает лист. Немного опускаю карабин, и Валерий, видя это, быстро прячется в кусты, а я через 2–3 секунды стреляю, но не в шофера, т. к. было неудобно, а в человека рядом. Машина движется дальше. Валера с опозданием бросает гранату, которая скользит по кузову машины и падает на дорогу. Он перебегает на мою сторону, и только после этого граната взрывается. Я продолжаю сверху стрелять по машине. Валерий присоединяется ко мне. Примерно в двухстах метрах от нас машина останавливается, из нее кто-то выскакивает и из кювета стреляет в нашем направлении. Из Гре приближаются грузовые машины с солдатами, и нас начинают обстреливать с двух сторон. Мы бегом отходим на север в сторону леса. Погони, кажется, нет.

Чёрт возьми! Первый удар – и впустую. Валерий упрекает меня за то, что я не вовремя опустил карабин, он подумал, что машина гражданская, начал прятаться в кусты.

– Если бы ты не опускал карабин, я скосил бы их всех из автомата, – сказал он.

– Лист мешал, – оправдывался я.

– Лист, лист, – ворчал он.

Мы были обескуражены. Не знали, что операция оказалась очень удачной. Первым же выстрелом я убил немецкого полковника, но об этом мы узнали после.

Мы шли хмурые: с чем явимся в отряд? Опозорились начисто. Решили не возвращаться без трофеев.

Переночевали в лесу около Савиньи. Утром седьмого мая двинулись на север. И тут нам повезло. Мы подошли к дороге и увидели, как справа от нас проехали на велосипедах два немца. Стрелять было уже поздно, и мы решили их подождать Может, вернутся. Валерий предположил, что это зенитчики, отправившиеся с ранцами за продуктами. Мы перешли на другую сторону дороги и сели в кустах за поленницей дров, откуда дорога хорошо проглядывалась в обе стороны.

Примерно через полчаса показались вооруженные карабинами велосипедисты.

Мы встали с противоположного от них края поленницы и приготовились. Валерий с автоматом на колене, я – стоя.

Помню, как билось сердце, – ведь я впервые буду убивать людей. В боях под Харьковом я не видел, кого именно поражали мои пули, а тут узнаю, кого я убил, да еще из-за угла и, по существу, беззащитных, ведь они не успеют взять в руки винтовки.