Моя война с 1941 по 1945 - Алексей Фёдоров

Ребята клялись и божились, что больше такого не случится и что они готовы пойти на самое опасное задание, но только с оружием.

Вскоре я поймал их на слове, но об этом в своё время.

Пока мы спорили и ругались, Франсуа сидел, понурив голову. И вдруг он заплакал навзрыд.

– Это я виноват в смерти Григория, я первый выбежал на шоссе. Вы должны меня расстрелять за это, – сквозь рыдания почти кричал он.

И тут мы стали восстанавливать картину короткого, но такого неудачного для нас боя. Да, верно, Гриша продолжал посылать пулю за пулей в широченную кабину, а Франсуа, дав короткую очередь по кабине и по сидевшему на первой катушке немцу, выбежал на шоссе. За ним бросились и мы. Получалось, что Франсуа виноват в смерти Григория. Но ведь он дрался, стрелял и первый рисковал, выбежав на шоссе.

Валерий сказал ему:

– Я старший группы. Ты, Франсуа, нарушил мой приказ, за это тебя следует наказать – но расстреливать тебя нельзя. Ты не струсил, ты сам рисковал, выскочив первым на шоссе, но ведь и мы все тоже выскочили. В горячке боя чего не бывает, так что ты не напрашивайся на расстрел. Костя с Николаем хуже поступили, в армии за это расстреляли бы, но мы это просто запомним.

Франсуа был в истерике. Виною были, очевидно, и смерть Гриши, и горячка боя, и страх перед возможным прибытием подкрепления. Мы заставили его искупаться, и он затих.

Было 5–6 часов пополудни. Хотелось есть. Но показываться на людях никак нельзя. Молча лежали мы в кустах и наблюдали за дорогой, проходящей через две расположенные рядом деревни. Ничего подозрительного.

Когда стемнело, решили уходить, но Валерий повёл не в условленное место, где с завтрашнего дня должны быть посты группы Габриэля, а в Венизи – он рвался к Алисе. Я не возражал, а ребятам было всё равно – каждый переживал свой поступок.

Рано утром 6 июня мы уже были на старой стоянке лагеря, и Валерий пошёл к мадам Жако за Алисой.

Он пришел с ней и принес еду. Лицо его сияло.

– Ребята, машина пришла в деревню полная трупов. В кабине прятались от дождя 8 человек – все убиты, последним умер тот, кто довёл машину. Застрелен солдат, сидевший на катушке…

– А ты откуда знаешь?..

– Ребятки, вы молодцы. Известия точные, их сообщили наши товарищи, – сказала Алиса.

Мы ликовали, только Костя с Николаем были мрачны.

Алиса отчитала их и Франсуа.

– А Григорий – герой, он выстрелил по кабине несколько раз, и каждая его пуля – один убитый немец, – сказала она. – Франсуа тоже молодец, его очередь довершила дело. Ладно, забудем всё плохое, операция удачная. Вы победители, а победителей не судят (через несколько дней Алиса привезла в отряд подпольную газету «Юманите». В ней было написано: «Наш отряд им. Парижской Коммуны на шоссе обстрелял немецкую машину. В завязавшейся перестрелке убито девять фашистов»).

Алиса на 3–4 дня уезжала в Париж, но она ничего не знала о второй группе. И мы решили той же ночью двинуться на условленные места, чтобы узнать, как дела у наших товарищей.

Валерий пошел проводить Алису, а мы, распив пару бутылок вина и плотно поев, заснули мертвым сном.

Вечером отправились в путь-дорогу. Деревни мы, конечно, огибали, хоть немцев там и не было, но лучше, если никто нас не увидит. Хождение вне дорог причиняло нам большие неприятности: крестьяне огораживают свои наделы колючей проволокой, внутри наделов пастбище отделяется от посевов тоже колючей проволокой. И нам постоянно приходилось то перелезать через проволоку, то подлезать под неё. Во время таких переходов мы нещадно рвали свою одежду и долгое время ходили как оборванцы. От Бужи мы пошли опушкой леса по росистой траве и часам к двум были у Марле. Поста не было. Мы прождали до утра – никого. Оставив Франсуа и Николая-2, втроём стали прочёсывать лес Шерлиен. Часам к двум дня обнаружили стоянку второй половины отряда. Они нас не заметили, и мы наблюдали за ними из-за кустов. Костю послали за Франсуа и Николаем-2. С час мы дожидались их и смотрели. Больше половины группы спало. Бодрствовали Костик, Гриша, Пента, Алексей, Николай Тимофеев (Николай-3). Кругом валялись бутылки из-под вина и спирта, стеклянные банки из-под мясных консервов, бумага, окурки. Группа стояла здесь уже несколько дней. Но железнодорожного инструмента нигде не было видно.

Когда подошли Франсуа, Николай и Костя, мы посоветовались и приняли решение: если группа ничего не сделала, а только пьянствовала, то заберём у них оружие, позовём того, кто захочет идти с нами, и уйдем.

Нам удалось отозвать тихонько Костика и Алексея. И вот что ребята поведали нам: как пришли они на это место, так никуда отсюда и не уходили. Но отличились: ограбили церковь и к тому же нагадили там. Ограбили дом – хозяев там не было. Связались с какими-то сомнительными женщинами. Пьют там, пьют здесь. Не участвуют в этих делах только четверо: Костик, Алексей, Гриша, Пента. Особую активность проявляют ворюга, Павел, Григорий-калужанин. Фёдор молчит, ни в каких грязных делах не участвует и не пьёт, всё время лежит в лесу, никуда не выходит, разговаривает только с Габриэлем, который тоже никуда не выходит, но круглые сутки пьян.

Картина прояснилась. После того как Костик и Алексей незаметно вернулись в группу, мы вышли из засады, и Валерий своим громким голосом поздоровался:

– Здорово, друзья!

Те с перепугу вскочили на ноги и уставились на нас сонными глазами.

– Что же вы пост не выставили? Мы вас целый день искали.

– А зачем пост, если вы и так нас нашли, – сказал, не поворачивая головы, Габриэль.

– Ну ладно, дайте пожрать, а потом поговорим.

Ворюга угодливо подал нам жареную индейку, хлеб и несколько бутылок вина. Пока мы ели, Габриэль, Фёдор и Григорий отошли в сторонку и стали совещаться. На наше счастье, у кустов оказался Алексей. Он слышал, как эта троица решила ночью прикончить меня и Валерия, поручив это дело Павлу.

Алексей шёпотом рассказал Валерию, тот мне. Я, взяв у Николая Северина (Николая-2) автомат, проверил его, передернув затвор, отругал за то, что оружие не вычищено. Вынув магазин с патронами, я отдал его на чистку Алексею. Григорий карабина не отдал, и я решил сесть с ним рядом, чтобы по сигналу Валерия отобрать у него оружие.

Габриэль сказал:

– Ну расскажи, Валерий, как потеряли Григория!

Кто-то уже рассказал Габриэлю об операции. Позже мы узнали, что это сделал Костя-ленинградец. Он всё время вёл двойную игру.

Валерий начал рассказывать подробно о проведённой операции, и, когда дошёл до итогов, Фёдор заскрипел:

– Откуда ты знаешь, что убито девять немцев, если машина ушла?

– Алиса вчера рассказала.

– Ну эта сука соврёт – не дорого возьмёт, – вклинился Григорий.

– А вы что сделали за это время? – переменил я тему. – Достали инструмент?