Телохранитель Ника. Клетка класса люкс - Дия Гарина

– Пустите меня к ним!

– Девушка, – вздохнул хирург, – я же вам в сотый раз говорю: нельзя…

– Можно! То есть нужно! Вы даже не представляете, как мне это нужно!

Врач окинул меня тяжелым взглядом, посмотрел на часы и вздохнул:

– Хорошо. К одному я вас могу пропустить.

– Но мне надо к двум! К Понизову (я вовремя вспомнила новую фамилию Виталия) и Челнокову. Который Павел.

– Послушайте, девушка, – светоч хирургии начал заводиться, – я и так пошел вам навстречу. А вы мне уже на голову сели и ноги свесили…

– Но мне очень, очень нужно. Поверьте!

– К Понизову нужно?

– Нужно.

– Кто он вам?

– Любовник, – честно ответила я, вогнав пожилого врача в багровую краску.

– А Павел Челноков?

– Любовник.

Смущенный главврач только махнул рукой. И вот я, одевшись в стерильный халат, шапочку и натянув поверх одолженных в больнице тапочек стерильные чехлы, вхожу в палату интенсивной терапии. И вижу человека, склонившегося над Немовым со здоровенным шприцем в руке. Одним прыжком я покрыла разделяющее нас расстояние и до хруста вывернула руку секретарю Сереже. Шприц упал на кровать, и волосы у меня на затылке зашевелились, потому что он был пуст. Поздно? Неужели поздно?! Я уже открыла рот, чтобы позвать на помощь, но тут Сережа проглотил подкативший к горлу комок и тихо сказал:

– Тряпка. Я – просто тряпка. Он отца моего убил, а я его не могу. Вот так, когда он без сознания… А ведь это так просто. Двадцать кубиков воздуха в вену и все. Можно было потом еще добавить… И никто не подкопался бы. Воздушная эмболия и все. Это так просто, а я не могу. Не могу. Можно, я убью его потом, Ника?! Когда он выздоровеет? Можно? Тогда я смогу. Я точно знаю, что смогу. Можно, я убью его потом?!

– Конечно, можно, – я развернула несчастного парня к себе лицом и начала гладить по голове, как маленького. – Все будет, как ты захочешь, Сереженька. Все будет хорошо.

Когда пришедший в себя Хамисов ушел, по-детски размазывая кулаком слезы, я облегченно вздохнула и поплотнее закрыла за ним дверь. И, услышав раздавшийся за спиной смешок, подскочила как ошпаренная.

– Какой приятный молодой человек, – еле слышно прошептал Немов, и теперь из моих глаз потекли соленые ручейки.

– Ты только не убивай его, – так же тихо попросила я, садясь на белую, пахнущую хлоркой простыню.

– Не бойся, Ника, детей я не убиваю, – Виталий помрачнел, вспомнив, как рядом с ним упала двенадцатилетняя девочка, прошитая автоматной очередью, но потом улыбнулся: – А знаешь, теперь она не будет мне сниться. Я ведь сегодня за все расплатился. Лучше бы, конечно, чтобы насмерть, но так тоже ничего. Мне зачтется.

Он пробормотал еще что-то про карму и воздаяние и снова уплыл от меня к далеким берегам беспамятства. Я наклонилась, поцеловала его в губы и, стараясь не топать по выложенному плиткой полу, как будто это могло его разбудить, вышла в коридор.

– Я знал, что ты придешь, – заявил Павел, едва я переступила порог его палаты. Выглядел он довольно бодро, несмотря на две дырки в спине, проделанные Светланой с помощью (о, ирония судьбы!) моей «беретты», которую я оставила в приемной, удирая из дома Челнокова. Мы проболтали не меньше десяти минут. Я даже попеняла ему на обман:

– Ты так ловко притворялся, что не можешь выходить из дома…

– А я и не мог, – Павел уже устал и говорил короткими рублеными фразами. – Ты вылечила меня. Тогда. Когда заставила себя спасать. Я это понял… после того как ты… уехала. Мне было так хреново… что я решил… пусть будет еще хуже. И вышел из гаража вслед за тобой. И ничего не случилось. Только голова кружилась… и тошнило, как при качке.

Он помолчал, собираясь с силами, и, вдруг круто переменив тему, спросил:

– Ты вернешься к нему?

– Нет, – честно ответила я и поблагодарила бога, что после этих слов успокоенный Павел улыбнулся и тоже впал в забытье, избавив меня от следующего вопроса, на который мне пришлось бы отвечать так же честно.

«Если любишь двоих, ищи третьего», – крутился в голове совет бывалой подруги, в то время как ноги несли меня по обочине скоростного шоссе прочь из города. Я опять бежала от самой себя, от непосильного выбора между двумя близкими, черт бы их побрал, людьми. Я даже пеняла на судьбу: не могла она, что ли, решить за меня? Ну умер бы один из них. Или оба. Ну отревела бы я, отмучилась положенное, и все. Свободна. А теперь что? Где прятаться? Ведь ни один, ни другой не отступится. Искать начнут. И ведь разыщут… А мне что, разорваться! Мне они оба нужны! Тьфу ты, хоть шведскую семью создавай. Нет уж. Это тоже не для меня. Лучше последую совету подруги и поищу третьего. Захватив из квартиры свою сумку, я вспомнила слова Павла Челнокова: выбираться из города на попутках. Вот и плелась теперь вдоль шоссе, периодически помахивая рукой перед капотами несущихся мимо машин, которые по какой-то прихоти судьбы не желали останавливаться. Ни одна! Такого в моей практике автостопа еще не бывало. Или это намек, что мне никуда не нужно бежать. Ведь от себя все равно не убежишь.

– Подвезти? – визг тормозов и странно знакомый голос заставили меня подскочить на месте. В притормозившей рядом «девятке» сидел мужчина моей мечты, с которым мы так красиво падали у входа в «Континенталь» под звон осколков мраморной вазы, расколотой бесшумным выстрелом. «Вот она, судьба, – твердила я себе, устраиваясь рядом с ним на переднем сидении, – вот он, третий».

– Вам куда? – поинтересовался он, выворачивая руль, и только сейчас я заметила, что на левой руке у него не хватает мизинца.

– Прямо, – мрачно ответила я. Жалко, у него ведь такие красивые руки!

– Понятно, – мужчина кивнул и елейным голосом поинтересовался: – От кого бежим?

– От себя.

– Тоже неплохо. Познакомимся?

– Ника.

– Как?

– Ника, имя такое. В честь богини Победы.

– А-а-а. А я Игорь. Слушай, Ника, если тебе все равно куда бежать, не могла бы ты помочь одному моему другу. Его дочери как раз телохранитель требуется.

– Сколько лет? – во мне неожиданно проснулся профессионал.

– Да уж большенькая – двадцать два недавно стукнуло. Понимаешь, ее на стажировку в Англию пригласили, а ей за границу одной нельзя, выкрасть могут.

– Работа за границей оплачивается по международным стандартам, – высокомерно бросила я, оглядывая обшарпанный салон и втайне прислушиваясь к замирающему сердцу. Опять Англия… – У вашего друга деньги есть?

– Есть! Он недавно у кого мог денег назанимал и на нефтяной бирже очень удачно сыграл, как будто заранее знал все котировки.

Тут Игоря почему-то разобрал смех. Отсмеявшись, он хитро посмотрел на меня. И спросил:

– Так вы согласны? По рукам?