Академия Проклятых - Любовь Огненная

К четвертому зеркалу я так и не приступила. Мне в голову пришла идея, реализовать которую я хотела прямо сейчас. Распрямившись, прекратив почти лежать за столом, я мысленно рассчитала площадь нового объекта, который имел далекую от обычных форму, но прежде... 

Не уничтожая уже сделанное мною зеркало, я внесла корректировки в само плетение, что позволило зеркалу измениться. Боковые ребра медленно вытянулись, образовывая угол градусов в пятнадцать, а нижняя сторона растеряла несколько сантиметров. 

Но это еще было не все. Добавив к уже существующей формуле знак погрешности в том, что касалось формы зеркала, в основные расчеты я внесла внутренние, которые отвечали за целостность боковых граней. Полученный ответ казался абракадаброй, но вычленив получившиеся изменения, сравнив их с изначальной записью, я применила свой дар, используя ровно два целых и три пятых деления. 

Зеркало тут же преобразилось. Нижняя часть острого треугольника треснула с двух сторон. Я была сосредоточена настолько, что заметила каплю пота, прокатившуюся по моему лбу, только тогда, когда смахнула ее с кончика носа. 

Вот теперь мне было трудно удерживать плетение. Оно было не завершено - контур оставался открытым, но прежде, чем замкнуть его, я должна была доделать свое зеркало. И снова расчеты, что цифрами и буквами вспыхивали перед глазами. Снова формула, что теперь разрослась сразу на четыре строчки. 

Последнее внесение изменений в плетение далось мне крайне сложно. Руки тряслись, меня лихорадило от осознания того, что задуманное мной возможно. Хотелось закончить как можно быстрее, но я вливала магию капля за каплей. Счет шел уже не на пятые части одного деления, а на двадцатые. Крупицы! Всего лишь крупицы дара, в то время как моя магия желала высвободиться, выскользнуть неудержимой волной, смести все на своем пути. 

Осколки зеркала слиплись, наложились на нижнюю часть формы с двух сторон рукоятью. Все изделие все еще было острым, висело передо мной в воздухе в защитном куполе - его создавали все без исключения на случай, если зеркало взорвется. 

Мне требовалось сгладить края, но не все - только там, где была рукоять моего импровизированного зеркального кинжала. Снова работа с формулой - теперь она занимала шесть строчек, а количество скобок поражало воображение. Больше не нужно было вливать магию. Теперь мне нужно было забрать ее, впитать в себя незначительные крупицы и... 

Завершив плетение, я замкнула контур и гулко выдохнула. Слишком громко в образовавшейся тишине. 

Повернув голову, я посмотрела на Бет. Девушка пораженно глядела на меня, не скрывая изумления в глазах, что сделались неестественно большими и круглыми. Уже понимая, что мне не понравится то, что я увижу, я пробежалась взглядом по аудитории. Последней, кого коснулся мой взор, была магесса Арвигдаль. 

Ее негромкие хлопки в этой тишине показались насмешкой, учитывая застывшую маской ярость на ее морщинистом лице. 

– К куратору. Немедленно. - произнесла она отрывисто и махнула рукой. 

В этот же миг прозвучал сигнал, оповещающий окончание занятия. Абсолютно все зеркала исчезли, защитные плетения растворились, но... 

Никто и не подумал встать с места. Некроманты и землевики продолжали сидеть, разглядывая созданный мною клинок, который по-прежнему висел в воздухе, но уже без защитного купола. 

Преподавательница махнула рукой еще раз. И еще раз. И еще раз. Заклинание, с которым я пока была не знакома, сорвалось с ее побелевших губ, но ничего не произошло. 

– Я внесла корректировки в структуру зеркала, чтобы укрепить его. - призналась я тихо. 

– Вон!!! 

Голос преподавательницы сорвался на крик. Схватив клинок, я в числе первых вылетела из кабинета. Даже не останавливалась, пока мчалась по коридорам. Сердце бешено колотилось, губы высохли, а холодный ветер ознобом щекотал взмокшую под одеждой кожу. Очнулась я только тогда, когда ворвалась в морг, в комнату, которая уже стала для меня привычной. 

Взглянув на меня лишь раз, преподаватель Вантерфул, стоящий рядом с открытым артефактом для переноса писем на расстояния, вновь углубился в чтение записки. Дочитав короткое послание, мужчина усмехнулся и обратился ко мне: 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– И где же этот предмет, “сорвавший занятие”? 

Свой кинжал, который до этого нервно прятала за спиной, куратору я тем не менее показала с гордостью. Потому что знала - он оценит. Пожалуй, единственный во всей этой академии. 

Перехватив орудие за рукоятку, он взвесил его на ладони и резко рубанул воздух скользящим движением. Далее смерти посредством кинжала подверглась записка. Листок без каких-либо проблем разделился на две неравные части. 

Его вердикта я ждала с нетерпением. 

– Превосходно. - оценил он мою работу, чем заставил зардеться. И тут же опрокинул головой в суровую реальность: - Но перед преподавателем тебе необходимо извиниться. Да-да, Павлиция, извиниться, и ни кривись так. Тебе нужны баллы для того, чтобы быть допущенной до экзаменов. 

– Магесса никогда не поставит мне необходимые баллы. Мои работы, как и работы многих других студенток, она попросту игнорирует. 

Перед куратором жаловаться мне было совсем не стыдно. Он отлично знал о том, какие трудности испытывали студентки на занятиях по бытовой магии. 

– И тем не менее тебе нужны эти баллы, так что придется заслужить хорошее отношение магессы. Постарайся хотя бы просто не выделяться на ее занятиях. Этого будет достаточно. В конце концов, большинство студенток переходят из курса в курс, несмотря на отношение магессы. Что же касается твоего... 

– Кинжала? - подсказала я, откровенно любуясь своим первым магическим творением. 

– Кинжала. - согласился мужчина. - Как тебе удалось его создать? 

– А можно я расскажу вам об этом в понедельник? - сделав просительный жест - соединив ладони перед собой, я с мольбой посмотрела на преподавателя. 

Мне действительно требовалось сегодня покинуть академию как можно скорее и дело было совсем не в подработке в конторе некроманта и огневика. Это было мое личное дело, с которым я желала разобраться в самое ближайшее время. 

Я хотела найти полуорчанку, которая смогла бы хоть что-то поведать мне о моем рождении. И о моих родителях, если она их знала.