Александр Михайлович. Несостоявшийся император - Александр Широкорад

Зачем нужно было броненосцу конвоировать яхту? Что, турки шалили? Да нет, ни один турецкий боевой корабль с 1878-го по 1914 г. не выходил из Босфора. Просто захотелось покуражиться. Для справки: в 1900-1903 гг. большинство кораблей Тихоокеанского флота в Порт-Артуре находились в «вооружённом резерве», то есть стояли на приколе из-за того, что у Морведа не хватало средств на топливо для проведения боевой подготовки в море.

20 сентября 1900 г. мичман Кирилл Владимирович съехал с «Ростислава» и отправился в Петербург, а оттуда — в Германию, в Вольфстартен, к любимой кузине Виктории Мелите. Через несколько дней летняя кампания «Ростислава» закончилась, и Александр Михайлович толже отправился в Петербург, где его ждали более важные дела, чем ремонт броненосца и замена 254-мм орудий.

Весной 1901 г. Александр Михайлович вновь вернулся в Севастополь и вступил в командование «Ростиславом». В апреле 1901 г. во время стоянки в Севастополе на борт броненосца поднялся инженер А.С. Попов. Он прибыл для испытания беспроводного телеграфа. Так «Ростислав» стал первым кораблём Черноморского флота, оснащённых радиопередатчиком. Следует заметить, что Александр Михайлович был очень заинтересован радиостанцией Ионова. В ходе испытаний удалось добиться устойчивой связи броненосца с берегом на дальности до 70 миль.

Осенью 1901 г. «Ростислав» вновь встал на прикол, а Александр Михайлович в отдельном вагоне скорого поезда Севастополь — Санкт-Петербург мчится на север.

По приезде Сандро уговорил царя созвать специальное совещание в Зимнем дворце, где был рассмотрен его план по захвату Царьграда. С участников совещания взяли подписку о неразглашении, но слухи о нём мгновенно распространились по салонам Петербурга. Пошли анекдоты про «князя Ростиславова». Естественно, что братец Алёша выступил против плана Сандро. А с учётом международной обстановки Николай побоялся ввязываться в опасную игру.

Сандро давно понял, что, пока жив братец Алёша, генерал-адмиралом ему не бывать. Но почему не подчинить себе торговый флот, раз это не удалось сделать с военным? Торговый флот России к тому времени находился в ведении Министерства финансов. При этом точно определить принадлежность нашего морского торгового флота довольно сложно. Российские судоходные компании формально не были государственными организациями, а скорее, их можно отнести к акционерным обществам. Но в правлениях компаний сидели адмиралы, покупка судов, маршруты их движения, тарифы на перевозку грузов и пассажиров жёстко контролировало Министерство финансов империи. В разные годы у судоходных компаний России небольшая прибыль чередовалась с убытками, но все убытки покрывались государственными субсидиями.

Во время пребывания царя в Ливадии Сандро удалось уговорить его создать «Главное управление торгового мореплавания и портов», изъяв это дело из ведения министра финансов Сергея Юльевича Витте, который в этот момент находился в Петербурге и был не в курсе интриги нашего героя.

7 ноября 1901 г. императорским указом великий князь Александр Михайлович был назначен «главноуправляющим» торговым мореплаванием и портами с оставлением в должности командира броненосца «Ростислав». Поскольку основной доход управлению приносили в основном порты, в петербургских салонах хорошо котировался каламбур: «Александр Михайлович снял с Витте порты». В свою очередь Витте в частных разговорах называл нашего героя негодяем и интриганом. Через десять лет он напишет об этом в своих мемуарах.

Должность главноуправляющего соответствовала министерской. Но управлять мореплаванием и портами с мостика броненосца было довольно затруднительно. Тем не менее Сандро ухитрился в июне 1902 г. собрать совещание начальников портов на борту «Ростислава», стоявшего у Тендровской косы. И вот 6 декабря 1902 г. Ники производит Сандро в контр-адмиралы с назначением младшим флагманом Черноморского флота и с зачислением в свиту Его Императорского Величества. Надо ли говорить, что Александру Михайловичу было куда удобнее являться в Совет министров в адмиральском мундире.

В должности главноуправляющего великий князь Александр Михайлович пробыл почти три года, до 17 октября 1905 г., когда Главное управление было включено во вновь образованное Министерство торговли и промышленности под наименованием отделов торгового мореплавания и портов.

За это время Александру Михайловичу удалось во многом упорядочить законодательство о торговом мореплавании. Началось строительство ряда торговых портов. По предложению великого князя была создана новая пароходная линия, соединявшая наши черноморские порты с Персидским заливом. Увы, она была нерентабельна и держалась на субсидиях правительства.

Александр Михайлович предложил царю проект создания общества для эксплуатации нефтяных промыслов в Баку. Как позже писал великий князь: «Мне без особых трудов удалось доказать, что прибыль, полученная от продажи нефтяных продуктов, легко покроет расходы по осуществлению широкой программы коммерческого судостроения и даже даст значительный излишек для различных усовершенствований. Это простое и вполне логическое предложение вызвало бурю протестов. Меня обвиняли в желании втянуть правительство в спекуляцию. Про меня говорили, что “социалист”, “разрушитель основ”, “враг священных прерогатив частного предпринимательства” и т.д.».

В своих воспоминаниях Александр Михайлович обошёл вопрос о весьма любопытной афере — строительстве глубоководного канала Рига — Херсон. Заводчиками этого проекта были херсонские помещики Васильчиков и Мейндорф. Эскизный проект разработал германский инженер фон Руктешель. Днепр с Двиной предполагалось соединить на месте заброшенной к тому времени системы каналов в районе Верхней Березины и озера Пелик. Когда Руктешеля просили представить точную карту будущего канала, он отвечал:

— Получим концессию — приступим к изысканиям. Тогда я и представлю карту.

Глубина канала предполагалась в 30 футов, то есть 9,1 м. Для реализации такого полуфантастического проекта требовались огромные средства, которые концессионеры собирались выудить частично у вкладчиков, а большую часть — из казны.

Концессионеры начали шумную рекламу проекта: крупные морские суда свободно будут проходить из Чёрного моря в Балтийское. Бобруйск, Киев и Екатеринослав должны стать крупными морскими портами. Естественно, местные головы (то есть современные мэры) высказывались в пользу канала. Зато министр финансов Витте категорически выступил против.

Тогда концессионеры подключили к этому делу чиновника 5-го класса Ю.С. Карцова, состоявшего при главноуправляющем торговым мореплаванием. В мае 1904 г. Карцов посетил Александра Михайловича в Гатчине, где тот проживал с семьёй во дворце императрицы Марии Фёдоровны. К идее строительства канала великий князь отнёсся с большим энтузиазмом. Его не смутило ни отсутствие технического проекта, ни то, что дно Днепра и Двины изобиловало каменными перекатами, которые пришлось бы взрывать, ни другие проблемы.

Александр Михайлович обратился непосредственно к Николаю II с предложением дать концессию Васильчикову и Мейндорфу и начать субсидирование работ. Однако революция 1905 г. поставила крест на этой грандиозной афере. Любопытно, что в связи с проектом канала Рига — Херсон профессор Альбицкий — известный специалист по водяным турбинам — предложил взамен его построить у Днепровских порогов электростанцию и шлюзы для прохода судов. Однако ни великий князь, ни концессионеры не пожелали и слушать профессора. Через двадцать с небольшим лет большевики реализуют идею Альбицкого и построят Днепрогэс.