Та, что разучилась мечтать - Юлия Монакова

“Что-то я не вижу голых баб, – пошутила она. – У вас мальчишник или где?!”

“Подбиваешь пуститься во все тяжкие? – отозвался он в ответном сообщении. – Или заранее оправдываешься за ваш девичий тортик, в глубине которого будет скрываться симпатичный стриптизёр?”

“Не беспокойся, обещаю только смотреть, а не трогать!”

“А если серьёзно, я собираюсь свалить под шумок около полуночи. Ты как? Освободишься к этому времени?”

Саня улыбнулась, ещё больше покраснев.

“Я… постараюсь. Вообще-то у нас тут весело, пока никто не собирается расходиться”, – набрала она.

“Что ж, тогда мне придётся приехать и выкрасть тебя. Можешь считать, что я нахватался от Зураба старинных кавказских традиций и обычаев”.

Наверное, то, что написала Саня в ответ, можно было объяснить только ударившими в голову коктейлями – и ничем иным:

“Знаешь ли ты, что по этой самой традиции похититель впоследствии обязан жениться на украденной им девушке?”

Уже нажав на “отправить”, Саня поняла, что сделала глупость. Испугавшись того, что натворила, она захотела моментально стереть сообщение, но было поздно – галочки окрасились синим, Вик уже успел это прочитать! Саня чуть не взвыла. Ну вот что она за дура такая, а? Теперь Вик подумает, что она навязывается… предлагает себя в жёны – господи, ну и позорище!

Было так стрёмно и досадно, что хотелось реветь.

“Мы это обсудим”, – лаконично откликнулся Вик, и хотя он снабдил сообщение смайликом, всё равно Саня была уверена, что в глубине души Вик возмущён её наглостью. Настроение вмиг испортилось, вся прелесть, лёгкость и задор сегодняшнего вечера померкли в её глазах.

Незадолго до полуночи она начала нервничать – словно Золушка, которой предстояло покинуть бал до того, как пробьют часы. Вик говорил, что собирается смыться с мальчишника около двенадцати, но вдруг после её откровенного намёка на женитьбу струсил, передумал и решил остаться на базе отдыха до утра?

Однако вскоре пришло сообщение: “Готова? Я уже подъезжаю”. Сане стало хорошо и жутко одновременно. Она выловила на танцполе Майку, чтобы извиниться и отпроситься с вечеринки пораньше.

Подруга, на контрасте с остальными девушками-стилягами одетая в строгий костюм “студентки, комсомолки, спортсменки и просто красавицы”, взглянула на Саню с искренним недоумением.12

– Ты что, с ума сошла? Самое веселье только начинается! Не-не-не, даже не проси, никуда я тебя не отпущу, и вообще – обижусь! – заявила она со всей категоричностью.

– Ну пожалуйста! – взмолилась Саня, сделав жалобные глазки. – Майечка, ну войди в положение, неужели ты не понимаешь, как это для меня важно?

– Всё я понимаю, – усмехнулась проницательная Майка. – Не терпится наконец-то испытать, каков твой ненаглядный Вик в постели?

– Да что он – трактор, чтобы его испытывать?13 – нервно отшутилась Саня, но в конце концов не стала долго ломаться. – Ну… в общем, да. Ты же и сама знаешь нашу ситуацию.

– Знаю, – кивнула та, – только всё равно: бросать лучшую подругу прямо во время девичника – самое настоящее свинство! Ну, или пусть твой Вик заплатит нам за то, чтобы тебя умыкнуть.

– Заплатит? – растерялась Саня. – Сколько?

Майка махнула руками:

– Оплата будет не в деньгах.

– А в чём?

На лице Майки расцвела загадочная и одновременно хищная улыбка.

– А вот это мы сейчас и обдумаем…

…В итоге, когда Вик явился за Саней, то был немедленно взят в плен и затащен в кафе чуть ли не силой.

– Слушай сюда, красавчик, – заявила хозяйка вечеринки, алчно улыбаясь. – Санечку без откупа мы тебе не отдадим, так и знай.

Вик изобразил полнейшее смирение, украдкой подмигнул Сане и кротко спросил:

– И какой же вам нужен откуп?

Саня на всякий случай зажмурилась, боясь даже предугадать его реакцию. И в то же время ей было ужасно смешно.

– Станцуешь стриптиз под “You Can Leave Your Hat On”!14 – объявила Майка, легонько ткнув его в грудь.

Подруги встретили её слова восторженным улюлюканьем, кто-то даже оглушительно засвистел, залихватски сунув два пальца в рот.

– Помилуйте, дамы! – Вик сделал вид, что пребывает в шоке и панике, однако смеющиеся глаза выдавали его истинный настрой; к тому же, он и сам был слегка навеселе – в том самом состоянии, когда море было по колено. – Я пьян и не аппетитен. К тому же, я тот ещё танцор! Вы же сами потом пожалеете.

– Отмазки не принимаются! – Майка помахала перед его лицом указательным пальцем. – Иначе не видать тебе Саню, как своих ушей!

– О боже, – Вик закатил глаза. – Умеете вы уговаривать.

– Джо Кокера нам, пожалуйста! – обернувшись к диджею, крикнула Майка. – А вас, товарищ, – отчеканила она строгим комсомольским тоном, вновь обращаясь к Вику, – я попрошу на сцену.

Заиграла музыка – начало знаменитой песни. С непередаваемым выражением лица Вик огляделся по сторонам, зачем-то взял стул и медленно, словно всё ещё надеясь, что Майка передумает, поднялся по ступенькам. В стул он вцепился, словно утопающий, хватающийся за соломинку.

Над залом поплыл неподражаемый хрипловатый баритон Джо Кокера:

– Baby, take off your coat, real slow.

Baby, take off your shoes, I`ll take off your shoes.

Baby, take off your dress. Yes, yes, yes!

You can leave your hat on!15

Вик поставил стул в центре сцены и сам замер рядом, словно прислушиваясь к словам и ритму песни. Наконец он начал плавно покачиваться всем корпусом в такт музыке, а затем, будто решившись, стянул с себя расстёгнутую куртку и повесил её на спинку. Следом одним движением он сорвал с шеи шарф – и остался в клетчатой рубашке, джинсах и ботинках.

– А парень-то симпатяга! – одобрительно и громко заметила одна из Майкиных подруг.

Саня услышала эти слова, но не знала, приятны ей они или… наоборот. С одной стороны, конечно, здорово, когда твой молодой человек вызывает восхищение у противоположного пола. А с другой – ей так и хотелось обозначить границы личной территории, во всеуслышание объявив: “Он мой! Хорошо усвоили, эй, вы все? Только мой!”

Вик встал спиной к залу и слегка повернул голову вбок, словно прислушивался к тому, что говорят о нём зрительницы, а затем начал поочерёдно расстёгивать манжеты на рубашке. Господи, как же сексуально он это делал! Саня почувствовала, как по её телу забегали мурашки восхищения.

Вик повернулся к ним лицом и, моментально найдя глазами Саню, принялся расстёгивать пуговицы на рубашке – медленно-медленно, сверху вниз, не отрывая от неё пристального потемневшего взгляда. При этом он ритмично раскачивался в разные стороны, изображая танец. Расстегнув рубашку до середины, Вик чуть приспустил её, словно давая возможность полюбоваться на его шею и плечи, а затем накинул опять и продолжил неторопливо расстёгивать пуговицы.