Последний рыцарь - Влада Ольховская

– А потом родилась ты.

– А потом родилась я. Девочка, да еще с какими-то там нереальными, редчайшими способностями. Мама, которая прекрасно знала бабулю, сразу почуяла неладное. Она предложила Фьоре забрать на воспитание меня, а моего брата оставить в покое, позволить ему жить во внешнем мире, как простому человеку.

– И чем был плох такой план?

– Тем, что оставлял слишком многое на волю судьбы. У брата было преимущество – это ведь решается по старшинству, а не по уровню силы. Он вполне мог вырасти во внешнем мире, а потом заявить свое право на трон.

– Если бы ты бросила ему вызов, он бы проиграл.

– Это если бросила бы. А если нет? Тогда я была орущим комком пеленок, бабуля понятия не имела, на кого я вырасту похожей. Если на маму, то я бы никому вызов не бросила, и правление семьей перешло бы к откровенно слабому магу. Другие Великие Кланы наверняка сказали бы за это три «спасибо»: из такого типа сделать марионетку – проще простого. Она решила исключить риск.

– Убийством собственного внука?

– А его убивала не бабушка, а лидер клана Арбор. Уж не знаю, было ли ей больно, ведь она два года его знала, но она справилась. Стальная леди Арбор. Его смерть обставили как несчастный случай – для его отца, чтобы прекратить любые расследования во внешнем мире. А в кластерных мирах историю и вовсе постарались замять. Спустя пару лет немалых вложений со стороны клана Арбор он исчез изо всех документов и архивов. Нет, конечно, пара записей могла сохраниться, и кто-то его еще помнит. А толку? Разве это что-то меняет?

– Для мертвых вообще сложно что-то изменить.

– Вот и я о том. А мама так и не смогла с этим смириться, и я стала для нее вечным напоминанием о том, почему погиб ее сын. Со дня его смерти она двигалась вниз, а потом наконец сорвалась. Но все это стало мне ясно, лишь когда я услышала правду. Так что мне плевать, какие там феноменальные способности мне достались. Я не хочу возглавлять клан, который убивает своих детей во имя черт знает чего. Я вообще не хочу иметь с этим кланом ничего общего! Поэтому я ушла, отказалась от магии, которую я не просила.

– И поэтому ты не вернешься? – спросила Света. У нее не хватало духу спорить с Алестой. Она не бралась сказать, что бы делала, если бы родные так поступили с ее семьей. – Даже сейчас, когда нужна нам, нужна Огненному королю?

– Да плевать мне на Огненного короля. Без обид, но я этого чувака даже не знаю. Я могу чуток поколдовать, если получится, чтобы вернуть Андрея. А после этого все вы, надеюсь, исчезнете, и я вернусь к своей нормальной, настоящей жизни!

Глава 11. Я заглянул в окно и увидел ужасный мир

Им лучше было сделать все вдвоем, и они оба этого хотели, да только ничего не получалось. Они брали силу из одного источника, но магия, на которую они были способны, оставалась слишком разной. Амиару достались силы Огненного короля, Дане лучше всего удавались заклинания ведьм. Обычно они дополняли друг друга, а на этот раз будто оказались разделены невидимой стеной.

– Мне казалось, что если я погибну в этой войне, это хотя бы станет заслугой существа божественного уровня, – проворчала Дана. – А не лоскутка чужой души, который и сам не соображает, что делает.

– Не мели ерунды, – поморщился Амиар. – Ты не погибнешь.

– А кто тогда погибнет?

– Никто не погибнет! Но кто-то уже погиб, и нам придется воспользоваться этим.

Мир магии, когда-то казавшийся невероятным, теперь представал в ином свете. Для того, чтобы подготовить ловушку для неупокоенной души, они задействовали один из местных аттракционов, и в этом было что-то кощунственное, но выбирать не приходилось.

Лабиринт кристаллов когда-то использовали для создания безобидных иллюзий. Но сами камни, собранные в нем, даже после тридцати лет разрухи оставались неплохими универсальными артефактами, способными накапливать магическую энергию. Этим и воспользовалась Дана, чтобы выложить на присыпанной солью аллее парка ловушку.

– Не уверена, что это сработает, – предупредила она. – Я эту схему видела только один раз, Уника показала мне в книжке – и все! Мы чудовищно рискуем.

– Во-первых, мы чудовищно рискуем почти всю совместную жизнь. Во-вторых, ты все делаешь правильно, клетка сработает.

– Откуда такая уверенность?

– Я видел, как Уника похожей клеткой поймала Призрак полнолуния, – пояснил Амиар. – Только она действовала в спешке и использовала не кристаллы даже, а травы, и Призрак полнолуния – это не какой-то одичалый полтергейст.

– Да, но Уника уничтожила Призрака, и хотела уничтожить с самого начала. У меня же миссия в духе камикадзе.

– Он тебя не тронет, я использую магию Мортем для подстраховки.

Но нужной уверенности в голосе Амиара не было. Они оба понимали, что до Огненного короля здешний полоумный дух никак не доберется. Но, оказавшись в одной клетке с Даной, он успеет свернуть ей шею за долю секунды, стоит девушке допустить хоть одну ошибку.

Когда подготовка была закончена, Дана вошла в центр круга, начерченного дроблеными кристаллами. Амиар укрылся в одном из выцветших шатров, так, чтобы полтергейст не заметил его раньше времени. По этой же причине он пока не мог колдовать, его энергия сияла слишком ярко, и все теперь зависело от Даны.

– Я призываю неспокойный дух этого мира, – произнесла она. Голос дрожал и звучал хоть и четко, но не слишком уверенно, как у школьницы, впервые выступающей перед новым классом. – Тот, кто погиб и остался. Тот, кто не был погребен, но был забыт. Я хочу услышать твой голос. Я даю тебе право на последнее слово.

Поначалу ничего не происходило, и Дана почти обрадовалась. Она знала, что появление полтергейста в ее интересах, что это самый короткий путь к прошлому разрушенного мира. Но если бы существо не появилось, она могла бы отказаться от риска со спокойной душой, они с Амиаром покинули бы этот проклятый мир и вернулись к своим друзьям.

Однако призрак не стал отсиживаться в стороне. Он приближался не как живое существо, он будто вырвался из пространства, хрипящее и воющее облако света, быстрое и размытое. Оно не было голосом, который надеялась услышать Дана. Как и говорил Амиар, разум того, кем этот дух был раньше, давно исчез, остались только эмоции, примитивные, первобытные, и воспоминания, похожие на плохо зажившие раны. Все это гнало бесплотное существо вперед – на Дану.

Оно летело к ней с намерением убить. Оно видело перед собой цель, и ему, как и раньше, было плевать, что Дана не имеет отношения к его смерти. Бродяги, которых он убивал здесь, тоже не были связаны с его прошлым, зато они были жизнью, которую он ненавидел только за то, что был ее лишен.

Он мог сжечь девушку, разрезать на части, порвать, как дикий зверь, и всего этого он хотел – но ничего не смог. Оказавшись внутри ловушки, он застыл, как комар, упавший в смолу. Он пытался прорваться через энергию, но она держала его стальной хваткой, прерывая его хаотичное движение.